Кровь отверженных

Неожиданно ей стало его жаль. Лена растерянно поерзала на стуле. В последнее время она жалела только себя, а потому не знала, что делать с нахлынувшим на нее чувством.

– Она сосала эту штуку, словно леденец. Одним языком, без зубов. Было здорово, – сказал Марк.

У Лены забилось сердце. Она сделала усилие, чтобы не отреагировать на его слова. Возможно, мальчик понятия не имел о том, кто она и что с ней случилось.

Лена почувствовала, что Джеффри хочет вмешаться, и сказала первое, что пришло на ум, лишь бы он не помешал.

– Итак, ты позволял ей делать тебе минет? – сказала она небрежным тоном.

Ожидая его ответа, она крепко прижимала язык к задней поверхности зубов.

Он улыбнулся и сверкнул ярко-синими глазами.

– Да.

– Здесь? В этом доме?

Марк хихикнул.

– Прямо в коридоре.

– В присутствии мамы?

Он замолчал. Казалось, он скорее напугался, чем разозлился.

– Не впутывайте сюда мою мать!

Лена улыбнулась.

– Придется, Марк, потому что ты сам прокололся. Ты не стал бы этого делать в материнском доме.

Он скривил рот, обдумывая ее слова.

– А что если мы делали это в ее доме? А что если мы занимались этим в машине?

– Значит, ты гулял с Дженни? Назначал ей свидания?

– Ну уж дудки, – возразил он. – Если куда и ходил, то только вместе с сестрой.

Он пожал плечами, и – слава богу – убрал с живота руку.

– В парк, в кино. В разные места.

– Тогда ты и позволял ей делать это с собой? На этих прогулках?

Он пожал плечами, что должно было означать согласие.

– И при этом была твоя сестра? На переднем сиденье?

Он слегка побледнел. С Марком происходили быстрые переходы – от тинейджера к мужчине, а потом – к маленькому ребенку. Если бы кто-нибудь спросил Лену, сколько лет Марку Паттерсону, то она сказала бы – между десятью и двадцатью.

Лена откашлялась и спросила:

– Где была Лэйси, когда Дженни тебя обхаживала?

Марк смотрел на вазу с цветами, стоявшую на кофейном столике. Молчал. Лене казалось, что прошло много времени. Наконец ответил:

– Мы встречались в церкви, без вопросов?

Последние два слова он произнес, сливая в одно, как и его отец.

– Ты занимался с ней сексом прямо в церкви.

Лена произнесла это как утверждение, а не как вопрос.

– В подвале, – пояснил он. – Они не проверяют окна. Мы просто незаметно уходили.

– Сложная схема, – заметила Лена.

– Что это значит?

Лена задумалась: как ему объяснить?

– Я хочу сказать, что здесь присутствовал элемент преднамеренности. Понимаешь, Марк?

– Я не дурак.

– Когда вместе с Дженни и сестрой ты ходил в парк или в магазин…

Лена помолчала, стараясь понять, завладела ли она его вниманием.

– …То со стороны все это выглядело случайным. Вы просто оказывались в одном и том же месте.

– Да, – согласился он. – Так все и было.

– А вот церковь – другое дело, – сказала Лена. – Здесь нет никакой случайности. Это уже запланированные встречи.

Марк было кивнул, но призадумался.

– И что же?

– А то, что если ваши взаимоотношения ни к чему не обязывали, зачем понадобилось устраивать эти поздние свидания?

Марк посмотрел в окно. Очевидно, старался придумать подходящий ответ, однако у него ничего не вышло.

– Она погибла, Марк, – сказала Лена.

– Знаю, – прошептал он, быстро глянул на Джеффри и снова обратил глаза в пол. – Это было при мне.

– Зачем ты говоришь о ней как о шлюхе? – спросила Лена. – Неужели тебе хочется и после смерти ее унизить?

У него дернулся кадык. Спустя две минуты он пробормотал что-то невнятное.

– Что? – спросила Лена.

– Она не была плохой, – сказал он, искоса взглянув на Лену. – Да?

По щеке скатилась слеза, и он снова отвернулся к окну.

– Да, – кивнула Лена.

– Она меня слушала, – начал он.

Говорил он так тихо, что Лена напрягала слух.

– Она была умной, знаете? Читала, много всего знала. Помогала мне готовить уроки.

Лена откинулась на спинку, ждала, что он еще скажет.

– Люди выдумывают обо мне всякое, – сказал он совсем по-детски. – Они говорят, что я распущенный, но, может, я не такой. Может, во мне есть что-то хорошее. Может, я человек.

– Да ведь так оно и есть, – сказала Лена.

Ей казалось, что она понимает Марка больше, чем он может подумать. Каждый раз, выходя на люди, Лена думала, что человек, которым она когда-то была, безвозвратно ушел. Теперь она – лишь изнасилованная женщина. Иногда Лене казалось, что лучше бы ей было умереть. По крайней мере, люди думали бы о ней как о трагической фигуре, а не как о бессмысленной жертве.

Марк потрогал пушок на подбородке.

– Те вещи, что я делал… Может, я и не хотел их делать. Может, и она не хотела…

Он покачал головой и зажмурил глаза.

– То, что она делала…

Он умолк на минуту.

– Знаю, она была толстой, верно? Но не это в ней главное.

– А какой она была, Марк?

Он постучал пальцами по подлокотнику. Когда снова заговорил, голос его звучал увереннее.

– Она слушала меня. Понимаете, я говорил ей о маме. – Он невесело рассмеялся. – Рассказывал, что мама не хочет больше ходить на химию, она сказала нам, что ей легче умереть. Дженни все поняла.

Он нашел на подлокотнике вылезшую нитку, дернул за нее и так увлекся этим процессом, что Лене показалось, будто он забыл об их с Джеффри присутствии.

Лена глянула на Джеффри. Он сидел, откинувшись на спинку дивана и смотрел на Марка, ожидая продолжения.

– Она помогала мне в школе, – сказал он и закрутил кольцо. – Она была младше меня, но хорошо училась. Любила читать.

Марк улыбнулся пришедшим на ум воспоминаниям. Тыльной стороной руки утер у себя под носом.

– Она начала дружить с Лэйси. Кажется, у них было много общего. Она всегда хорошо ко мне относилась.

Он потряс головой, как бы желая прояснить мысли.

– Когда мама заболела…