Кровавые поля

И все же девушка сумела немного успокоиться, сказав себе, что Фанес не мог ничего понять – ведь он слышал лишь ее короткий разговор с Гаем. Но ей никак не удавалось избавиться от тревоги. Очевидно, у Фанеса были шпионы по всей Капуе. Приближаясь к дому Марциала, девушка наблюдала за людьми на улице: вот мальчишка продает фруктовый сок с тележки; каменщик с учеником чинят стену; два старика сплетничают под лучами теплого солнца; женщина продает безделушки с маленького прилавка… «Любой из них может работать на ростовщика», – с горечью подумала Аврелия. И даже в доме Марциала у грека могли быть шпионы.

Девушка чувствовала себя, как мышь в западне.

И тогда она приняла решение избегать Гая и уделять побольше внимания Луцию. Она должна – ради семьи. Аврелии показалось, что у нее отобрали свободу. Прежде она могла делать вид, что принимает самостоятельные решения. Теперь все закончилось.

В окрестностях Тразименского озера

– Еще раз расскажи, что ты видел, – приказал Коракс.

Яркий лунный свет освещал его лицо, но глубоко посаженные глаза оставались в тени, что делало взгляд более суровым. Квинт, получивший приказ сопровождать центуриона вместе с Большим Теннером и всей десяткой, был рад, что Коракс рядом.

– Как ты знаешь, командир, к востоку от нашего лагеря есть узкий проход, после которого местность становится ровной, – сказал Большой Теннер.

– Да, да.

– Это место имеет форму полумесяца, размером примерно в квадратную милю. С восточной стороны горная гряда доходит до самого берега реки. Ганнибал разбил наверху, над дорогой, лагерь. Мы осмотрели берег, примыкающий к лагерю врага на протяжении полумили, но затем стали появляться отряды нумидийцев. Если бы мы пошли дальше, то наткнулись бы на них.

– А вы ничего не видели в горах на севере? – спросил Коракс.

– Нет, командир. На обратном пути я даже отправил пятерку солдат, чтобы те осмотрели нижние склоны. Они ничего не нашли.

Пока Коракс обдумывал его слова, Большой Теннер облегченно вздохнул. Квинт понимал, почему. Теннер сделал рапорт, когда они вернулись в лагерь, который находился к западу от входа в ущелье. Потом ему пришлось все повторить для Фламина. А теперь Коракс заставил его рассказать еще раз. Квинт, сидевший на корточках за спиной у Коракса, заерзал. Рутил посмотрел на него, словно хотел сказать: «Сколько еще это будет продолжаться?»

Даже при слабом освещении было видно, что Урс недоволен. И ничего удивительного. Они отправились на разведку рано утром. Все устали, обгорели на солнце, и им хотелось пить. В животе у Квинта заурчало от голода, но он молчал. Они должны сидеть смирно, пока центурион их не отпустит. Но едва ли это будет продолжаться долго.

– Так что же планирует этот сын шлюхи? – задумчиво проговорил Коракс. – Ему, как и нам, известно, что Сервилий движется сюда от Аримина. Если он останется на прежнем месте, где озеро прижимает его к горам, его армия будет раздавлена.

– Поэтому они завтра должны покинуть лагерь, командир, – предположил Теннер.

Коракс рассмеялся.

– Да, пожалуй, ты прав. – Он одобрительно кивнул велитам. – Сегодня вы неплохо потрудились. И заслужили выпить и поесть. – Бойцы дружно закивали, и Коракс щелкнул пальцами. К нему поспешно подошел слуга. – Отнеси амфору моего вина и круг сыра к палатке этих парней.

– Благодарю тебя, командир, – сказал Теннер, широко улыбнувшись.

– Спасибо, центурион, – подхватили остальные.

– Получайте удовольствие, но не засиживайтесь слишком поздно, – предупредил Коракс. – Утром вам лучше иметь трезвые головы. Фламин выступит рано. Свободны.

Велиты направились к своей палатке, радуясь щедрости Коракса.

– Он хороший офицер, – пробормотал Квинт. – Я буду рад стоять с ним рядом в одной шеренге.

– Но он дал нам всего лишь пищу, а не повышение! – возразил Рутил. – Пройдет не меньше года или даже два, прежде чем нас сделают гастатами.

– Я знаю, знаю…

Квинт не стал больше ничего говорить. Он хотел уйти из велитов из-за Мацерио, который в последнее время начал распространять о нем злобные слухи.

«Креспо мочился в реку. Он испортил воду. Вот почему люди начали болеть». «Креспо заснул, когда стоял на посту, и мне пришлось будить этого пса». «Креспо трус. Он убежит, как только появятся первые гугги». И так далее.

Квинта уже тошнило от этого. К счастью, большинство солдат из их десятки не верили Мацерио. Они видели, как Квинт дрался с нумидийцами. Однако другие велиты начали прислушиваться к словам клеветника. Но если он, Квинт, станет гастатом, то сможет начать все заново.

Не будь дураком. Мацерио тоже произведут в гастаты. И, если они окажутся в одном отряде, издевательства возобновятся… Квинт стиснул челюсти. Сейчас глупо об этом думать, они все остаются велитами, и так будет продолжаться еще достаточно долго.

– Забудь обо всем, кроме вина и сыра, – посоветовал Рутил. – И купания в озере перед сном.

Квинт улыбнулся. Мысль о том, чтобы наполнить пустой желудок, а потом смыть с себя накопившуюся за день грязь, показалась ему невероятно привлекательной.

Завтра будет новый день.

Следуя приказу Ганнибала, Ганнон и его люди заняли позиции, как только небо начало светлеть. Они и остальные ливийские копейщики исполняли роль наживки. Солдаты расположились на склонах холма под лагерем, напротив дороги, идущей вдоль восточной части долины, имеющей форму полумесяца. Фаланги были хорошо видны всякому, кто приближался с востока, – открытое предложение Фламину начать сражение. Прошло больше часа с того момента, как они заперли проход на восток, где небо начало быстро бледнеть. В сотый раз Ганнон внимательно изучал восточный горизонт. Красное, розовое и оранжевое смешалось в роскошном пиршестве цвета. При обычных обстоятельствах он бы насладился великолепным зрелищем, но сегодня его взгляд переместился на запад.

Неожиданно Ганнон ощутил радость. Никто не мог такого предвидеть! Все исчезло за серой пеленой. «Похоже, боги Карфагена решили действовать совместно, чтобы помочь Ганнибалу», – подумал он, наблюдая за маслянистыми клубами тумана, который поднимался над озером. Плоские берега уже скрылись из вида; пройдет совсем немного времени, и нижнюю часть склона также окутает густой полог тумана. Им повезло, что солдаты разведали местность загодя и что Ганнибал отдал приказ занять позиции так рано. Сейчас вся армия успела развернуть свои порядки.