Кровь и пепел

Они не собирались гоняться за Мухаммедом так далеко и так долго, просто иначе не получалось. А помимо Мухаммеда пришлось разорить и земли тех кипчаков, которые звали себя половцами. Их глупый хан Котян попытался удрать на запад, призвав на помощь князей урусов, с которыми то враждовал, то роднился. На родственные связи половецкого хана Субедею было наплевать, а вот урусы легко поддались на провокацию, вышли за его туменами в степь и долго догоняли, пока не дошли до самой Калки. Все получилось, как было задумано – монголы заманили урусов в выгодное место и там наголову разбили, использовав их несогласованность в действиях.

Воспользоваться плодами своей победы Субедей не смог, в его распоряжении было слишком мало сил, пришлось вернуться. На обратном пути его тумены получили сильнейший отпор от булгар, которые выступили единой силой, монголы были серьезно биты, а сам Субедей даже ранен. Но он меньше думал о ранении и наказании булгар, чем о том, что урусы неспособны договориться меж собой. В уруские земли отправились один за другим лазутчики, большинство под видом купцов. Все сведения, которые они приносили, говорили об одном: единства среди правителей богатейших земель нет. Они дерутся друг с дружкой, сжигая целые города и уводя людей в плен.

Не воспользоваться этим было нелепо. Но Субедей не мог просто собрать тумен и пойти воевать с урусами, ему было нужно огромное войско, десятки туменов, чтобы навсегда покорить богатейшие земли. Кроме того, это далеко от Каракорума, там можно основать свою собственную империю, такую, чтоб в ней правил один из царевичей, а в действительности сам Субедей. Полководец даже нашел такого царевича – это был любимый внук Чингисхана, не любимый остальными, Бату Из этого царевича будет толк, это не любитель выпить Гуюк, очень похожий таким пагубным пристрастием на своего отца Угедея, это не болтун Мунке, не слабый младший сын Чингиса Кюлькан… И ничего, что Бату даже в своей семье не старший из царевичей, не всегда сила за самым старшим, с его, Субедея, помощью Бату добьется своего. Если, конечно, будет во всем слушать мудрого наставника. Бату слушал…

День за днем постепенно, осторожно Субедей вдалбливал нужные мысли в голову своего воспитанника, пока Бату не проникся ими. Конечно, монголы всегда воевали на юге и юго-востоке против соседних племен, этого вполне хватало, поднять целое войско в поход на запад очень трудно, требовалось решение многих людей. Но Субедей умел ждать и готовиться… А еще рассчитать, кто пойдет во главе, чтобы поход не превратился в набег, а стал настоящим завоеванием, подобным тому, какие совершал Потрясатель Вселенной.

Субедею очень захотелось глянуть на звезды. Вообще-то Барс с Разрубленной Лапой, как звали полководца в Орде, был очень осторожен и никогда не прогуливался вне своей железной кибитки без охраны, слишком хорошо зная, как много вокруг завистников и врагов. Он и Бату твердил то же: куда опасней в Каракоруме, там, где под каждым ковром может быть яма, за каждой юртой прятаться человек с натянутой тетивой лука, в каждой чаше оказаться яд… Опасность не там, в походах и боях чингизиды сами крайне редко выходили биться, обычно наблюдали за боем со стороны, а среди людей, которые улыбаются ртом, сжимая пальцами рукояти мечей против тебя.

Бату и сам прекрасно это понимал, потому легко согласился на дальний поход. Но вместе с ним по решению курултая отправились и другие царевичи, а это означало, что опасность не миновала. Гуюк вполне способен отравить и убить Бату исподтишка, чтобы самому встать во главе похода. А еще Гуюк прекрасно понимал, что лишить Бату большого преимущества можно, всего лишь лишив его Субедея. Поэтому опасность угрожала самому Субедею даже больше, чем внуку Чингисхана. Но полководец знал, как от нее защититься. Вокруг всегда много охраны, это «бешеные» у Субедея свои, у Бату свои. Кроме того, у полководца кибитка, отличная от остальных, – железная, непробиваемая для стрел, с узкими прорезями для обстрела, если к ней подойдет без разрешения чужой, в эти прорези полетят отравленные стрелы. Субедей советовал и Бату завести такую, но молодость всегда легкомысленна, хан отказался, предпочитая доверять охране самого Субедея.

Вокруг привычная степь, в которой полегли прибитые ветрами и копытами коней последние травы. Над головой привычное звездное небо. Сколько хватает глаз – костры, у которых сидят, спят, переругиваются, поют пришедшие с ним воины. Конечно, ближе к кибитке Субедея и шатру Бату-хана только свои, верные псы, готовые растерзать любого, кто без зова приблизится к кибитке или шатру.

Его, Субедея, волей эти люди так далеко от своих родных мест, это его мысль подтолкнула курултай к решению начать западный поход к Последнему морю. И в случае, если бог войны грозный Сульдэ отвернется от монголов, отвечать за неудачу придется тоже ему. Не перед курултаем, он туда просто не поедет, перед духом Великого Потрясателя Вселенной, перед Темуджином, исполнять волю которого они поклялись. Но такого быть не может, никогда Субедей не проигрывал битв, вот и теперь он знал, что прав, отправляясь в великий Западный поход, чтобы расширить империю Чингисхана от одного моря до другого.

Он смог заговорить о таком походе только через десять лет после первого. Уже встал на ноги и оперился его воспитанник – внук Чингиса Бату. У Потрясателя много внуков, но почти все они ни на что не годны, только и знают пьянствовать и ссориться. Каракорум раздирают их свары, везде предательство, зависть, ненависть, яд… Разве о таком мечтал Темуджин, собирая монголов воедино? Разве таким он мыслил продолжение своего дела и своего рода?

Из всех царевичей Субедей выбрал именно Бату, потому что он сын Джучи – старшего и нелюбимого сына Темуджина, потому что его самого больше других не любят остальные завистливые отпрыски Потрясателя Вселенной, ему не место в Каракоруме, не место среди алчных, жадных потомков Великого. Нет, конечно, и Бату алчен и свиреп не меньше других, он тоже способен отравить или зарезать, но он не пьяница, как Угедей, и не бездельник, как Гуюк или Мунке… И все же главное в том, что Бату нет места даже там, где он имеет право на многое, ему не место в Каракоруме, а значит, он будет создавать новую империю. И пока не завоюет новые земли для нее, Субедей ему нужен. Бату нужна хватка наставника, его разум, его хитрость, его безжалостность как к врагам, так и к своим ослушавшимся, не подчинившимся, не выполнившим приказа. А еще полководческий талант. И те сведения, которые Субедей успел получить за десять лет.

Понимая, что рано или поздно поход на запад обязательно состоится, Субедей за прошедшие годы, особенно за последние три, просто наводнил уруские земли своими лазутчиками. Теперь он знал все, у него были подробные рисунки местности, везде жили в ожидании свои люди. Но главное – было готово войско. У урусов города с крепкими стенами, которые не возьмешь с наскока, наученные прежним горьким опытом, они не выйдут биться в поле и не станут гоняться за специальными сотнями монголов, чтобы попасть в ловушку. Урусы могли укрыться за крепкими стенами городов и сидеть там хоть целый год. Но Субедей уже имел достаточно построенных китайцами осадных машин.

И вот через одиннадцать лет после возвращения из того первого похода курултай принял решение о новом походе на запад и о том, что возглавит его именно Бату. Еще одиннадцать царевичей – внуков Чингисхана отправлялись под его началом. Конечно, это вызвало сильнейшее неудовольствие со стороны того же Гуюка, и Субедей прекрасно понимал, что обиженный царевич сделает все, чтобы Бату не доехал живым не только до основной цели похода – к Последнему морю, но и к месту сбора – реке Итиль. Но старому ли хитрецу бояться врагов?

Бату стал джихангиром – предводителем похода, они разгромили прежних обидчиков Субедея булгар, их царство прекратило существовать, и теперь остановились у земель урусов, поджидая остальных и решая, что делать дальше.

Задуматься было над чем: впереди зима, в уруских землях холодно, снежно и они поросли непроходимыми лесами. Где взять траву, пусть и прошлогоднюю, пусть и монгольскому коню, привыкшему раскапывать тощие былинки в глубоких снегах? Недаром половцы, постоянно воюющие с урусами, в походы ходили с весны до осени, а на зиму удалялись к югу на уцелевшие пастбища. Так советовали поступить и Бату, после победы над булгарами откочевать к Теплому морю, а весной двинуться на север к уруским городам.