Кровь Василиска. Том 10

– Уверены, что не хотите отправиться в каюту? – послышался голос у меня за спиной.

Обернувшись, я увидел капитана этого корабля. Седого мужчину в годах того же возраста, что и Луи Бриан, который тоже присутствовал на небольшом и резвом бриге, звали Энзо. Он имел кличку Окорок.

А всё из-за того, что у него не было одной ноги. Вместо неё у старого моряка была обычная деревянная палка, и передвигался он по палубе благодаря клюшке.

Причём довольно бодро.

Бодрее, чем большинство молодых матросов на «Рассекающем».

– Да, – ответил капитану. – Не знаю почему, но мне нравится. – Я улыбнулся, а затем снова посмотрел на волны, каждая из которых, казалось, захлестнёт наш небольшой бриг.

– Хе-хе, в вас дух моряка, – довольным голосом произнёс Энзо.

– Возможно. – Я пожал плечами.

– Так и есть, – крякнул моряк и достал из внутреннего кармана просоленного военного мундира трубку, которую сразу же забил табаком и закурил.

Уверен, что капитан «Рассекающего» не состоял на службе очень давно, но при этом продолжал носить мундир, который, скорее всего, был ему дорог.

– Раньше служили на службе короны? – спросил я.

– Было дело, – ответил Окорок, выпуская изо рта облако табачного дыма.

– Не понравилось? – поинтересовался я, и на его губах появилась грустная улыбка.

– Не сошёлся мнением с вышестоящим по званию, – ответил он, глядя куда-то вдаль.

– Ясно, – сказал я и тяжело вздохнул. – А дальше?

– Всё просто: трибунал, пьянство, нищета, – спокойно ответил он, выдыхая облако сизого дыма.

– Но мундир вы так и не выкинули.

– Хе-хе, свой выкинул, – крякнул Окорок. – Вернее, сжёг. Этот – отца.

– Получается, вы потомственный моряк?

– Да, но я надеюсь, отец не видит, что стало с его наследием, – в голосе моего собеседника прозвучали нескрываемые нотки горечи.

Я внимательно присмотрелся к мундиру, хоть это было и сложно сделать из-за того, что его не мыли, наверное, с момента, когда отец этого человека умер, и заметил на нём герб в виде осьминога, щупальца которого удерживали большой якорь.

Так получается, этот человек из знатного рода?

– Ваш отец был благородным? – спросил я Окорока.

– Да, – нехотя ответил капитан «Рассекающего». – Но я потерял его наследие, когда воспротивился команде адмирала, и теперь вожу уголовников. – Энзо грустно усмехнулся.

– Знаете, кто я? – немного удивился я.

– Да, как и все, кто на борту, – спокойно ответил моряк и сплюнул за борт.

– И всё равно согласились вести нас в Проклятые земли?

– Вы хорошо платите. – Он пожал плечами и затянулся.

– Ясно, – ответил я, нисколько не удивившись ответу.

Уверен, что на своём корабле он возил людей и похуже нас.

Хотя если уж говорить совсем начистоту, то ни я, ни те, кто отправился со мной на другую сторону Разлома, не были плохими людьми.

Больше подходило слово «невезучие», так как большинство из них стали жертвами обстоятельств, и я был тому наглядным примером.

Всего в Проклятые земли со мной отправилось шесть человек.

Среди них были Жозе Жумельяк, Жуль Де’Жориньи, Анри Де’Аламик, Луи Бриан, Франсуа Де’Кларри и мой верный дворецкий Фредерик.

Да, пришлось долго объяснять Жозе о моих отношениях с Карателем и то, что я не причастен к его побегу, но в итоге он мне поверил, и мы закрыли эту тему.

Со слугами поместья вопрос тоже был решён быстро.

Белла и Арлетт вместе с Филиппом и Полем получили по приличной сумме, которой им точно должно хватить, чтобы не работать, как минимум, с десяток лет и при этом ни в чём не нуждаться.

Воробей денег не взял и сказал, что останется в подмастерьях у Аглаи, и та не была против, а вот с Зигфридой разговор состоялся более серьёзный.

Кухарка наотрез отказалась принимать деньги и уверенно стояла на том, чтобы отправиться с нами на другую сторону Разлома, но я допустить этого не мог.

Я знал, что не смогу отговорить Фредерика, но у неё ещё вся жизнь впереди, поэтому её пришлось обмануть.

Я оставил ей письмо с золотом и извинениями за то, что так поступил с ней – мне пришлось подсыпать ей снотворное в чай. Но при этом я считал, что для неё так будет правильнее.

Я предлагал остаться с ней и Фредерику, но упрямец отказался – и в итоге отправился с нами.

А ведь мог быть счастлив с любимой женщиной…

Я тяжело вздохнул и покачал головой. Я видел, как обливается кровью сердце старого вояки, когда он покидал таверну, где мирным и крепким сном спала та, которую он любил.

«Может, и ему надо было подсыпать сонного зелья вместе с ней?» – подумал я и выругался на самого себя за то, что эта идея пришла мне только сейчас, а не тогда.

«Я делаю жизнь всех, кто меня знает, хуже», – осознание этого стало для меня откровением.

Не нужно было вообще никого брать с собой на корабль и везти на другую сторону Разлома. Это было единственное и верное решение, особенно если учесть, что творится в Проклятых землях.

А ситуация, к слову, была там не самая спокойная.

Я прочитал послание высокопреосвященства своему сыну, в котором говорилось, что в последнее время коренные жители Проклятых земель заметно оживились, и разрозненные племена всё чаще и чаще идут на контакт друг с другом.

И всему этому была одна простая причина.

У Иных появился лидер, и его появление не сулило материку ничего хорошего.

Во всяком случае, в ближайшей перспективе.

Ведь переплыть море, разделяющее Разлом и материк, для Иных могло оказаться не такой уж сложной задачей, как были уверены большинство учёных мужей, причём обеих стран.

И если коренным жителям Проклятых земель удастся это сделать, то тут пиши пропало.

Особенно если принять во внимание текущее положение дел.

Что Галлария, что Иллерия погрязли в войне, и если Иные высадятся на материке, то судьба обеих стран будет незавидной.

И разумеется, никто этого допустить не хотел, вот только и предпринимать хоть что-то против объединения Иных никто из двух стран пока не собирался.

Каждая из двух сторон наверняка думала, что с жителями Проклятых земель можно будет договориться и склонить их на свою сторону, если им, конечно, удастся добраться до материка.