Кровавое наследство

– Девочка моя, если ты намерена быть рядом со мной, то ты должна мне соответствовать. У достойного мужчины должна быть достойная спутница. Я выучу тебя и воспитаю из тебя такую женщину, с которой мне будет приятно появиться в любом обществе. Поэтому ты должна мне беспрекословно повиноваться и быть послушной девочкой. Вот тогда у тебя будет все, что ты захочешь…Ты все поняла?

– Да… – я кивнула головой и нервно взглотнула.

Отобедав, мы поехали на квартиру Павла.

Она была такой же шикарной как и все, что я сегодня видела. Окна там были такими же как и в здании модельного агентства.

– Я не так часто здесь бываю… – сказал Павел, высвобождаясь от галстука. Если я нахожусь в городе, то я на работе до самого позднего вечера, а если я отдыхаю, то только в загородном доме. Там я действительно ощущаю себя дома. А эта квартира слишком большая для одного человека и ты начинаешь чувствовать себя в ней одиноко.

Подойдя ко мне сзади, Павел приобнял меня за плечи:

– Иди, прими душ, – прошептал он. – А лучше набери полную ванную душистой пены… Ты, наверно, очень устала за сегодняшний день, слишком много впечатлений для маленькой девочки…

* * *

Лежав в расслабляющей ванне, я размышляла о том, какой я должна быть, чтобы остаться рядом с Павлом. Я размышляла о том, что я чувствую к нему. Я уважала его и одновременно боялась… Мне всегда было волнительно находится рядом с ним… Может быть это и есть любовь? Девчонки всегда рассказывали мне, что когда они видели человека, в которого были влюблены, у них учащалось сердцебиение и по телу проходила мелкая дрожь. Тоже самое я испытываю к Павлу… Может быть, я влюблена в него? Наверно, все-таки, нет… – разочарованна подумала я. – Я просто не способна на эти чувства… Я никогда не испытывала того влечения, о котором рассказывала мне Вика и соседки по комнате… То, что было между мной и Павлом в корне отличалось от того, что я наслышалась. Если бы я могла любить, то я бы обязательно полюбила Павла… Ведь он идеальный мужчина, о таком как он, наверно, мечтает каждая девушка…

Дверь в ванную комнату медленно открылась и я увидела обнаженного Павла. Я вздрогнула от неожиданности и закрыла глаза от смущения. Зная, что я тоже абсолютно обнажена, а пена не полностью скрывает мое тело, я скрестила ноги и руки.

Павел присел рядом с мраморной ванной, взяв мочалку он стал аккуратно проводить ей по моему телу.

– Расслабься, – приказным тоном сказал он.

Вздохнув, я расцепила руки и ноги.

Павел стал медленно скользить мочалкой по моему телу. Затем он убрал ее и начал просто гладить меня ладонью. Я закрыла глаза. Его рука скользнула ко мне между ног и задержалась там. Другой рукой он притянул к себе мою голову и поцеловал.

Ванная была достаточно широкой, чтобы там еще уместилось как минимум два человека, поэтому Павел после недолго поцелуя оказался рядом со мной в воде. Под водой он стал ласкать мое тело. Приоткрыв глаза, я посмотрела на его мужское достоинство и испугалось. Оно было немалых размеров и я подумал, что мне будет так же больно как и в первый раз.

Когда он вошел в меня я почувствовала небольшую боль, но по сравнению с той, что я испытала в ту ночь, она была незначительной и в середине полового акта, она почти не ощущалась. Никакого удовольствия я не испытала… И было немного противно слышать, как стонет на мне этот мужчина. Но по этим стонам я хоть стала понимать, что конец моих мучений близок.

К вечеру Павел отвез меня в приют. С многочисленными пакетами, в которых лежала новая одежда, я зашла в свою комнату.

– Явилась, не запылилась, – брякнула Светка.

– Ой, девочки, смотрите, как она разоделась! – присвистнула Лера.

– Хорошо же она, наверно, раздвинула ноги перед этим мужиком, что он так ее приодел, – фыркнула Светка.

– Заткнись, – сказала я и положила пакеты под свою кровать.

– А что у тебя там? – спросила Влада.

– Не твое дело… – произнесла я.

Владка с Леркой вскочили с кровати и полезли к моим пакетам. Я не смогла их оттолкнуть, они вытащили на пол все вещи, которые мне сегодня купил Павел.

– Ах… – ахнули они в один голос.

– Делись! – сказала подбежавшая к сумкам Светка.

– С вами? – хмыкнула я. – Да пошли вы! Были бы вы мне хотя бы подругами…

– Ах так?! – вскричала Светка. – Ну мы тебе еще покажем, шлюха!

– Девоньки, да что вы ее слушайте, каждый берет себе из этого все, что хочет! – торжественно сказала Владка.

И девчонки стали разбирать мою одежду. Я стала отнимать у них свои вещи, но силы оказались неравными. От моих новых вещей осталось только то, что было на мне…

Я взяла мобильник и скинула Павлу сообщение: «Извини, но все, что ты мне подарил у меня отобрали мои соседки по комнате.»

Через минут десять в комнату ворвалась Ирина Александровна и потребовала вернуть все, что они у меня забрали. Девчонки были шокируемы, что Ирина Александровна, которая относилась всегда к нам крайне безразлично, вдруг влезла в наши «разборки», встав на мою сторону.

Девчонкам ничего не оставалось делать, как вернуть мне все мои вещи.

– Ирина Александровна, а Саша шалается со взрослым мужчиной. Это он ей накупил всего этого барахла… – попыталась наябедничать на меня Света, но за место того, чтобы выяснить что к чему, Ирина Александровна дала ей звонкую пощечину и Светка, разрыдавшись, уткнулась в свою подушку.

– Узнаю, что еще кто-нибудь ведет себя плохо по отношению к Саше, посажу в карцер!

Все замерли в оцепенении. Карцером называли холодное темное место без окон, в которое сажали провинившихся ребят. Почти каждый из нас там побывал не раз и все боялись вновь туда вернуться. Обычно в карцер сажали на сутки. Еду приносили по расписанию, как и в столовой, но давали через маленькое решетчатое окошко, которое открывалось только с обратной стороны карцера. За место туалета там было железное ведро, а вместо кровати – вонючий старый матрац, без простыней и подушек. Когда я сидела там, мне казалось, что я просто сойду с ума. Давящая темнота была невыносимой… После суток проведенных там, глаза долго привыкали к свету, тело было словно наполнено свинцом, совершенно отсутствовала какая либо энергия и по обыкновению, начиналась жуткая простуда.

Когда Ирина Александровна ушла, девчонки стали переглядываться между собой, а Света продолжала плакать.

После этого они больше меня не трогали, но всегда смотрели взглядом полного ненависти и призрения.

Со следующей недели я стала посещать школу моделей. Там я не смогла завести себе подруг, все девчонки видели друг в друге только соперниц. К тому же я была очень замкнута и практически ни с кем не общалась.

После каждых занятий Павел забирал меня к себе на квартиру, а к вечеру отвозил обратно в приют.

Девчонки всегда видя меня, перешептывались и смотрели с ненавистью. Но я старалась не обращать на них внимания.

В школе моделей на кастинге меня отобрали для съемок рекламы одного из престижнейших салонов красоты. Мое лицо должно было красоваться у входа в салон и на всех его визитных карточках, а так же в журналах, которые его рекламировали. Павел был очень мною доволен. Я была счастлива, что смогла его порадовать, похвала и одобрение этого мужчины на тот момент было смыслом моей жизни. Я любила Павла как своего отца или наставника, строгого, но справедливого учителя, я уважала его как человека и естественно, я была безгранично благодарна ему за все, что он для меня делал.