Кровавые обещания

Мгновенно в сознании вспыхнуло: «А что, если один из них Дмитрий?»

Но нет — по крайней мере, это относилось к тому, что был ко мне ближе. Это вообще оказалась женщина. Про второго я пока сказать ничего не могла. Он приближался с другой стороны, очень быстро. Прежде, однако, надо было устранить непосредственную угрозу. Я с силой ударила колом женщину, надеясь ранить ее, но она увернулась, так быстро, что я едва разглядела ее движение. И тут же сама получила удар, не успела среагировать и отлетела ко второму стригою — который не был Дмитрием, как выяснилось.

Тут я среагировала быстро — вскочила и ударила его ногой, выставив перед собой кол, чтобы не подпускать его к себе. Однако толку от этого было мало — сзади подобралась женщина, схватила меня и рывком притянула к себе. Я издала придушенный крик и почувствовала на шее ее пальцы. Надо полагать, она рассчитывала сломать мне шею — быстрый, легкий для стригоев прием, — а потом, как они делали обычно, оттащить куда-нибудь в сторонку и полакомиться.

Я вырывалась, сумела слегка разжать ее руки, но тут над нами наклонился второй стригой, и я поняла, что все тщетно. Я не ожидала, что их окажется двое — вот как они взяли надо мной верх. Вместе они были сильнее.

Меня снова окатила волна паники, страха и отчаяния. Вообще-то я боялась каждый раз, когда сражалась со стригоем, но сейчас страх достиг критической точки, он был всеобъемлющ и не поддавался контролю; подозреваю, что в нем присутствовала примесь того безумия и тьмы, которые я вытягивала из Лиссы. Эти чувства распирали меня изнутри, и я невольно подумала — а не разорвут ли они меня на части раньше, чем это сделают стригой? Сейчас мне реально угрожала смерть — а значит, Сидни и остальным тоже.

Потом, внезапно, как будто распахнулась сама земля, неизвестно откуда возникли полупрозрачные фигуры, мягко мерцая в полумраке. Некоторые выглядели как обычные люди, другие были ужасны, с отталкивающими, похожими на черепа лицами. Духи. Призраки. Они окружили нас, и волосы у меня встали дыбом, а голову прошила жуткая боль.

Призраки потянулись ко мне. Такое уже случалось прежде, в самолете, когда привидения роились вокруг, угрожая поглотить меня. Собрав все свои силы, я отчаянно старалась выстроить барьеры между собой и миром духов. Обычно это давалось мне без труда, но сейчас отчаяние и паника мешали сосредоточиться. В этот ужасный миг, поддавшись эгоизму, я пожелала, чтобы Мейсон не сумел обрести покой и оставался в нашем мире. Мне было бы легче, если бы здесь присутствовал и его призрак.

Потом я осознала, что они нацелились не на меня.

Призраки сгрудились вокруг стригоев. Их тела не были плотными, но я знала по собственному опыту — в каждом месте, которого они касались, возникало ощущение ледяного ожога. Женщина-стригой замахала руками, отгоняя привидения, рыча от ярости и даже чего-то вроде страха. Похоже, призраки не могли причинить стригоям вреда, но они раздражали и отвлекали их.

Я проткнула мужчину-стригоя колом до того, как он заметил мое приближение, и окружавшие его призраки переместились к женщине. Она была хороша, надо признать. Продолжая отмахиваться от привидений, она не утратила способности увертываться от моих ударов и даже сама врезала мне с такой силой, что я отлетела к стене сарая, а в глазах вспыхнули звезды. Ситуацию не улучшало и то, что голова по-прежнему раскалывалась от боли, как обычно в присутствии призраков. Пошатываясь и испытывая головокружение, я вернулась к ней, снова и снова пытаясь пронзить колом ее сердце. Она не подпускала меня к своей груди — по крайней мере до тех пор, пока какой-то в особенности жуткий призрак не сумел застать ее врасплох. Он отвлек ее всего на мгновение, но этого хватило, чтобы я проткнула колом и ее. Она упала на землю — и я осталась один на один с призраками.

Что касается стригоев, призраки явно нападали на них. Что касается меня, это было как в самолете — казалось, они восхищаются мной, жаждут привлечь мое внимание. Однако если учесть, что их были дюжины, это мало чем отличалось от нападения.

Я отчаянно, прикладывая мучительные усилия, старалась снова отгородиться от них стенами — как делала прежде. Думаю, появление призраков объяснялось тем, что под влиянием паники мои эмоции вырвались из-под контроля, и, хотя сейчас я заметно успокоилась, полностью утихомирить разбушевавшиеся эмоции оказалось нелегко. В голове продолжала пульсировать боль. Стиснув зубы, я вкладывала все свои силы в блокирование призраков.

— Убирайтесь! — Шипела я. — Вы мне больше не нужны.

Казалось, все без толку, но потом, медленно, один за другим, призраки начали таять. Способность владеть собой тоже возвращалась. Вскоре остались лишь я, тьма, сарай… и Сидни.

Я заметила ее как раз перед тем, как рухнула на землю. Она с бледным как мел лицом выбежала из дома в одной пижаме. Опустилась рядом со мной на колени, помогла сесть.

— Роза! Роза! Ты в порядке?

Я чувствовала себя так, будто во мне совсем не осталось энергии. Даже думать и то не могла.

— Нет, — прохрипела я.

И потеряла сознание.

Снова мне снился Дмитрий. Он обнимал меня, а его прекрасное, полное беспокойства лицо склонилось надо мной — как это происходило не раз, когда я болела. Вспомнив о чем-то, мы оба рассмеялись. Иногда в этих снах он нес меня на руках. Иногда мы ехали в автомобиле. Временами его лицо начинало приобретать черты стригоя — это было ужасно мучительно.

Дмитрий всегда заботился обо мне и всегда был рядом, когда я нуждалась в нем. Это, как правило, совпадало. Сам он не так часто попадал в лазарет, как я. Такая уж моя удача. Даже получив ранение, он обычно просто игнорировал это, и в своих снах мне иногда являлись образы того, как я ухаживаю за ним.

Незадолго до нападения стригоев на школу Дмитрий принимал участие в проверочных испытаниях, которым подвергались новички с целью выявить их реакцию на неожиданную атаку. Дмитрий был настолько сильным и умелым, что его было почти невозможно одолеть, хотя и он нередко ходил в синяках. Как-то во время этих проверочных испытаний я наткнулась на него в гимнастическом зале и с удивлением заметила порез у него на щеке. Ничего страшного, конечно, но крови натекло изрядно.

— Ты ведь можешь так до смерти истечь кровью, разве непонятно? — Воскликнула я.

Небольшое преувеличение, но тем не менее. Он рассеянно коснулся щеки и, казалось, впервые заметил рану.

— Вряд ли. Пустяки.

— Да, пустяки — пока туда не попадет инфекция!

— Ты не хуже меня знаешь, что это маловероятно, — упрямо сказал он.

Так оно и было. Морои — если случайно не подцепляли какое-нибудь редкое заболевание, как это произошло с Виктором Дашковым, — вообще практически не болели. Мы, дампиры, унаследовали от них это свойство, татуировка Сидни обеспечивала ее аналогичной защитой. Тем не менее я не хотела, чтобы Дмитрий истекал кровью.

— Иди туда! — Жестко приказала я и кивнула на маленькую ванную комнату при гимнастическом зале.

К моему удивлению, он повиновался.

Я намочила мочалку и осторожно очистила его лицо. Поначалу он протестовал, но потом успокоился. Ванная была маленькая, и нас разделяли всего несколько дюймов. Я ощущала его чистый, возбуждающий запах, изучала все детали лица и сильного тела. Сердце колотилось как бешеное, но предполагалось, что мы будем вести себя хорошо, поэтому я старалась выглядеть спокойной и собранной. Он тоже был неестественно спокоен, но когда я убирала его волосы за уши, чтобы они не мешали очищать лицо, он вздрогнул. Когда я касалась его кожи, все тело как будто прошивали электрические разряды, и он тоже чувствовал их. Схватив меня за руку, он отодвинул ее от себя.