Кровавое солнце

— Раган! — вырвалось у Кервина.

Желчный коротышка, завсегдатай портовых баров, неотступно преследовавший Кервина, продемонстрировавший, как пользоваться матричным кристаллом, и указавший Кервину-путь.

Раган.

Давно следовало догадаться.

Да и кто еще это мог быть?

Неожиданно Кервина захлестнула волна слепой, нерассуждающей ярости. Какое-то атавистическое, чисто даркованское чувство всколыхнулось в нем, заглушая голос разума; в мозгу не оставалось ничего, кроме бешенства, что им так беззастенчиво манипулировали.

— Комъин, жизнь этого человека — за мной, — произнес он на древнем языке комъинов, без малейшего усилия всплывшем из глубин памяти. — Когда и как получится, но я заявляю право лишить его жизни в поединке один на один, и тот, кто посмеет опередить меня, будет иметь дело со мной!

Остер, приготовившийся было швырнуть очередное обвинение, замер, как громом пораженный, широко вытаращив глаза.

— Комъин Эйллард, — произнес Кеннард, — как представитель Совета я признаю за тобой право в поединке один на один лишить этого человека жизни или отдать свою.

Словно пребывая в отключке, Джефф выслушал ритуальные слова. У него буквально чесались руки разодрать Рагана на кусочки.

— Раннирл, — напряженно произнес он, взмахом руки дав знак убрать картинку с экрана, — ты не мог бы показать, где это? На сколько еще хватит капкана, Остер?

— Вы не можете этого допустить! — разорвал повисшую тишину голос Таниквель. — Это же самоубийство! Джефф меча и в руках-то не держал, а вы… неужели вы думаете, будто у этого шаруга хватит чести биться один на один?

— Об этом я позабочусь, — произнес Раннирл, отстегнул от пояса нож и вручил Кервину.

Тот опытным жестом прикинул, насколько хорошо нож сбалансирован. Под шкурой тихого связиста таился настоящий сорви-голова… это было давно, но память сохранилась. И кодекс кровной мести… даже земной ребенок, воспитанный на Даркоувере, не мог не впитать его начала всем своим существом.

Рагана ждет чертовски неприятный сюрприз. А потом — смерть.

12

За Вуалью начинался город Арилинн; из-за холмов поднималось Кровавое Солнце. Крепко сжав зубы, не спуская руки с непривычно холодящей кулак рукоятки ножа, Кервин шествовал между Остером и Раннирлом. Впервые он чувствовал к Остеру что-то сродни благодарности.

В этот час улицы были практически пустынны; случайные прохожие встревоженно косились на троих рыжеволосых, целеустремленно шагающих плечом к плечу, с ножами на поясе и шутить явно не намеренных — и тут же вспоминали, что где-то их ждут срочные дела.

Трое прошли деловую часть города, миновали рынок — на котором. Джефф в лучшие времена выбирал обувь — и углубились в лабиринт кривых грязных улочек. Походка Остера стала более осторожной.

— Надолго капкана не хватит, — предупредил он.

— Главное, чтоб я успел добраться до этого типа, — дрогнули в зловещей усмешке губы Кервина, — а там уж можешь делать со своим чертовым капканом все, что хочешь.

— Это здесь, — указал Раннирл на невысокий дом в узком переулке, по ту сторону тускло освещенного дворика. Он махнул рукой на крутую наружную лестницу, под немыслимым углом взбегающую на второй этаж, к анфиладе из двух комнат. Из окна нижнего этажа на них уставилась девушка с обмотанным вокруг шеи шарфом; рот ее изобразил большое удивленное «О». Трое комъинов направились к лестнице, а девушка зажала рот ладонями и исчезла.

Они бесшумно поднялись по ступенькам.

— Пора! — произнес Остер и быстрым хлопком ладоней раздавил матрицу. Из комнаты донесся протяжный крик бессильной ярости, и Кервин, пинком отворив дверь, ворвался внутрь.

Раган вскочил со стула, где сидел в той позе, в какой угодил в матричный капкан, и, словно загнанный зверь, вихрем развернулся к ворвавшимся; в руке у него блеснул нож, во мгновение ока вынырнувший из чехла за голенищем.

— Трое на одного, вай домъин? — негромко поинтересовался он, отступая вглубь комнаты.

— Нет, только один, — хрипло выдохнул Джефф, обнажая нож; свободной рукой он дал Раннирлу с Остером знак отойти назад, и в следующее мгновение Раган обрушился на него, чуть не сбив с ног. Кервин вздернул клинок; кончик Раганова ножа пробороздил ему предплечье, прорвав ткань рукава, и Джефф молниеносно отпарировал удар. Противник потерял равновесие, и оба они застыли в смертельном клинче; Джефф что есть сил старался не дать Рагану дотянуться до своей спины.

Так они какое-то время раскачивались, не издавая ни единого звука; потом Кервин шумно перевел дыхание, отпрянул, сделал резкий выпад и услышал треск рвущейся дубленой кожи. На ноже блеснуло красное; Раган резко выдохнул и вдруг бросился на Джеффа…

Остер, неотрывно следивший за поединком, точно кот за мышиной норкой, ни с того, ни с сего обрушился на них, и от толчка Кервин потерял равновесие. Не в силах поверить, что это происходит в действительности, Джефф почувствовал, как чужое лезвие пробороздило кожу на плече и вошло в нескольких дюймах от подмышки. Бок онемел, потом вспыхнул жгучей болью; нож выпал из правой руки, но Кервин умудрился перехватить его левой, в то же время пытаясь освободиться от Остера, мертвой хваткой вцепившегося ему в раненое плечо.

— Пусти меня, ты… — грубо выругавшись, прохрипел он.

Раган отскочил в сторону. Раннирл — замерший, словно парализованный — пришел в себя и бросился на Остера, крепко обхватив руками за корпус, не обращая внимания на обнаженный нож.

— С ума сошел, что ли? — выдохнул он.

Хлопнула дверь; загрохотали под ногами кубарем скатывающегося по лестнице Рагана ступеньки. Поваленный Раннирлом, Остер всем весом обрушился на пол.

Отбросив клинок, Кервин рванулся к Остеру и заломил ему руку с ножом за спину; хватка того ослабла, и он выпустил нож. На щеке его был длинный порез, под глазом наливался синяк; из носа, куда Кервин случайно заехал локтем, текла кровь.

Раннирл отступил в сторону и смерил Остера взглядом, в котором читался плохо скрываемый ужас. Тот попытался было приподняться, но Кервин угрожающе махнул рукой.

— Лежи, где лежишь, — приказал он, и Остер подчинился, утирая с лица кровь.

Джефф подошел к окну. Рагана, разумеется, уже и след простыл; отыскать его в лабиринте этих переулков не было ни малейшего шанса.

— Ну вот, за мной еще один должок, — мрачно сказал Кервин, поворачиваясь к Остеру. — Ну что, придумал, почему бы мне сейчас не вышибить тебе мозги?