Кровь моего монстра

Когда мы уже собираемся сесть в ожидающую нас машину, к нам подходит высокий мускулистый мужчина. Его рубашка едва застегнута, а волосы выглядят так, будто он только что встал с постели. Но, несмотря на его общий растрепанный вид, он совсем не такой. В его серо-зеленых глазах таится зловещая искорка. Это выражение я видела на лицах солдат, которые вступали в армию из-за жажды крови.

Когда он оказывается на расстоянии вытянутой руки, я проскальзываю перед Кириллом, прижимаю руку к его груди и говорю своим самым глубоким, мужественным тоном:

— Отойдите.

Смертельное выражение лица мужчины падает на мою руку.

— Почему, разве ты не крутой маленький засранец?

Он начинает с легкостью выкручивать мою руку, но я выскальзываю и ухитряюсь схватить его руку, а затем заворачиваю ее ему за спину. Но прежде чем я успеваю это сделать, он разворачивается и бьет меня кулаком в лицо, отчего я отлетаю к колонне.

Дыхание вырывается из моих легких, и я несколько раз кашляю, чувствуя, как синяк удваивает размер моего лица.

На самом деле, я не чувствую своего лица. И почему земля такая туманная?

— Как я и говорил — я слышу, как новоприбывший говорит Кириллу. — Это из-за тебя меня разбудили так рано? По-моему, ты не выглядишь таким уж особенным. Ты уверен, что ты не должен быть бухгалтером...

Последнее, что я вижу, это кулак Кирилла, соприкасающийся с лицом мужчины, прежде чем мой мир становится черным.

20

САША

Низкая боль начинается в задней части моего черепа, а затем распространяется по всему позвоночнику. Однако боль меркнет по сравнению с той сценой, что предстает передо мной.

Я стою на огромном белом поле, застыв на месте, а тяжелый снег осыпает мое пальто и волосы.

Когда я опускаю взгляд, Майк смотрит на меня с кровавыми слезами в глазах. Вид ужасный в остальном белом окружении.

Я пытаюсь дотянуться до его маленького личика и вытереть кровь, но не могу пошевелиться.

Его маленькие ручки хватаются за мое пальто, когда он шепчет пугающе навязчивым тоном:

— Спаси меня, Саша.

Я вздрагиваю, просыпаясь, тяжело дыша, когда пот покрывает мою кожу.

— Мишка... — Бормочу я, затем лихорадочно изучаю свое окружение. Нет никаких признаков того, что мой маленький кузен волшебным образом появится и одарит меня своей липкой улыбкой, которая сделает все лучше.

Вместо этого я оказываюсь в знакомой минималистичной спальне. Я смотрю вниз и вижу, что на мне свободная футболка вместо белой рубашки и пиджака.

— Ты сама на себя не похожа, Саша.

Я медленно сажусь, прислонившись к изголовью кровати, и меня встречает Кирилл в своем строгом черном костюме. Единственное отличие от предыдущего заключается в том, что он снял пиджак и закатал рукава рубашки до локтей, открывая поразительные татуировки, вьющиеся по его сильным предплечьям и дразнящие жилистые руки.

Когда я начинаю говорить, сильная боль распространяется по всей левой стороне моего лица, и я морщусь.

— Не заставляй. Я же говорил тебе, что ты выглядишь по-другому — он говорит своим фирменным небрежным тоном, но я также чувствую скрытую резкость в его словах, которую я не могу истолковать.

— Я потеряла сознание ... после того, как меня ударили по лицу?

— Пока ты бегала от недостатка сна и еды — он берет поднос с тумбочки и ставит его мне на колени. — Кроме того, тебя ударил не кто попало. Это был Дэмиен.

— Последний член организации?

Он кивает.

— И ты просто ударил его в ответ?

— Как будто он ударил тебя, да.

— Но я была неправа.

— Только потому, что ты остановила его, не значит, что ты была неправа.

Я сажусь прямее в кровати, сверх чувствуя, что матрас подо мной колышется.

— Это вызовет у тебя проблемы?

— Учитывая, что он смеялся как маньяк после того, как я чуть не сломал ему нос, я бы сказал, нет. Но опять же, кто знает, с таким сумасшедшим ублюдком, как он.

— Может быть, если ты извинишься...

— Чепуха — обрывает он меня. — Ешь. Анна приготовила это для тебя.

— Она... сделала? Я думала, она меня ненавидит?

— Она не ненавидит тебя.

— Я ей просто не нравлюсь?

— Эта неприязнь в настоящее время приостановлена, так как она узнала, что ты была без сознания из-за того, что защищал меня.

Фу. Теперь она и все остальные, должно быть, называют меня слабаком, с которым нужно нянчиться.

— Разве это не твоя комната? — осторожно спрашиваю я, снова проявляя повышенную бдительность к своему окружению и, особенно, к мужчине, стоящему рядом со мной. Не помогает и то, что простыни пахнут им, и мне приходится зарываться в них пальцами, чтобы удержаться от того, чтобы поднести их к лицу и вдохнуть.

— Это впечатляющие навыки дедукции — говорит он с ноткой веселья.

— Ты мог бы просто позволить парням отвести меня в пристройку.

Тень омрачает его светлые глаза, а тон становится убийственным.

— Если под этим ты подразумеваешь, что тебя устраивает, когда парни узнают о твоем истинном поле, тогда мы можем сделать это прямо сейчас.

— Я... я не это имела в виду.

— Тогда будь благодарна и заткнись на хрен.

Мои плечи выпрямляются, и жар разливается по моей коже.

— Ты не должен говорить со мной в таком тоне. На самом деле, я бы предпочла, чтобы ты этого не делал. У меня была только забота о твоем имидже. Я не хотела, чтобы ты выглядел странно из-за того, что привел охранника в свою комнату, но, возможно, я слишком много думала.

— Так и есть. Пока у меня есть власть, никто не смеет сомневаться в моем выборе. Так что позволь мне побеспокоиться о своем имидже и поесть, Саша. Я не буду просить в третий раз.

Я прищуриваю глаза.

— И что ты собираешься делать, если я не соглашусь?

Быстрым движением он ставит тарелку обратно на тумбочку, а затем почти поднимает меня. В мгновение ока он занимает мое прежнее место на матрасе и сажает меня к себе на колени.

Я теряю дар речи на секунду дольше, чем нужно, когда меня раздавливают твердые мышцы его бедер и груди. Он обнимает меня за спину и кладет руку мне на бедро, затем берет поднос.