Кровь охотника

— Ну и ладно, — сказал я, смиряясь с нытьем вредной совести и кладя второй пистолет на полку. После чего быстро облачился в остальные элементы костюма. Из старой одежды я позаимствовал лишь самодельные ножны с деревянным кинжалом внутри, которые определил на привычное место за спиной на новом поясном ремне. Не сказать что презент Папы Джумбо был мне особо дорог. Просто нехорошо расставаться с лишним оружием. Как действует серебряный клинок против оборотней, я уже видел, и кто знает, не пригодится ли деревянный в стане вампиров аналогичным образом. Весу в нем немного, так что пусть будет.

Ботинки Вельского оказались мне немного великоваты. Я хмыкнул про себя — не иначе последствия сброса лишней кожи вместе с мозолями на пятках. Раньше-то у нас с Русом были одни приличные ботинки на двоих для походов в самоволки, и никто не жаловался на несовпадение размеров. Кстати, моя новая кожа была тонкой и нежной как у младенца. И, судя по ощущениям, дорогая шелковая рубашка Руса оказалась для нее как нельзя кстати. При этом я очень надеялся, что моя новая шкура со временем огрубеет, иначе так недолго превратиться в принцессу на горошине.

Окончив процедуру облачения, я посмотрел в зеркало. Угу. Как там у классика?

…Острижен по последней моде, Как денди лондонский одет… Без шрамов на нахальной морде, У друга свистнув пистолет, Андрей из комнаты выходит…

«Да простит меня Александр Сергеевич», — подумал я, открывая дверь и вновь входя в кабинет Вельского.

Я уже не удивлялся, откуда в мою голову лезут стихи из школьной программы и с какой это радости мой мозг, сроду неспособный к стихосложению, переделывает бессмертные строки по своему усмотрению. Думаю, в моем положении перестать удивляться — вполне нормальная реакция организма.

Не сказать что я радовался новому телу и новым ощущениям, хотя, возможно, другой бы на моем месте прыгал от счастья до потолка. Я прекрасно осознавал — если ты вдруг ни с того ни с сего получаешь много хорошего, расплачиваться за это, скорее всего, придется очень больно и страшно. Ведь природа любит равновесие, и если в одном месте чего-то прибыло, то в другом непременно убудет, причем в геометрической прогрессии согласно закону подлости.

В кабинете Руса ничего не изменилось, если не считать, что хозяин кабинета восседал в моем кресле с бокалом вина, при этом зачем-то натянув на свой модный костюм мои камуфлированные обноски. Его навороченная мобила вместе со связкой ключей лежала на столике рядом с бутылкой — не иначе выложил из карманов, чтоб не потерялись во время флирта с симпатичными летучими мышками. Я подошел, плеснул из бутылки себе в бокал и, усевшись напротив, уставился на Вельского.

— Неплохо выглядишь, — заметил Рус. — Представляю, во что превратилась моя комната отдыха. Думаю, до утра, пока не придет прислуга, в нее лучше не заходить.

В отличие от меня мой бывший комотд ничуть не изменился.

— С моим стажем перерождений можно вообще не перекидываться каждое полнолуние, — сказал он, отвечая на мой незаданный вопрос. — Хотя сегодня пришлось.

— Это ты выдернул меня…

Я замялся, подбирая слово.

— С Хоровода Душ? — спросил Рус. — Я, а кто же еще? Души всех людей и нелюдей чувствуют полнолуние, другое дело, что люди не осознают Зова Луны. Но, тем не менее, их души тоже участвуют в Хороводе. И вкупе с душами нелюдей вполне могут убить того, кто только-только перешел черту Осознания.

Все это было слишком сложно для моего мозга, пусть даже сильно поумневшего в последнее время. Поэтому я спросил о более насущном:

— А какого прапорщика, позволь поинтересоваться, ты влез в мою камуфлу?

Рус усмехнулся.

— Потому что Аннушка уже разлила масло, а великий Мехиаель позвонил по телефону.

— Че-го? — вытаращил я на него глаза.

— Ничего, — рассмеялся Рус, — гоню я после Перерождения. Просто решил ненадолго снова почувствовать себя в своей тарелке. Кстати, ты сигару курил когда-нибудь?

— Нет, — сказал я.

— Так попробуй, — предложил Рус. — Давай-давай, не стесняйся. Открывай хьюмидор. Так. Теперь гильотиной откусывай кончик. Маловато захватил, но сойдет. Теперь поджигай.

Он очень внимательно следил за тем, что я делаю. Слишком внимательно. Он даже приподнялся в кресле с бокалом вина, словно пытался получше разглядеть, правильно ли я засовываю в зубы вонючий кончик сигары. Я уже хотел сказать ему, что зря он так напрягается, все равно эту гадость я курю первый и последний раз, как за моей спиной что-то еле слышно дзинькнуло…

Рус тяжело рухнул в кресло. И медленно, очень медленно падал на пол золотой бокал, из которого тягучей струей выплескивалось старое вино, так похожее на кровь, фонтанчиком брызнувшую из груди моего друга…

Бокал еще не успел коснуться пола, а я уже летел вперед, прикрывая спиной своего комотда от следующего выстрела.

Мне не надо было оборачиваться, чтобы разом понять все.

Снайпер стрелял через окно. Первая пуля разнесла стекло и сама разлетелась на фрагменты. Но снайпер был опытным. Он знал об этом эффекте и стрелял дважды, один выстрел за другим. А Вельский специально надел мою камуфлу и нарочно предложил мне попробовать сигару, чтобы стрелок убедился — в кресле хозяина кабинета сидит именно хозяин кабинета, а в гостевом кресле — тот, кто сумел остаться в живых после Перерождения.

Ухватив Руса за воротник драной, но еще крепкой куртки, я ползком перетащил его в «мертвую зону».

— Зря, — прохрипел Вельский, улыбаясь окровавленными губами. — Он не будет… стрелять еще раз. Он сделал… хороший выстрел.

— Зачем?! — взвыл я. — На хрена ты это сделал?!

— Теперь… у тебя есть время, чтобы уйти. Я… отдал долг. И теперь уйду… спокойно.

— Тебе что, не давало покоя, что я когда-то спас твою шкуру?!

— Долги… надо отдавать, — прошептал Рус.

— Хоть бы броник надел… — выл я натуральным волком.

— Они могли догадаться… Мы слышим стук сердца на расстоянии, а броник глушит звук… Слушай внимательно. На столе… ключи и мобила… левая, отследить по звонку нереально… Внизу гараж. Дверь… там, — он показал глазами на чучело волка. — Просто… поверни его голову. Поклянись, что уйдешь!

— Да вот хрен тебе!

— Поклянись!

Он схватил меня за лацкан пиджака, его глаза сверкнули, но вслед за рывком из его рта вытекла струйка крови. Он бы упал, ударившись затылком об пол, если бы я его не поддержал.

— Клянусь, — сказал я.

— Хорошо, — прошептал Рус и расслабился. — Удачи, командир… ты был хорошим учителем. В древних книгах сказано… что для того, чтобы жить…

Он закашлялся, выплюнув на пол кусок окровавленной плоти.

Погано, очень погано! Судя по темной луже, растекающейся под Русом, стреляли то ли полуоболочечной, то ли экспансивной пулей, превращающей внутренности жертвы в фарш. Или…

Ну конечно! Пули в «стечкине»! Универсальное оружие как против вампиров, так и против оборотней — тонкий сердечник из зидероксилона, железного дерева родины Папы Джумбо, и тонкая мельхиоровая оболочка, скрывающая серебряное тело пули.