Кровь и Пламя

Так продолжалось с минуту, в лесу были слышны лишь птицы, шелест шагов одной фигуры и редкое дыхание людей, вглядывающихся в темноту.

— Доктор Хеопсу, — ожила рация на груди у бойца, — Доктор Хеопсу.

— Доктор на связи, — ответил тот, продолжая смотреть за фигурой на пригорке, которая дёрнулась, словно на звук, и сделала шаг к ним.

— Колонна выходит, как у вас?

— Визуальный контакт двух фигур в десяти метрах от позиции Саймона.

— Принято, мы проедем, двигайте за нами.

— Принято, конец связи.

Фигура сделала ещё пару шагов к ним, точно также пошатываясь, как и первая. Тот же, кого опознали, как похожего на Саймона, резко развернулся в сторону бойцов.

— Крот, ещё два шага и стреляй, — тихим голосом скомандовал Доктор.

— Принято, — отозвался тот, бросив взгляд в сторону, но там никаких движений не было. Фигура снова сделала шаг и замерла, как и первая. Они то ли приглядывались, то ли прислушивались, но не двигались, и это здорово нервировало русских.

Потянулась долгая минута, в которую, казалось, замерло всё вокруг, даже птицы, щебетавшие до этого. Тягучая тишина накрыла лес, а затем обе фигуры рухнули на землю, словно кули с тряпьём.

**

(18 августа)

Первым в колонне шёл БТР. Шёл резво, но боец с позывным Салют понимал, что если будет держать сильно большую скорость, то автомашины на марше рискуют растянуться, а те, чьё появление обещал Свят Вениаминович, только этого и ждут.

Следом шёл “Рейндж Ровер”, в котором сидел глава бойцов Куприянова Хеопс. Внедорожник шёл на достаточном расстоянии, чтобы при экстренном торможении не влепиться в зад бронемашины. За ним выстроились в ряд три КАМАЗа, после — ещё один “Рейндж Ровер” и замыкающий БТР, в котором сидел Кубань, взводный, командовавший отрядом в теплицах.

Фары были включены только в головной машине, остальные пользовались габаритными огнями. Как бы не хотели Хеопс и Кубань полностью проскочить опасный лесной участок до основной трассы, всё же идти ночью вовсе без зажжённых огней — это было ещё более опасно, особенно в условиях возможной засады.

Вот в свете фар головного БТРа мелькнул на обочине “Рендж Ровер” группы Доктора — этих уже оповестили о подходе, они догонят после прохождения колонны. Салют нажал на газ, машина чуть прибавила ходу, внедорожник коллег остался за спиной, как слева мигнула вспышка.

Салют вильнул бронемашиной, справа уже позади БТРа где-то на обочине грохнул взрыв. В голове водителя мелькнуло две мысли: “Главное успеть!” и “Лишь бы задних не зацепило”. Слева позади дважды полыхнуло, в заднее колесо влетела граната, грохнул взрыв, бронемашину дёрнуло и наклонило. Второй взрыв раздался справа, но, к счастью, в лесу. БТР замедлил ход, и в него влетела ещё одна граната — точно в левый бок рядом с уцелевшими колёсами.

“Контакт!” — зашумела рация, — “Атака на десять часов!” — голос Хеопса прорывался сквозь помехи и звон в ушах.

Бронетранспортёр развернуло передом к лесу, покрышки заполыхали, сделав машину ещё лучшей мишенью, но в это время заговорили его пулемёты.

Хеопс, командир группы Куприянова, изначально считал, что идея вылезать с их основной базы — плохая. Если вернуть туркам их теплицы и спокойно уехать, то никаких проблем это не должно вызвать, но руководству, конечно же, было виднее. В первую очередь, конечно, виднее было, что именно хранилось на этих базах, что необходимо непременно доставить в расположение WarConsulting в целости. Потому прибыв на место, и ради приличия померившись длиной своего авторитета с командиром местной группы, он с этим самым командиром начал думать над задачей. Выходило всё не очень радостно. Хотя число наёмников и увеличилось с сорока до шестидесяти, и но всё же все понимали, много приданное усиление не навоюет — “Рейндж Роверы” на шести колёсах, хоть и внушали трепет в сердца иных автовладельцев и держали автоматную пулю, но если колонну решать взрывать, а её непременно решат взорвать…

Колонна на марше — лёгкая добыча, при должном навыке ей серьёзные потери нанести сможет и совсем небольшой отряд. А Салтыков предупреждал мало того, что о возможности крупного отряда у противника противника, так и о наличии у того технологий и навыков, которые он сам охарактеризовал, как противоестественное говно. И видя его выражение лица на этой фразе, Хеопс поверил в это безоговорочно. И когда Доктор, посланный со своими вперёд на разведку, сообщил о гибели двоих, у главы куприняновских бойцов не осталось сомнений, что скоро случится то самое противоестественное говно, о котором предупреждал Свят Вениаминович.

Кубань тоже был не в восторге от передвижения ночью, но при выборе: оборонять базу от возможного нападения или попасть в засаду на марше, посчитал, что шансов у них больше всё же в дороге — теплицы строились хоть и с расчётом на то, чтобы забором отвадить непрошенных гостей, но их проект не включал в себя подготовку к обороне от неизвестных сил противника. Так что единственным выходом было — выступать в путь. Если в теплицах остаться ждать рассвета, то намного раньше рассвета за наёмниками пришли бы. А там уже непонятно было бы, чья возьмёт.

Потому когда машины уже стояли у ворот Кубань с Хеопсом решили попытаться минимизировать проблемы — нападение неминуемо, так что спасибо, хотя бы знаем, где оно будет с большой долей вероятности. Доктору отправили сообщение, что колонна выходит, а сами начали пересаживать бойцов. В итоге в головном БТРе оставили только троих — водителя, стрелка и ещё одного бойца в кабине.

Из первого “Рендж Ровера” высадили всех, кроме самого Хеопса, водителя и пулемётчика с позывным Гидеон, расположившегося в багажнике, который успел к тому момент хмуро пошутить, что они будут играть в бронетранспортёр, только маленький.

В первом КАМАЗе также оставили только двоих в кабине, кузов оставили полностью пустым. Расчёт был на то, что стрелять будут в первую очередь по головным автомобилям. Когда придёт очередь остальных, из них уже успеют выгрузиться бойцы. Если успеют.

Про груз, который был набит в КАМАЗы, Хеопс предпочел не спрашивать, хотя у него было стойкое ощущение, что и сам Кубань не знает, что в его ящиках. Не знает и предпочитает не задавать вопросы. Лишь бы не что-то взрывоопасное.

— Лишь бы не древний вампир! — нервно пошутил Хеопс.

— Если там вампир, и он проснётся, то это уже будет не нашей проблемой, — устало усмехнулся Кубань.

Первые три автомобиля шли резво со включёнными габаритами, а бронетранспортёр ещё и с зажжёными фарами, как бы приглашая пострелять засевших в засаде гадов. Остальные же четверо полностью погасили свои огни и двигались на почтительном расстоянии — даром, что голова колонны здорово освещала путь и была прекрасно видна.

Когда фары вырвали из темноты запаркованный на обочине “Рейндж Ровер”, Салют нажал на газ, ускоряя свою бронемашину. И здесь было главное, чтобы если начнут стрелять, он не проскочил мимо засады. И он не проскочил.