Кровь и туман

– Не может быть! – вздыхаю я.

– Я предупреждал, что ты удивишься, – замечает Бен. Лезет в карман куртки, достаёт пачку сигарет. Я не останавливаю Бена, когда он снова закуривает. – Тебе стоит начать тренироваться заново, если хочешь вернуться в команду.

– Не знаю, смогу ли…

– А что мешает?

– Отсутствие опыта, например? – я выставляю перед собой ладонь с растопыренными пальцами, чтобы загибать их во время перечисления. – Или послужного списка? Или навыков, знаний? Или…

– Или завязывай с этим, – перебивает Бен. Шлёпает меня по кулаку с оттопыренными последними двумя пальцами. – И просто возьми дополнительные часы физической подготовки.

– С кем? Татьяны не будет ещё две недели.

– А что насчёт Антона? – Бен зажимает тлеющую сигарету двумя пальцами: большим и указательным. Долго смотрит на неё, прокручивая, затем произносит: – Он к тебе, кажется, благосклонен. Всего одно жалкое вечернее дежурство за нарушение порядка в строю!

– Это наверняка из-за Дмитрия. Никто не хочет переходить дорогу дочке своего босса. Тем более, Антон здесь всё-таки на птичьих правах, несмотря на карт-бланш от Татьяны.

Бен жмёт плечами.

– Кстати, о Дмитрии. Как у тебя с родителями?

– Нормально, – честно отвечаю я. – С мамой всё как прежде, а с… ну, как видишь, папой я его пока не называю.

– Даже при нём?

– При нём я пользуюсь местоимениями.

Я снова обращаю свой взгляд на дорогу. Звонок, который я совершила после вынесенного в тренировочном зале приговора, не казался мне чем-то неправильным ни до разговора, ни во время, ни после. К счастью, и абонент на другом проводе на удивление быстро согласился подбросить меня до дома.

Хорошо, что ведьмы получают водительские права по иной системе, не так, как люди. Да и что-то мне подсказывает – Лие уже давным-давно исполнилось восемнадцать.

– Жестокая ты женщина, – усмехаясь, сообщает Бен.

Я хочу задать ему встречный вопрос, но вспоминаю, чем кончился наш последний разговор, включающий в себя обсуждение его матери, и решаю заткнуться. Принимаюсь провожать мимо проезжающие автомобили взглядом, на четвёртой легковушке мне везёт; в подъехавшей к тротуару машине я вижу знакомую блондинку.

– Кто заказывал такси на Дубровку? – спрашивает Лия, опуская стекло пассажирского сидения. Дальше следует улыбка – для меня, и заинтересованный взгляд – для Бена. – Оплата по количеству занимаемых мест.

– Я не твой пассажир, – отвечает Бен.

Я кидаю сумку на заднее сиденье, сама плюхаюсь на пассажирское.

– Куда тебя забросить? – спрашивает Лия. – Где ты живёшь?

– Домой пока не хочу. – Я дёргаю ремень безопасности, но в итоге отпускаю его, так и не пристегнувшись. – Можем намотать несколько кругов по городу?

– Без проблем, – отвечает Лия.

Прохладный ветер заставляет закрыть окно. Всё это время Бен следит за моими действиями, а я, хоть и не гляжу прямо на него, но краем глаза различаю, что он берётся за третью сигарету.

Похоже на немой сигнал. Стоит ли мне за него волноваться?

***

Лия молчит. Из динамика магнитолы доносится бубнёж ведущего радиостанции. Мне нет дела до того, что он говорит, как и до того, что из музыки он ставит, но эта общая шумовая картина позволяет оживить тишину в салоне и сделать её менее напряжённой.

Кажется, я потеряла счёт времени.… Когда успело потемнеть? Не опоздать бы на дежурство!

Яркие огни фонарей, которые мы проезжаем, вереницей звёзд остаются у меня перед глазами, когда я отвожу взгляд на приборную панель. Лия держит положенный в населённом пункте скоростной режим, не превышая и на пару километров. Я снова задумываюсь о её реальном возрасте. В том настоящем спросить не успела, а здесь… как-то неудобно, что ли.

Мы не друзья – это себе приходится напоминать настойчиво, даже немного грубо.

– Когда мы виделись крайний раз, ты сказала, что позвонишь, но я думала, это всего лишь вежливость, – начинает Лия.

Она не делает радио тише, лишь повышает голос.

– Мне нужно было с кем-нибудь поговорить, – отвечаю я. – Моя подруга находится в коме, а парни… знаешь, их общество иногда бывает невыносимым.

Лия хмыкает, но кивает с пониманием. Я вспоминаю, что у неё есть младший брат по имени Лео. О том, что она наверняка имеет при себе далеко не одного ухажёра, напоминать не приходится: всё и так, как говорится, налицо.

На красивое, идеальное лицо.

– Ты не подумай, – Лия выкручивает руль в сторону, беря левее и перестраиваясь на соседнюю полосу для обгона идущего впереди грузовика. Пока мы проезжаем мимо, я успеваю разглядеть водителя – крупного белобородого мужчину в красной кепке, низко натянутой на лоб. Он, почувствовав мой пристальный взгляд, чуть поворачивает голову. У мужчины вместо глаз – два ярких оранжевых сигнальных маяка. Я вздрагиваю, когда мужчина подаёт звуковой сигнал, но не нам, а мотоциклисту, петляющему между. – Я рада, что ты позвонила. Общаться с кем-то из старой школы – это приятно. Я снова могу почувствовать себя обычной ученицей, а не подающей надежды перспективной студенткой. Мне не хватало этой простоты. Плюс, – Лия на секунду замолкает. – Ты же защитница. Это не только может обеспечить мне некие привилегии, но и изрядно потреплет нервы родителям.

Я усмехаюсь.

– Рада быть полезной.

– Это прозвучало слишком эгоистично, да?

– Нет, – качаю головой. – Это всё из-за… а, знаешь, не бери в голову.

Я гляжу на Лию. Она озадачена повисшей в воздухе недосказанностью. Слегка хмурит брови, продолжая пробегать глазами по каждому элементу дороги, по пейзажам, но участникам движения. Я чувствую, что обязана объясниться, но не знаю, с какого момента мне можно начать с Лией – здесь и сейчас не моей лучшей подругой. Признаться обо всём Ване и Дане было одновременно и сложным и самым простым делом в мире, потому что одного из них я любила раньше и могу открыто любить сейчас, а другой, когда-то спасший мою жизнь, здесь сделал бы это, – я почему-то уверена, – снова, без каких-либо сомнений.

Лия – другое дело. Ситуация даже страннее и тяжелее, чем с Кириллом, который всё ещё остаётся моей открытой раной.

Отношения с Ваней и Даней стабильны. Отношения с Кириллом – заданы на минимальный успех и с вероятностью в сто процентов сделают больно кому-то из нас двоих.

Отношений с Лией у меня попросту нет.

– Ты куда-то уезжаешь? – спрашивает Лия, бросая короткий взгляд в зеркало заднего вида. – Зачем сумка?

– Меня лишили звания оперативника, – сообщаю я. – Попросили освободить комнату.