Кровь на клинке

Солдаты на заставе, наблюдая за этим действом, то и дело украдкой отходили от своего поста, чтобы прикупить какой-нибудь мелочи. Табаку, горлач молока или что-то для бытовых нужд. Заметив Руслана, они заметно пригорюнились, понимая, что нарушили правила, но парень только усмехнулся, махнув рукой. Пройдя мимо растерянно замерших солдат, Шатун двинулся вдоль правого ряда, с интересом разглядывая товары.

Внимание его привлекли янтарные четки. Легко нагнувшись, Руслан взял их в руку и, перебирая пальцами, начал перекидывать небольшие отполированные шарики, нанизанные на нитку из конского волоса.

– Сколько просишь за них, уважаемый? – спросил он у пожилого горца.

– Зачем они тебе, воин? – не поднимая голову, глухо спросил мужчина.

– Четки помогают читать молитву и думать, – усмехнулся Руслан. – Хочешь сказать, что воину не нужно думать?

– Нужно, – все так же равнодушно кивнул торговец. – Но так делают правоверные. А ты православный. Так зачем они тебе?

– И те и другие люди книги, – нашелся Шатун с ответом. – Так почем ты их продаешь? – повторил он вопрос.

– Заплати, сколько не жалко, – неожиданно ответил мужчина.

– Странный ответ для торговца, – хмыкнул Руслан. – Я тебя чем-то обидел, уважаемый, или ты так отвечаешь, потому что я русский?

– Нет, – впервые за весь разговор подняв голову, отозвался горец. – Мне обидно, что ты, русский офицер, больше знаешь о старых временах, чем наши молодые джигиты. Я не хочу тебя обидеть. Заплати, сколько сам решишь.

– Солнечный камень в этих местах не добыть. Его издалека возят. Значит, и стоить такие четки должны немало. Вот, возьми, уважаемый, – чуть подумав, высказался Шатун, протягивая торговцу пять рублей.

– Ты щедр, воин, – покачал он головой, даже не делая попытки взять деньги. – Но этого много.

– Ничего, уважаемый. Ты сам сказал. Заплати, сколько не жалко. Я даю сколько не жалко, – продолжал настаивать Руслан, пытаясь понять, что за человек перед ним.

На первый взгляд это был обычный горец, каких двенадцать на дюжину. Но присмотревшись, парень отметил про себя и добротную одежду, пусть и запыленную за время пути. И крепкие сапоги, и пояс, украшенный серебром, и натруженные, мозолистые руки пожилого, но еще крепкого мужчины. Но было в его взгляде что-то, что привлекало к себе внимание. Сила, гордость и какая-то властность. Словно он был не обычным торговцем, а как минимум главой клана.

– Откуда ты, уважаемый? – бросив ассигнацию торговцу на колени, жестко спросил Руслан.

– С гор, – пожал торговец плечами. – Это моя земля, воин.

– Горы? Да, твоя. Как и это моя земля, – ответил Руслан, поведя вокруг себя рукой.

– Тогда зачем вы пришли в наши горы? – тут же последовал вопрос.

– Думаешь, было бы лучше, если бы вместо нас пришли турки? Считаешь, что если они твои единоверцы, то и жить вам рядом с ними будет легко? Нет. Так не будет.

– Откуда ты знаешь? – впервые за все время разговора проявил горец какие-то эмоции.

– Знаю. Я долго жил за границей и видел, как там относятся к правоверным. Вон, в городе мечеть стоит, и любой мусульманин может войти в нее, чтобы совершить намаз. И никто ему и слова не скажет. Так всегда было, и так всегда будет. А турки, хоть и одной веры с вами, все равно заставят вас свои обычаи, которые от пращуров остались, сменить так, чтобы все как у них было.

– Да, ты знаешь, – после долгого молчания медленно кивнул горец. – И ты сказал правду. Они так делают. Молодые, слушая турецких проповедников, забывают наши обычаи. Вот ты воин, знаешь, что такое бой на ладони Аллаха?

– Нет, – подумав, отрицательно качнул Шатун головой. – Это не наш обычай.

– Не ваш. Раньше так сражались те, кто хотел решить спор между двумя кланами.

– И как это было? – заинтересовался Руслан.

– Два джигита брали за концы нагайку и саблями чертили на земле круг. В этом кругу они и сражались. Но прежде мулла должен был прочесть молитву, благословляя их на бой. После молитвы тот круг и становится ладонью Аллаха. Запомни это, воин, – закончил горец и, ловко свернув тряпицу, на которой был разложен его товар, и, поднявшись, неспешно направился прочь от города.

«Блин, и что это сейчас было?» – растерянно подумал Руслан, глядя ему вслед и автоматически перебирая в пальцах купленные четки.

Стоявшие в двух шагах позади казаки проводили торговца настороженными взглядами и, убедившись, что он уходит, принялись вертеть головами, высматривая возможную опасность. Сам же Руслан продолжал стоять, глядя горцу вслед и не понимая, что сейчас произошло. Складывалось впечатление, что этот странный торговец решил его о чем-то предупредить. Вот только о чем? И к чему был этот рассказ о ладони Аллаха?

Тряхнув головой, парень взял себя в руки, продолжая перебирать четки, двинулся дальше. Произошедший разговор никак не шел у него из головы. Сообразив, что в таком состоянии он просто шагает по дороге, Руслан остановился и, развернувшись, скомандовал, глядя, на настороженно замерших казаков:

– Обратно идем, браты. А сюда надо нестроевых казаков звать. Пусть приезжают на каждый торг, конно и оружно, и за порядком приглядывают. Не нужно нам тут полиции. Сами этот торг держать будем.

– От то добре, – оживились бойцы. – А с казачьим кругом мы то дело сами решим.

Кивнув, Руслан зашагал дальше, но уже через десяток шагов зацепился взглядом за странного торговца, сидевшего перед тряпицей с какой-то мелочовкой, закутавшего голову в башлык. Обычно горцы так поступали, если хотели спрятать лицо. В обычной жизни им хватало и папахи. Не сбавляя шага, Шатун направился прямо к нему. Зачем? Он и сам бы не смог ответить на этот вопрос. Остановившись, не доходя до тряпицы двух шагов, Руслан остановился и жестко приказал:

– Открой лицо, уважаемый. Я буду покупать товар только у того, кто не боится смотреть людям в глаза.

– Ха-с-с, гяур! – раздалось в ответ, и торговец, словно подброшенный пружиной, бросился в атаку.

В воздухе сверкнул кинжал, но Руслан, подспудно ожидавший чего-то подобного, успел перехватить вооруженную руку и резко вывернуть ее наружу. Взвыв от боли в вывернутых суставах, абрек выронил кинжал и, получив ребром ладони по горлу, задохнулся. Следующим движением Шатун ухватил его ладонями за затылок и подбородок и одним движением свернул противнику шею.

– Да чтоб тебя! – выругался подскочивший к трупу казак. – Ну зачем, княже? Мы б из него всю подноготную вытряхнули.