Кровавая работа

– Где он? – прорычал Маккалеб.

– Que?

– Где мужчина, которому ты дал ключи от бунгало. Где?!

– No habla…

Маккалеб натянул ворот рубашки сильнее, положив другую руку мужчине на горло. Терри чувствовал, что его силы на пределе, но продолжал давить на горло мексиканца.

– Я тебе устрою «не знаю». Где он? Мужчина закашлялся, а потом со стоном сказал:

– Я не знаю. Не надо. Я не знаю, где он.

– Он был один?

– Один, да.

– Где он живет?

– Я не знаю. Не надо. Он сказала, она твоя брат и есть сюрприз для тебя. Я дать ключи, чтобы у тебя был сюрприз.

Терри отпустил дежурного, оттолкнув его так сильно, что тот рухнул обратно на свой стул за стойкой. Он держал руки перед лицом, словно защищаясь, и Маккалеб понял, что действительно напугал его.

– Пожалуйста.

– Что «пожалуйста»?

– Пожалуйста, не надо неприятностей.

– Поздно. Как он узнал, что я здесь?

– Я звонить ему. Он платить мне. Он приехать вчера и говорить, что ты скоро приехать. Он дать мне номер телефона. Он мне платить.

– А как ты узнал, что это я?

– Он показывать мне фотография.

– Давай сюда фотографию и номер телефона. Живо! Мексиканец тут же потянулся к ящику стола, но Мак-

калеб мгновенно схватил его за запястье и сам открыл ящик. Фотография лежала поверх каких-то бумаг. Снимок был сделан во время прогулки Маккалеба с Грасиэлой и Реймондом вдоль мола. Маккалеб почувствовал, как волна гнева и ярости накатывает на него, но лишь сжал руки в кулаки и перевернул снимок. Там был записан номер телефона.

– Пожалуйста, – взмолился служащий мотеля. – Я дать тебе деньги. Сто долларов. Не надо неприятности.

– Оставьте деньги себе, – сказал Маккалеб, – вы их заработали.

Он толкнул дверь с такой силой, что висевший над ней колокольчик слетел с проволоки и отскочил в угол комнаты.

Маккалеб вышел из мотеля, прошел по покрытой гравием парковке и увидел телефонную будку у здания станции. Набрав номер телефона, записанного на обратной стороне фотографии, он услышал несколько щелчков коммутатора, а это означало, что он не сможет проследить адрес по этому номеру, даже если обратится за помощью к местным властям. Когда щелчки прекратились, в трубке послышались обычные телефонные гудки. Маккалеб ждал долго, но трубку никто не брал. Терри со злостью швырнул трубку так, что она осталась болтаться на проводе, и из нее по-прежнему доносились короткие гудки. Мак-калеб не знал, что ему делать.

Потом, словно очнувшись, он осознал, что стоит, уставившись сквозь стекло будки на парковку. Там стояла его «чероки» и еще одна машина. Она была вся в пыли, с калифорнийскими номерами. Этого белого «каприса» еще пару часов назад здесь не было.

Маккалеб выскочил из телефонной будки и направился к тропе в скале, спускавшейся к пляжу. Высокие скалы вокруг загораживали берег. Так что пляж открылся его взору, только когда Терри закончил спуск и повернул налево.

Пляж был пуст. Маккалеб дошел до самой кромки воды, посмотрел в обе стороны, но на белом песке не было видно ничьих следов. Даже лошадей сегодня оставили в конюшне. Маккалеб посмотрел туда, где скала изогнутой крышей нависала над естественной пещерой, и направился туда.

Под нависшей скалой звук прибоя усиливался и был похож на вой болельщиков на стадионе. Ступив с освещенного ярким солнцем пляжа к темному углублению в скалистой стене, Маккалеб зажмурил глаза, на мгновение «ослепнув». Открыв глаза, он увидел изрезанные стены укрытия.

И тут в глубине пещерки возник Кримминс. В правой руке он держал «зигзауэр» Маккалеба, направив дуло на Терри.

– Я не хочу стрелять в тебя, – сказал он. – Но сделаю это, если ты меня вынудишь.

Кримминс почти кричал, стараясь заглушить шум волн и песка.

– Где он, Кримминс? Где Реймонд?

– Наверное, ты хочешь сказать, «где они»?

Маккалеб, разумеется, думал об этом, но боялся признаться в этом сам себе, ибо ужас, какой испытывали сейчас Грасиэла и Реймонд – если они были живы, – передался и ему. Терри невольно сделал шаг в сторону Крим-минса, и тот направил дуло пистолета прямо ему в грудь.

– Тихо, тихо. Не нервничай. Они живы и здоровы, агент Маккалеб. Беспокоиться не стоит. На самом деле, их судьба в твоих руках, а не в моих.

Маккалеб бросил изучающий взгляд на Кримминса. Теперь у него были жгуче черные волосы и усы, на щеках – трехдневная щетина. Одет он был в черные остроносые ботинки, черные джинсы, джинсовую рубашку в ковбойском стиле с двумя карманами и вышивкой на груди. В этот момент он был похож одновременно на Нуна и на Самаритянина.

– Чего ты добиваешься, Кримминс? – спросил Мак-калеб.

Казалось, тот не слышал вопроса. Говорил он очень спокойно, в уверенности, что полностью контролирует ситуацию.

– Я знал, что если кто-то появится здесь, то это будешь ты. Мне пришлось предпринять кое-какие меры предосторожности.

– Повторяю вопрос: чего ты хочешь? Тебе нужен я? Ну вот, я перед тобой.

Кримминс смотрел куда-то поверх Маккалеба, покачивая головой. Маккалеб посмотрел на его пистолет. Он был снят с предохранителя, но курок не был взведен. Трудно было сказать, проверял Кримминс обойму или нет.

– Я наблюдаю мой последний заход солнца в этом волшебном месте. Теперь мне придется его покинуть.

Кримминс снова взглянул на Маккалеба. На губах его блуждала грустная улыбка, как будто он приглашал Мак-калеба разделить его сожаление.

– А ты поработал куда лучше, чем я предполагал.

– Я работал как обычно. Ты просто облажался, Крим-минс. Оставил на лампе отпечатки пальцев, подарок для полицейских. И рассказал мне об этом месте во время сеанса.

Кримминс нахмурился и замолчал, нехотя признавая свои ошибки.

– Я знаю, для чего ты пришел сюда.

Маккалеб молчал.

– Ты хочешь забрать у меня то, что я подарил тебе. Маккалеб чувствовал, что его вновь захлестывает волна ярости, но сдержался.

– Какой ты мстительный, Маккалеб, – криво улыбнулся Кримминс. – Мне казалось, я убедил тебя, насколько мимолетно удовлетворение от мщения.

– Вот какой вывод ты сделал, убивая всех несчастных, которые оказались на твоем пути? – со злостью спросил Терри. – Могу поспорить, что, когда ты засыпаешь, твой отец стоит рядом, тут как тут, независимо от того, скольких людей ты лишил жизни. Он никогда не уходил, точно? Что он с тобой сотворил, Кримминс, что ты превратился в такое убожество?

Кримминс крепче сжал пистолет, и Маккалеб заметил, как его челюсть сжалась от злости.