Кровавое евангелие

Тарек издал резкий горловой звук. Стригои ненавидят ждать. Остальные члены команды, понимая, чем вызвана его дерзость, стояли, переминаясь с ноги на ногу.

Батория пристально посмотрела на него и не сводила взгляда до тех пор, пока он не затих, — а затем скомандовала:

— Приведи мотоциклы в негодное для езды состояние. Но далеко не отходи и оставайся в зоне слышимости.

Магор растянулся на земле возле нее, его красно-золотистые глаза пристально смотрели на воду. Батория, положив руку ему на голову, снова стала рассматривать спутниковую фотографию. Возможно, она догадается, почему сангвинисты выбрали именно это место.

Батория рассматривала в увеличенном масштабе отдельные участки озера и берегов. Съемки производились летом. Темно-зеленая листва деревьев скрывала землю. На прилегающих к озеру участках не было заметно каких-либо свободных от деревьев площадок.

— Мотоциклы больше никогда и никуда не поедут, — доложил Тарек.

— Отлично, — похвалила она его: когда сангвинисты вернутся, быстро скрыться им будет не на чем.

Увеличив масштаб изображения, Батория внимательно рассматривала карту, ее взгляд привлекла длинная прямая линия деревьев с более светлой листвой. Деревья, росшие вдоль этой линии, были другими. Может быть, под ними вода? Или эти деревья более молодые? Батория соединила эту линию с другой, похожей, затем еще с одной, еле просматриваемой. И улыбнулась собственной проницательности, поскольку узнала этот узор.

Это была угловая часть схемы, изображенной на нацистской медали. Остальная его часть лежала под водой озера.

Так вот почему они пришли сюда.

Перед мысленным взором Батория увидела очертания той самой руны. Склонившись над экраном телефона, она своим длинным ногтем очертила контуры ромба. Здесь, по ее мнению, было нечто интересное: вот две «ноги» руны — одна заканчивается под озером, а другая тянется под землей и заканчивается по ту сторону озера за дальним склоном холма. На обычной карте этот участок обозначался как сильно заросший лесом. Никаких сооружений, сделанных человеческими руками, — одни деревья да валуны, но это не означает, что в земле под ними ничего не закопано.

Оглядев свое небольшое войско, Батория решила, что у них достаточно сил на то, чтобы без устали копать четыре часа. Она вступает в предложенную игру. Пристальным взглядом женщина посмотрела на далекие холмы, расположенные за озером. Если она не ошибается, то подземный подвал должен иметь заднюю дверь.

Глава 35

27 октября, 05 часов 48 минут

по центральноевропейскому времени

Под Хармсфельдским озером, Германия

В эхокамере похожего на пещеру бетонного туннеля у Руна было такое ощущение, будто он плывет и качается, как при сражении, происходящем под водой. Ему казалось, что пронзительные крики на ультразвуковых частотах проникают ему в мозг, минуя уши. Громкий шум хлопающих крыльев, шуршание трущихся тел, потоки крови не позволяли сосредоточиться на ситуации, в которой они оказались.

Но он пробился сквозь шум, сосредоточив внимание лишь на одном лице: испуганном, забрызганном кровью и свирепом.

На лице Эрин Грейнджер.

Оказавшись рядом ней, Рун одним ударом, в который вложил всю силу, сбил с ее груди мышь, переломав ей кости и размозжив голову. Долгополый плащ Эрин предохранял ее тело, но руки и голова оставались открытыми. Корца слышал доносившийся из ее горла безумный ритм биения сердца, слышал ее судорожное дыхание. Их группа долго не продержится.

Эрин металась перед ним, отражая нападение икаропсов, нападавших со спины, нацелившихся на ее шею. Луч фонаря метался в такт ее движениям, освещая тучу мышей, кружившихся под потолком.

Тысячи тварей.

Схватив и перекинув ее себе на спину, Рун протиснулся с этой ношей в черный дверной проем, на пороге которого Эммануил без устали крошил нападавших мышей своим клинком. Рядом с ним Надия, пританцовывая, крутила серебряным поясом, сея смерть среди нападавших тварей.

— Тащите солдата внутрь! — закричал не своим голосом Рун, обращаясь ней.

Он второпях неловко опустил Эрин на пол, положив ее на спину, и тут же принялся кромсать кинжалом налетевших икаропсов, заливая Эрин потоками их крови. Солдата втащили и положили на пол рядом с ней, его защищала надетая на нем кожаная одежда. Повернувшись, он сильным ударом сбил со своего плеча мышь, ослепив ее лучом фонарика, укрепленного на дуле пистолета-пулемета, а затем ударом приклада нанес ей смертельный удар.

Раскатистый грохот и воздушная волна, ударившая Руна в спину, означали, что Надия захлопнула дверь. Эммануил налег на нее спиной. Помещение, в котором они находились, было квадратным и небольшим, но на данный момент здесь они обрели спасение. За открытым проходом в дальней стене находилось еще одно помещение, но оттуда до слуха Руна не доносилось ни биения сердец, ни единого движения. В воздухе пахло мертвечиной и старым гуано. [60]

Здесь они хотя бы несколько минут могут ощущать себя в безопасности.

60

Гуано — разложившиеся естественным образом остатки помета птиц и летучих мышей.

Надия покончила с несколькими мышами, проникшими в помещение вместе с ними.

Деревянная дверь заглушала визг мышей, безумствующих снаружи в туннеле, но люди слышали скрежет когтей и зубов — орде этих омерзительных тварей не терпелось добраться до них.

Рун понимал, чем вызвано их безумное желание. Сердцебиение Эрин было частым и сильным. Сердце Джордана тоже билось в ускоренном темпе. Корца и сам боялся, что не сможет противостоять запаху крови, исходившему от нее и от солдата.

Он даже отошел на шаг дальше от этой пары, покрытой кровоточащими ранами.

Эрин, встав на ноги, с трудом подошла к Джордану.

— Ты ранен?

Он по-прежнему сидел на полу.

— Сам я — нет, но вот моя гордость… — ответил он. — Ну ладно, оставим это.

— Неужели это дело рук велиалов? — спросила Эрин, повернувшись к Руну и обдавая его новой волной запаха своей крови.

Корца, справляясь с собой, сделал судорожное глотательное движение и отошел еще на шаг.

На вопрос Эрин ответила Надия, проводя своим серебряным поясом по бедру, перед тем как снова застегнуть его на талии.

— На то, чтобы поголовье этих богопротивных существ достигло такого размера, потребовались годы. Создание этой орды не дело рук тех, кто охотился за вами в Масаде.

Рун, пнув ногой дохлую мышь, поддержал Надию:

— Она права. Возраст некоторых икаропсов достигает нескольких десятков лет.

— А это значит, что мы здесь не одиноки, — добавил Эммануил; его мощный голос прозвучал громче голосов его соратников по триаде. — Один стригой, а может быть, и больше свили свое гнездо в этом каменном лабиринте.