Кровавое эхо

– Думаю, да.

– Это хорошо. Вы должны на него смотреть. У вас глаза очень жесткого человека. Может, такие были у Клея Эллисона. Я хочу, чтобы он их увидел и понял, что его ждет.

– Мы уже это обсуждали, – сказал Ричер.

– Да, я знаю, – ответила Кармен.

Она ушла, и Ричер принялся убивать время. Ощущение было такое же, как перед воздушным налетом. Он вышел на крыльцо и через двор посмотрел на север, на дорогу, до того самого места, где она упиралась в красную ограду из штакетника, а потом дальше, туда, где она исчезала за поворотом. Было утро, воздух оставался чистым и ясным, и над асфальтом не висела дымка. Дорога походила на пыльную ленту, обрамленную с запада известняковыми пластами, а с востока – линиями электропередач.

Ричер отвернулся от дороги и уселся на качели, висящие на крыльце. Цепи жалобно застонали под его весом. Он устроился боком, так, чтобы видеть ворота: положил одну ногу на качели, а другую опустил на пол. А потом сделал то, что делает большинство солдат во время ожидания. Он уснул.

Кармен разбудила его примерно через час. Она прикоснулась к его плечу, Ричер открыл глаза и увидел, что она стоит около него. Она переоделась в отглаженные голубые джинсы, клетчатую рубашку и сапоги из кожи ящерицы. И надела такой же ремень. Волосы она убрала назад, в хвост, лицо припудрила светлой пудрой и подвела глаза голубыми тенями.

– Я передумала, – сказала она. – Я не хочу, чтобы вы с ним разговаривали. Пока не хочу.

– Почему?

– Это может вывести его из равновесия. Ну, если он узнает, что еще кому-то известно о том, что он со мной делает.

– Раньше вы так не считали.

– Я снова все обдумала. Мне кажется, если мы так сделаем, может быть только хуже. Пусть это исходит от меня. По крайней мере, сначала.

– Вы уверены?

– Я хочу первая поговорить с ним, – кивнула она.

– Когда?

– Сегодня вечером. А завтра я вам расскажу, как все прошло.

Ричер сел, опустив обе ноги на пол.

– Вы были совершенно уверены, что завтра утром у вас будет сломан нос, – напомнил он ей.

– Я думаю, так будет лучше, – сказала Кармен.

– Почему вы переоделись?

– Так будет лучше, – повторила она. – Я не хочу его провоцировать.

– Вы выглядите так, словно родились в семье ковбоев из Амарилло.

– Ему нравится, когда я так одета.

– А если вы оденетесь иначе, в одежду, которая вам нравится, вы его спровоцируете?

Она поморщилась, и Ричер подумал, что видит перед собой человека, потерпевшего поражение.

– Не отступайте, Кармен, – сказал он. – Сражайтесь.

– Я буду, – пообещала она. – Сегодня вечером. Я скажу ему, что больше не намерена это терпеть.

Ричер ничего не ответил.

– Поэтому не нужно с ним сегодня разговаривать, ладно? – попросила она.

Ричер отвернулся.

– Это ваше решение.

– Так будет лучше.

Она вернулась в дом, а Ричер снова посмотрел на дорогу, идущую с севера. Сидя, он видел на целую милю меньше. Началась жара, и над асфальтом повисло марево.

Кармен разбудила его еще через час. Одежда была той же самой, но она смыла косметику.

– Вы считаете, что я неправильно поступаю, – сказала она.

Ричер сел и потер руками лицо.

– Я считаю, что лучше действовать открыто, – ответил он. – Он должен знать, что кому-то еще известно о его безобразиях. Если не мне, тогда, возможно, его семье.

– Я не могу им сказать.

– Да, наверное, не можете.

– И что же мне делать?

– Вы должны позволить мне поговорить с ним.

– Не сейчас. Будет только хуже. Пообещайте мне, что не станете этого делать.

Ричер кивнул.

– Это ваше решение, – повторил он. – Но вы тоже должны пообещать мне кое-что. Поговорите с ним сами сегодня вечером. Но если он возьмется за старое, вы должны выбежать из комнаты и орать до тех пор, пока мы все не прибежим на ваши крики. Вопите изо всех сил. Требуйте вызвать копов. Умоляйте о помощи. Он окажется в трудном положении, и это изменит ситуацию.

– Вы так думаете?

– Когда все в доме услышат ваши крики, он уже не сможет делать вид, что ничего не происходит.

– Он будет все отрицать, скажет, что мне приснился кошмар.

– Но в глубине души он будет знать, что нам все известно.

Она молчала.

– Обещайте мне, Кармен, – сказал он. – Или я сам с ним поговорю, первым.

– Хорошо, я вам обещаю, – после короткого раздумья ответила она.

Ричер снова устроился в гамаке и попытался поспать еще час, но внутренние часы подсказывали ему, что время истекает. По картам Техаса получалось, что Абилин находится менее чем в семи часах езды от округа Эхо. Скорее шесть, если за рулем сидит окружной прокурор, который является представителем закона, а следовательно, не слишком беспокоится насчет штрафа за превышение скорости. Если предположить, что Слуп без всяких задержек вышел в семь, он может быть дома к часу дня. А он наверняка выйдет без задержек, потому что в тюрьме, где он сидел, весьма гуманные условия содержания преступников и вряд ли принято заполнять множество бумаг. Они поставят галочку в списке заключенных и откроют перед ним ворота.

По представлениям Ричера, было уже около двенадцати, и он посмотрел на часы, чтобы убедиться в том, что не ошибся. Он увидел, что Бобби вышел из конюшни и зашагал по дорожке мимо гаража. Бобби нес в руках пустую тарелку, моргал на ярком солнце и шел так, словно у него затекли все конечности. Он пересек двор и начал подниматься на крыльцо. Молча. Вошел в дом и закрыл за собой дверь.

Примерно в половине первого Элли пришла со стороны загонов для лошадей. Ее желтое платье было перепачкано в земле и песке, волосы спутались, лицо раскраснелось от жары.

– Я прыгала, – доложила она Ричеру. – Я делаю вид, будто я лошадка и прыгаю через барьеры, очень быстро, как только могу.

– Иди сюда, – позвал ее Ричер.

Она встала рядом с ним, и он ладонью стряхнул с ее платья песок и землю.

– Мне кажется, тебе следует снова принять душ, – сказал он. – И голову вымыть.

– Зачем?

– Чтобы быть красивой, когда твой папа вернется домой.

Она задумалась над его словами, напряженно и сосредоточенно принимая решение.

– Ладно, – сказала она наконец.

– И побыстрее.

Она пристально посмотрела на него, затем повернулась и умчалась в дом.

Без четверти час Бобби вышел из дома. Он помылся и надел чистые джинсы и футболку и сапоги из кожи аллигатора с серебряными пластинами на носах. На голове у него красовалась другая бейсбольная кепка, надетая задом наперед. На боку у нее было написано: «Квалификационная серия 1999».

– Они ведь проиграли? – сказал Ричер.

– Кто?

– «Техасские рейнджеры». В квалификационной серии тысяча девятьсот девяносто девятого года. А выиграли «Янки».