"Кроваво-Красная" Армия. По чьей вине?

Он уже не человек. Позже Н.С. Хрущев вспоминал:

«Мы привыкли: раз Сталин предлагает, то нет вопросов ― Богом данное предложение; все, что дает Бог, не обсуждают, а благодарят за это»

(в хорошем расположении духа кремлевский бог похлопывал секретаря Московского обкома партии по бритой голове и называл своим «маленьким Марксом», Никита Сергеевич краснел и расцветал счастливой улыбкой).

Понятно, что столь масштабный заговор никак не мог быть осуществлен без участия в нем военных. 23 февраля 1937 года нарком Ежов сообщил Пленуму, что лидеры антисоветской организации правых, которую возглавлял центр в составе Бухарина, Рыкова, Томского, Угланова и Шмидта, планировали не только проведение серии террористических и диверсионных актов, но и замышляли «свержение сталинского режима» путем дворцового переворота, «могущего быть совершенным одним из красных генералов».

Другой вариант ― подготовка поражения СССР в войне с Германией или Японией, что, понятно, тоже не могло быть достигнуто без помощи «особливо конспирированной» военной организации. Молотов подтвердил:

«Военное ведомство ― очень большое дело, проверяться его работа будет не сейчас, а несколько позже, и проверяться будет очень крепко».

Репрессии и до того не раз сотрясали Красную Армию. В середине 20–х была проведена чистка командного состава и политических работников, подозреваемых в сочувствии к троцкистской оппозиции. Спустя несколько лет были осуществлены мероприятия по чистке РККА от бывших офицеров старой армии. В ноябре 1928 года уже 72% красных командиров составили выходцы из рабочих и крестьян. Только с 1 ноября 1929 по 31 декабря 1931 года из армии было изъято 4473 человека кадрового состава и 5600 человек переменного.

Дело не ограничивалось только их увольнением из вооруженных сил. Был сколочен ряд дел о заговоре, по которому осудили более трех тысяч командиров. Волна арестов прокатилась по армии в связи с убийством Кирова. За период с 1 декабря 1934 по 20 января 1935 года только в МВО «за открытое проявление контрреволюционных настроений» было арестовано 43 военнослужащих. Из Военно–политической академии был уволен 131 человек, многие из них затем исключены из партии и арестованы. Бдительные органы никогда не упускали армию из поля зрения, но пик террора пришелся на 1937―1938 годы.

Согласно записке армейского комиссара 2–го ранга Е.А. Щаденко, с 1 марта 1937 по 1 марта 1938 года из РККА было уволено 21 268 военнослужащих, в том числе по политическим мотивам 17 413 человек, из них арестовано и осуждено 5329 человек. Таким образом, за этот период вычистили «всего–навсего» чуть более 1 % от списочной численности вооруженных сил. Зато какой это был «процент»! Никогда террор не касался начальников столь высокого ранга. Во главе троцкистского военного заговора стояли маршал и командующие войсками важнейших округов!

Первой разоблачили, арестовали и расстреляли в июне 1937 года «банду Тухачевского». Маршал Ворошилов еще до суда над «изменниками» секретным приказом довел до личного состава всех рот, эскадронов, батарей и эскадрилий о разоблачении органами НКВД военной фашистской организации, имевшей «стремление ликвидировать Советский Союз и восстановить в СССР ярмо помещиков и капиталистов», готовившей убийства руководителей партии и правительства, продававшей врагам военные тайны, подрывавшей «оборонную мощь нашей Родины».

Дальше все пошло по накатанной колее: «А как только двух–трех сволочей поймаем, эти две–три сволочи дадут еще двух–трех сволочей». В результате выявили десятки контрреволюционных организаций, поразивших метастазами все рода войск, все подразделения вооруженных сил. И началась пальба по своим.

По должностям в 1937―1938 годах были репрессированы три заместителя наркома обороны, нарком Военно–Морского флота, 16 командующих войсками округов, 25 их заместителей и помощников, 5 командующих флотами, 8 начальников военных академий, 25 начальников штаба округов, флотов и их заместителей, 33 командира корпуса, 76 командиров дивизий, 40 командиров бригад, 291 командир полка, два заместителя начальника политуправления РККА, начальник политуправления ВМФ и ряд других командиров и политработников.

Со времен перестройки длительное время из книги в книгу, из одной телевизионной передачи в другую кочевала фраза:

«Были репрессированы три маршала Советского Союза из пяти, два армейских комиссара 1–го ранга из двух, два командарма 1–го ранга из четырех, 12 командармов 2–го ранга из 12, два флагмана флота 1–го ранга из двух, 15 армейских комиссаров 2–го ранга из 15…»,

ну и так далее. Кто считал, по какой формуле ― уже не понять. Также непонятно, какой исторический период имелся в виду и кого зачислили в разряд «репрессированных». Некоторую достоверность придавало то обстоятельство, что маршалов подсчитали правильно. Но отсюда же следует, что охватываемый период укладывается в 1935―1939 годы, что лишает все остальные расчеты какого–либо смысла.

Начнем с того, что в 1935 году звания командарма 1–го ранга были удостоены пять человек. Из них один умер своей смертью в 1936 году и похоронен с высшими почестями, двоих ― Якира и Уборевича ― расстреляли в 1937–м. В дальнейшем командармами 1–го ранга стали еще четверо военачальников, а троих расстреляли. Трое оставшихся ― Шапошников, Тимошенко, Кулик ― в 1940 году стали Маршалами СССР.

Армейский комиссар 1–го ранга в наличии имелся один ― начальник Политуправления РККА Ян Гамарник. Гамарник застрелился сам. Позднее это звание присвоили Петру Смирнову, Ефиму Щаденко и Льву Мехлису. Первого расстреляли, а два других прекрасно себя чувствовали.

Командармов 2–го ранга «первой волны» было девять человек. В 1936 году к ним добавились И.И. Вацетис и А.И. Седякин. В 1937–м семерых репрессировали, Ивана Федько отправили на повышение, звание командарма 2–го ранга присвоили С.К. Тимошенко. В 1938―1939 годах арестовали еще троих.

За этот же период «ромбы» командарма получили М.П. Ковалев, И.С. Конев, К.А. Мерецков, СИ. Кулик, Г.М. Штерн, И.В. Тюленев, И.Р. Апанасенко, О.И. Городовиков, А.Д. Локтионов, Я.В. Смушкевич, Д.Г. Павлов, Н.Н. Воронов, В.Д. Грендаль, И.В. Смородинов, В.Н. Курдюмов и другие. Этих сажали и отстреливали уже в генеральских званиях. Поэтому «двенадцать из двенадцати» никак не получается. Такая же путаница и с комиссарами.

Всего расстреляли: маршалов ― 3, командармов 1–го ранга ― 5, флагманов флота 1–го ранга ― 2, командармов 2–го ранга ― 10, армейский комиссар 1–го ранга ― 1, армейских комиссаров 2–го ранга ― 15, армвоенюрист ― 1, комкоров ― 60, корпусных комиссаров ― 25, комдивов ― 136, комбригов ― 221, бригадных комиссаров ― 34.

В праздничном докладе «XX лет РККА и ВМФ» в феврале 1938 года Ворошилов заявил:

«Красная Армия после уничтожения военно–фашистской банды и очищения своих рядов от продажной, изменнической мерзости стала неизмеримо более крепкой, еще более чем когда–либо монолитной и спаянной вокруг партии Ленина―Сталина, вокруг нашего рабоче–крестьянского Правительства». Однако в личных заметках Климент Ефремович писал о другом: «Авторитет армии в стране поколеблен… Подорван авторитет начсостава… Это означает, что методы нашей работы, вся система управления армией, работа моя, как наркома, потерпели сокрушительный крах».

Армия была в полном смысле слова обезглавлена. Убито все командование Военно–морского флота, вся «обойма» командующих военными округами и их заместителей начиная с 1924 года, за исключением Ворошилова и Шапошникова, руководство Генерального штаба и управлений, преподавательский состав военных учебных заведений. Ротация командования, чехарда перемещений неизбежно вели к снижению уровня боеготовности войск.

Вновь назначенные на должности военачальники первым делом выкорчевывали «вредительские» начинания предыдущих. Так, в Забайкалье в 1937―1938 годах сменилось пять командующих округом. Генерал армии М.И. Казаков вспоминал, как его в июле 1937 года, после одного года обучения, досрочно выпустили из академии и направили в Среднеазиатский округ: