Кровь и Розы

«Я думала…»

«Мария. Перестань. Просто скажи мне. Я как бы умираю от желания узнать имя нашего сына».

Обернувшись в его объятиях, я столкнулась со Львом на кровати. Мы лежали бок о бок в темноте, дожидаясь сна. Я любила это. Наши моменты. Наши поздние ночные разговоры.

Я провела пальцами по его твердой челюсти, а затем по губам. В ответ он поцеловал мои пальцы.

«Алессио», — прошептала я. «Нашего сына будут звать Алессио».

Это имя тоже имело значение.

Лев замолчал на минуту. Он смотрел мне в глаза, и я видела, как в его голове крутятся колеса. «Тебе не нравится это имя?» — спросила я, опасаясь, что он откажется от моего выбора. Хотя теперь я знала, что это невозможно. Лев никогда не мог сказать мне «нет».

«Нет. Мне оно нравится. Это очень привлекательное имя».

«Но тебе, кажется, оно не нравится. Я вижу это.»

Он покачал головой. Его большой палец ласкал мою щеку, пытаясь успокоить меня и избавить от беспокойства. «У меня нет проблем с этим, Ангел. Я просто думаю, что подумает Семья. Алессио — итальянское имя».

«Это то, что тебя беспокоит? Потому что это не русское имя?»

Лев попытался небрежно пожать плечами, но я продолжила. «Алессио означает защитник. Это сильное имя, за которым стоит еще более сильный и красивый смысл».

Его губы дернулись от моего страстного ответа, и я подняла подбородок, бросая вызов. «Тогда расскажи мне об этом, Ангел. Скажи мне смысл, — тихо потребовал он в темноту.

«В аббатстве был мальчик. Ему было всего двенадцать. Его звали Алессио. Одна из тамошних помощниц сбежала с сыном от оскорбительного брака. Они нашли убежище в аббатстве и помогали нам там. Но он был болен».

Я остановилась на воспоминании. Он был милым мальчиком. Всегда был готов помочь. Всегда такой милый и уважительный. Я все еще помнила день, когда мы узнали, что ему осталось жить недолго. Я все еще помнила крики его матери, а затем ее мучительный вопль, когда он сделал свой последний вздох в окружении всех нас.

«Он не выжил», — пробормотала я, дрожа от боли. Мое тело прижалось ко Льву, ища утешения перед нападающими воспоминаниями. «Он был таким сильным, Лев. Он боролся так тяжело. Он не хотел умирать, не хотел оставлять свою мать в одиночестве. Он был таким зрелым в столь юном возрасте».

Руки Льва обвились вокруг меня, он поцеловал меня в лоб, нежно задерживаясь на губах. «Вот почему я хочу почтить его память. Так же я хотела бы почтить память Софии, если у нас родится дочь. Они оба этого заслуживают.»

Лев откашлялся, прежде чем наконец заговорить. «Мы назовем нашего сына Алессио». Он остановился на секунду, прежде чем продолжить. «Мне нравится.»

Мое сердце забилось, и я с удивлением посмотрела на него. «В самом деле?»

Он насмешливо приподнял бровь. «Я когда-нибудь отказывал тебе в чем-нибудь?»

Я закусила губы, пытаясь скрыть улыбку, но это было невозможно. Со Львом я не могла скрыть своего счастья, потому что он делал меня счастливой каждый день. «Нет. Ты никогда не отказывал. Спасибо, Лев».

Его губы встретились с моими в нежном поцелуе, и я почти мечтательно вздохнула. Он провел языком по моим приоткрытым губам и поцеловал меня так, что я с ума сошла. Я ответила на его поцелуй с таким же пылом, мой язык танцевал и спаривался сладко, почти с любовью. Я простонала ему в рот, когда мы отстранились.

«Никогда не благодари меня за любовь к тебе и за то, что я дал тебе все, что ты заслуживаешь, Ангел». Его грубый голос был охрипшим от эмоций. Его чувства — вся его любовь ко мне — были ясны в его взгляде. В его некогда нечитаемых ледяных серых глазах было столько невысказанных эмоций, столько тепла и обожания, что у меня иногда перехватывало дыхание.

Как он это делал? Заставлял меня краснеть, и мой живот трепетал от одного взгляда. Мое сердце пускалось в пляс каждый раз, когда я была возле Льва.

«Мое имя означает Лев. Я охотник. Мне нравится владеть вещами, пока они не станут исключительно моими. Но я также защитник своего прайда, Ангел. Это глубоко укоренилось во мне. Это значит, что я защищаю тех, кого люблю. Это также означает, что я твой защитник, потому что я очень тебя люблю. Блять, я люблю тебя больше, чем просто люблю. Любовь — слабое слово для описания того, что я чувствую к тебе. Я твой так же, как ты моя. Когда я сделал тебя своей, я пообещал, что ты никогда ни в чем не будешь нуждаться. Нет предела аду, через который я бы прошел, чтобы убедиться, что ты всегда улыбаешься… всегда счастлива. Ты понимаешь это, Мария?»

Вот опять. Этот скороговорочный танец вернулся, и мое сердце сжалось. Слезы защипали мне глаза, и я быстро сморгнула их.

В течение нескольких месяцев я держала страх в уголке моей души. Страх, что это оторвут от меня. Я запаниковала при мысли о том, что это всего лишь сон, и я снова проснусь в клетке — обратно в темной дыре, где я перестала существовать, где я только дышала. Не жила.

Я обхватила лицо Льва ладонями. «Чем я заслужила тебя?»

«Я каждый день задаю себе тот же вопрос, Ангел. Довольно иронично, не правда ли?» — он засмеялся, слегка покачав головой.

Я тоже обнаружила, что улыбаюсь. Между нами произошел разряд, когда наши тела прижались друг к другу. Оказалось, малыш снова требовал нашего внимания.

«Эй там. Тебе пора спать», — мягко отчитал Лев, и его ладонь снова легла на мой круглый твердый живот.

После нескольких секунд танцев и движений ребенок наконец успокоился. Мои глаза тоже начали опускаться, усталость просачивалась в меня.

«Алессио Лев Иваншов», — прошептал Лев. «Сильное имя для будущего короля».

Мои губы приоткрылись, и я хотела согласиться, но сон меня одолел.

В ту ночь мне приснился мальчик. У него были голубые глаза, как у меня. Но улыбка и нос Льва. Я мечтала подержать его. А мне снилось, что нас держит Лев.

Это было идеально. Это было реально.

И вот откуда я узнала… моим первенцем будет сын.

И имя его будет Алессио Лев Иваншов.

Глава 19

Мария

Лев уехал сегодня рано утром с Борисом и Исааком. Бизнес. Работа. Клубы. Я никогда не просила разъяснений. Отчасти потому, что я не хотела знать. Я не хотела ужасных подробностей этой стороны жизни Льва. Я знала, что он делал и насколько жесток он был в должности Пахана. Он построил свою империю крови и сопутствующей ей брутальности. Все это были грязные деньги.

Но теперь он расширял свою империю. Кольца торговли людьми были закрыты с большим трудом. Лев боялся, что это вызовет войну на нашей территории. Но они решили это довольно мирно, после того как все поняли, что Лев не сдвинется с места и драться с ним нет смысла. Он был Господином. Правителем. Королем. Игра принадлежала Льву Иваншову и только ему. Его слова были законом, и все ему подчинялись.

Unknown

Роялист больше не действовал. Он умер в ту ночь, когда я рыдала о своей Софии в объятиях Льва.