Кровь и железо

Сказать по правде, Логена это мало заботило, но он решил, что надо любым способом отвлечься от воспоминаний. Он внимательно посмотрел на двоих бойцов, что готовились к поединку недалеко от того места, где он сидел. Одним из них оказался молодой надменный красавчик, которого Логен встретил возле ворот. Другой был тяжеловес мощного сложения, с толстой шеей и почти скучающим взглядом. Логен пожал плечами:

— Я ничего не понимаю в таких делах.

— Что? Ты, Девять Смертей? Боец, сражавшийся и победивший в десяти поединках? Тот, кого на Севере боятся больше всех? У него нет никакого мнения? Но ведь все поединки в мире одинаковы!

Логен вздрогнул и облизнул губы. Девять Смертей. Это осталось далеко в прошлом, но все же недостаточно далеко, по его мнению. Во рту по-прежнему стоял вкус металла, вкус соли и крови. Прикоснуться к человеку мечом или вспороть ему живот — вещи едва ли одинаковые. Тем не менее он снова оглядел противников. Надменный юноша закатал рукава, дотянулся пальцами до носков, повращал торсом вправо и влево, покрутил предплечья быстрыми мельницами. За ним наблюдал суровый старый солдат в безупречном красном мундире. Высокий человек с озабоченным лицом вручил бойцу два тонких меча, один длинный, другой короткий, и юноша с впечатляющей скоростью завертел ими в воздухе перед собой, сверкая лезвиями.

Его противник просто стоял, опершись на деревянную стенку загородки. Он вытягивал бычью шею из стороны в сторону без особой спешки и поглядывал вокруг сонными глазами.

— Кто они? — спросил Логен.

— Напыщенный осел, которого мы встретили у ворот, — Луфар. А тот, что почти засыпает, — Горст.

Было нетрудно понять, кого из них предпочитала толпа. Имя Луфара слышалось даже сквозь общий гам, гиканье и хлопки сопровождали каждое движение его тонких мечей. Он казался быстрым, ловким и искусным. С другой стороны, в ленивой выжидающей повадке здоровяка Горста таилось что-то смертельно опасное, а его глаза, прикрытые тяжелыми веками, были мрачны. Логен предпочел бы сражаться с Луфаром, несмотря на стремительность юноши.

— Я думаю, Горст, — выбрал он.

— Горст? Вот как? — Глаза Байяза заискрились. — Как насчет небольшого пари?

Логен услышал шипение: это Ки резко втянул воздух сквозь зубы.

— Никогда не ставь против мага, — прошептал ученик.

Логен, однако, особой разницы не видел.

— А что я могу поставить, черт побери?

Байяз пожал плечами.

— Ну, скажем, можно держать пари просто ради чести.

— Как скажешь.

Этого добра у Логена никогда не имелось в избытке, а то немногое, что было, он вполне мог позволить себе потерять.

— Бремер дан Горст!

Жидкие хлопки заглушила лавина неодобрительных возгласов и шиканья. Огромный, как бык, Горст неторопливо прошаркал к своей отметке, опустив полуприкрытые глаза в землю. В здоровенных тяжелых ручищах он сжимал здоровенные тяжелые шпаги. Между его коротко стриженными волосами и воротником рубашки — там, где должна быть шея, — не было ничего, кроме толстой складки мускулов.

— Гадская сволочь, — пробормотал Джезаль, наблюдая за ним. — Чертова гадская дебильная сволочь!

Однако ругательствам не хватало убежденности даже для его собственного уха. Он видел, как Горст бился в трех схватках и разгромил троих сильных противников — одному из них еще неделю придется валяться в постели. Последние несколько дней Джезаль специально тренировался, чтобы противостоять молотящему стилю Горста: Варуз и Вест нападали на него с большими палками от метел, а он уворачивался. Не раз и не два они попадали в цель, и тело Джезаля до сих пор болело от ушибов.

— Горст? — умоляюще вопросил арбитр, делая последнюю попытку выманить у публики хоть немного аплодисментов.

Но зрители не откликнулись. Свистки и шиканье стали лишь громче, а когда Горст встал на свою отметку, добавились и насмешливые выкрики:

— Бык неуклюжий!

— Возвращайся на ферму и впрягайся в плуг!

— Бремер дан Скот!

Людское море простиралось все дальше и дальше, оно терялось где-то вдали. Явились все. Казалось, здесь сошелся целый мир. Все простолюдины столпились у дальних краев. Все господа — ремесленники и купцы — теснились на скамьях посередине. Все благородные дворяне и дамы Агрионта сидели спереди, от пятых сыновей высокородных ничтожеств до вельмож из открытого и закрытого советов. Королевская ложа была полна: королева, оба принца, лорд Хофф, принцесса Тереза. Даже сам король в кои-то веки не спал — великая честь! Он в изумлении таращил выпученные глазки. Где-то там были и отец Джезаля, и его братья, и его друзья, и товарищи по службе — все, кого он знал. И Арди, как он надеялся, тоже…

Одним словом, огромная аудитория.

— Джезаль дан Луфар! — проревел арбитр.

Бессмысленное бормотание толпы переросло в бурю оваций, громовую волну приветственных восклицаний. Крики и вопли звенели и метались по арене, болезненно пульсируя в голове Джезаля:

— Давай, Луфар!

— Луфар!

— Прикончи эту сволочь!

— Вперед, Джезаль, — шепнул маршал Варуз ему на ухо, хлопнул по спине и мягко выпихнул наружу, в направлении круга. — Удачи тебе!

Джезаль вышел в знойное марево арены. Гул толпы так грохотал в ушах, что казалось, будто голова вот-вот расколется. Перед его внутренним взором мелькали тренировки последних месяцев: бег, плавание, работа с тяжелым брусом. Поединки с Вестом, упражнения на бревне. Наказание, обучение, пот и боль. Только для того, чтобы сейчас он вышел сюда. Семь касаний. Или четыре подряд. Все сводилось к этому.

Он встал на отметку напротив Горста и посмотрел в его глаза, полуприкрытые тяжелыми веками. Спокойные и прохладные, эти глаза глядели на него и почти сквозь него, словно Джезаля здесь нет. Он почувствовал себя уязвленным, отбросил все мысли и высоко задрал свой благородный подбородок. Он не хочет и не может позволить этому олуху взять над собой верх! Он покажет, что значит его кровь, его умение и его отвага! Он — Джезаль дан Луфар! Он победит! Это непреложный факт, нет сомнений.

— Начинайте!

Первый удар заставил Джезаля пошатнуться, вдребезги разбил его уверенность и самообладание, а заодно едва не раздробил запястье. Луфар, разумеется, уже видел, как Горст фехтует (если это можно назвать фехтованием), и знал, что тот сразу начнет размахивать шпагой; но ничто не могло подготовить его к первому сокрушительному контакту. Толпа ахнула вместе с ним, когда он потерял равновесие и отступил назад. Все тщательно разработанные планы и продуманные советы Варуза вмиг испарились. Джезаль кривился от боли и потрясения, рука вибрировала после могучего удара Горста, в ушах звенело от жуткого лязга вражеской рапиры, рот раскрылся, колени подгибались.

Такое начало едва ли можно было назвать многообещающим. Следующий удар обрушился сразу вслед за первым и оказался еще мощнее. Джезаль отпрыгнул в сторону и скользнул прочь, пытаясь выиграть немного места и немного времени. Время требовалось, чтобы разработать какую-то тактику, выдумать какую-нибудь уловку и отразить безжалостный напор мелькающего металла. Но Горст не собирался давать противнику время. Из его гортани уже вырвался новый хриплый рык, его длинная шпага уже чертила новую неотвратимую дугу.