Кровавая дорога в Тунис

После ухода противника из Кассерина Черчилль потребовал провести расследование, почему все так получилось. Находившиеся в распоряжении Андерсона американские части "были разбросаны мелкими группами по слишком обширному району. В 1-й Армии никто толком не понимал, что именно происходит". Так как "Бонифаций" (это термин Черчилля для обозначения данных "Энигмы") заранее предупредил об атаке Роммеля, почему не было проведено временное отступление? После того как положение было восстановлено, уже нельзя было мириться с некомпетентностью. До того как появился рапорт Александера, добавил премьер-министр, его доверие к Андерсону несколько пошатнулось.

Александер ответил, что лучшие офицеры были отправлены к американцам, чтобы срочно проинструктировать их по тактике боевых действий на основании опыта англичан. Он продолжал: "Я был просто потрясен, когда вникнул в детали ситуации. Хотя Андерсон должен был оценить положение дел, он принял командование всем фронтом только 24 января. Самой серьезной ошибкой было отсутствие директив командования, с самого начала определяющих стратегию и план действий. Я сомневаюсь, что Андерсон подходит для решения такой сложной задачи, хотя он обладает многими положительными качествами".

В тот же день он написал Алану Бруку, что французы "славные парни, которые рвутся в бой". Американцы, по его мнению, "очень плохо подготовлены - с самого верха и до самого низа. И конечно, у них нет никакого опыта". Если прибытие Александера до некоторой степени успокоило истерику, едва не начавшуюся после боев у Кассерина, его мнение об американцах стало причиной новых трений. Однако для Маршалла положение дел во II корпусе сюрпризом не стало. Он считал, что войска укомплектованы "очень симпатичными, прекрасно выглядящими людьми, когда они находятся глубоко в тылу. У них имеется прекрасная техника и вооружение. Однако всего этого недостаточно, потому что они просто не знают, что должен делать солдат. И это справедливо для всех, от генерала до последнего рядового". Согласившись с Аланом Бруком, что проблема действительно очень серьезная, Маршалл предупредил, что "следует принять какие-то меры, иначе американская армия будет совершенно бесполезна и не сыграет никакой роли".

Даже когда позднее американцы прошли через жестокие бои в Сицилии и Италии, Александер отказывался изменить свое мнение. Вскоре после событий у Кассерина он отстранил Уорда от командования 1-й танковой дивизией, но ничего не сделал с Андерсоном, который рассеял войска по крошечным опорным пунктам. Хотя он сказал Алану Бруку, что Андерсон не в состоянии командовать армией, Александер не стал принимать резких мер. Вместо этого он порекомендовал перевести Андерсона в Имперский Генеральный Штаб, оставив Алана Брука гадать: это рекомендация снять Андерсона или просьба повысить? Не желая никого раздражать, Александер позволил Андерсону остаться после ошибки, которая другому могла стоить головы.

* * *

"Проход наш", - сообщил Уорд Фридендоллу 25 февраля. Предварительный обстрел американских 155-мм пушек только перепахал пустую каменистую равнину, и проход Кассерин снова был занят 26-й бронетанковой бригадой, Боевым командованием В и 16-м пехотным полком. К наступлению ночи войска союзников вошли в деревни Кассерин и Фериана. Майор Гардинер, командир 2-го батальона 13-го танкового полка, писал: "По моему мнению, действительной причиной, заставившей немцев покинуть проход, после того как они не смогли пробиться дальше, не были наши действия. Просто они поняли, что 8-я Армия может возобновить наступление, поэтому удерживать Кассерин нет особого смысла".

Перед тем как разразился кризис, Монтгомери был уверен, что разработал план кампании, которая завершит войну в Северной Африке. Он говорил Алану Бруку: "Это очень просто. Все основано на том, что 8-я Армия должна оказаться севернее Габеса и выйти на равнину. По ней я пройдусь катком с юга на север, опираясь правым флангом на берег моря". Однако, когда 1-я Армия оставила Гафсу, Александер был встревожен "собачьей свалкой в Тунисе, где совершенно нет нормальных парней".

В разгар боев у Кассерина Александер срочно приказал Монтгомери атаковать линию Марет, чтобы отвлечь внимание Роммеля. Монтгомери сделал из этого далеко идущие выводы. "Я ускорил события, и к 26 февраля стало ясно, что наше давление вынудило Роммеля прекратить атаки против американцев". Такое заявление было совершенно необоснованным, его опроверг собственный начальник штаба де Гинган, на что Монтгомери не обратил внимания. Директива Александера была отдана незадолго до полуночи 21 февраля. Разочарованный провалом наступления на Талу и Джебель-эль-Хамру 22 февраля, Роммель отменил наступление. Однако, как пишет Лииз, только 24 февраля началось наступление на линии Марет, чтобы помочь американцам и нашей 1-й Армии. Мы находимся уже совсем рядом с ней, и теперь начинаем попытки совместных действий". Но это было сделано на двое суток позже, чем требовалось, и уже не имело значения.

* * *

Хотя Александер предупреждал Монтгомери, чтобы тот не слишком разбрасывал части 8-й Армии, Монтгомери сделал именно это. Весь X корпус находился в Бенгази, то есть в 1000 миль от фронта. Ближе всего к ней находились головные подразделения новозеландцев, стоявшие в Триполи. Только их можно было использовать в качестве подкреплений. Наступили тревожные времена. Монтгомери вспоминает: "Не следует скрывать, что с 28 февраля по 3 марта я находился в "подвешенном" состоянии". Лииз приближался к линии Марет с большой опаской. "Наш левый фланг совершенно открыт, если немцы нанесут удар со стороны гор". Но после периода некоторого замешательства, 2 марта он уверился, что "Роммель упустил величайший шанс, и мы снова спокойны и полны уверенности".

В то время когда его войска были уязвимы для вражеской атаки, Монтгомери спешно перебрасывал 2-ю бронетанковую бригаду из Триполи в Бен-Гардан. Вперед была спешно отправлена 23-я бронетанковая бригада вместе с частями 50-й пехотной дивизии, 201-й гвардейской бригадой и 2-й новозеландской дивизией, которая вышла из Триполи.

К утру 4 марта Монтгомери собрал крупные силы в Меденине (эта деревня представляла собой кучку белых домиков и глинобитных хижин, находящуюся в 20 милях южнее линии Марет). Под его командованием находились 51-я пехотная, 7-я бронетанковая, 2-я новозеландская дивизии, артиллерия XXX корпуса, всего около 400 танков, 350 пушек и 470 противотанковых орудий.

5 марта Лииз написал: "Все нормально. Слава богу, что мы приняли правильное решение остановиться и сражаться именно здесь". Однако другого места, чтобы сражаться, просто не было, если только Монтгомери не намеревался снова отступить к Триполи. Впрочем, таких намерений у него не было, и командующий 8-й Армией был уверен в успехе. "В действительности я "хорошо сижу", а Роммель может проваливать в ад. Если он атакует меня завтра (что, похоже, намерен сделать), мы расквасим ему нос. Я очень хотел бы, чтобы он поступил именно так". Однако Роммель имел иные намерения.

* * *

Когда немецкие войска начали отступление из Кассерина, фон Арним улетел в Рим, не получив разрешения Роммеля. Там он вырвал у Кессельринга разрешение начать новое крупное наступление силами 5-й Армии в северной части Туниса - от побережья до долины Бу-Арада. Операцию "Оксенкопф" планировалось начать 26 февраля. Предполагалось, что войска союзников находятся в полном беспорядке, и многие части переброшены с севера к Кассерину. Когда об этом сообщили Роммелю, он был ошарашен решением простофиль из Comando Supremo. Однако Амброзио был удивлен не меньше, когда услышал, что фон Арним уже отменил намеченную атаку в районе Меджез-эль-Баб, чтобы собрать достаточно сил для своей операции.