Кровавые розы

— А как насчёт тебя? Что, если ты откусишь кусочек? Что, если она — та самая серрин, которой слишком много? Как ты сказал, что, если она исключительно хороша в том, что делает? Для тебя это было долгое время, Калеб.

— Недостаточно долгое, чтобы я забыл, как с ними обращаться, — сказал он, снова уставившись на экран.

Джейку нужно было вернуться в подземелье и предупредить её. Ему нужно было сказать Лейле, чтобы она сохраняла спокойствие. Ему нужно было сказать ей, что, если она не будет поднимать голову, он заставит Калеба отпустить её.

Но это был его брат. Его брат, которого он любил и которому доверял. Калеб не был дураком, когда дело касалось серрин. Он всегда говорил ему, какими коварными они были и какими манипулятивными — заманивали вампиров, заставляя их видеть то, что им было нужно. Он не знал, была ли она какой-то другой, на самом деле. Он поверил Алише только на слово. Но он действительно знал своего брата. И его брат знал, как обращаться с серрин, лучше, чем кто-либо другой.

Джейк указал на тело Тая, оставленное вне поля зрения в комнате позади них.

— А что насчёт него?

— Я сожгу его. Мы не хотим, чтобы были обнаружены следы её крови. И отдай это фото сестёр, которое у нас есть, обратно Хейду. Скажи ему, что я хочу найти вторую сестру.

— Зачем?

— Она может оказаться полезной.

— Как?

— Просто доверься мне, Джейк.

Джейк помедлил, затем провел руками по своим коротко постриженным волосам, прежде чем неохотно, отрывисто вздохнул.

— Тебе лучше знать, что ты делаешь.

— А когда было иначе?

Джейк облизнул зубы и слегка покачал головой, опустив руки на бёдра.

— Я разберусь с Алишей, но проверю тебя через пару часов. Никаких споров, — сказал он, направляясь к двери.

Он оглянулся через плечо на своего брата, но внимание Калеба снова было приковано к экрану.

Закрыв за собой дверь кабинета, Джейк встал в коридоре, справа от него вибрировала музыка.

Он должен был доверять Калебу больше. Он никогда не срывался. Неизменно. Он увлекался, но охота всегда была идеальной, судя по рассказам, которые он слышал. Каждая серьёзная казнь контролировалась. Именно это делало его таким чертовски хорошим. Именно это сделало его самым успешным охотником на серрин много десятилетий назад. Калеб кусал только тогда, когда хотел кусать. И ни одной серрин так и не удалось убедить его в обратном. Именно это сделало его таким искусным. Именно это сделало его лучшим. И он сражался с лучшими и побеждал.

Этот случай ничем отличаться не будет.

А Лейла не станет притворяться. Лейла будет думать только о том, как бы ей и Алише выбраться отсюда в целости и сохранности. И он должен был верить в это. У неё хватит ума это понять. А его брат, если он действительно верил, что она наложила удерживающее заклинание, слишком сильно любил его, чтобы сделать что-либо, что подвергло бы его опасности до рассвета.

У него не было другого выбора, кроме как пока оставить их в покое.

Лейле придётся пройти через это самой.

ГЛАВА 7

Ветер хлестал по стене здания, со свистом врываясь в щели в окне. Холодный воздух дразнил кожу Лейлы. Смех и голоса, раздававшиеся вдалеке, гулко отдавались эхом, напоминая ей о мире, который жил, не заботясь о том, что происходит в тени.

Раздался металлический лязг. Дверь отперли. Она оглянулась и увидела Калеба, входящего в комнату, только на этот раз он был один и вооружен двумя стульями.

Калеб — самопровозглашённый охотник на серрин.

Она слышала о них, читала о них. Она знала, что они были так же редки, как и сами серрины. Она также знала, насколько они почитаемы. Лишь немногие избранные бесстрашные осмеливались сразиться с серрин. Охотники на серрин были жестокими, безжалостными. Они также были самыми сильными в своём роде, как физически, так и ментально. Они должны были быть такими. Серрины были известны тем, что уничтожали любого вампира по своему выбору. Но даже самые могущественные из её вида, как известно, колебались при мысли о встрече с настоящим охотником.

И она не удивилась бы, если бы все они были такими же, как он. Калеб был смертоносен по многим причинам, помимо своих заявленных навыков.

Он запер дверь темницы, пересёк комнату по направлению к ней и поставил стулья в метре от неё.

Лейла собралась с духом и сжала руки в кулаки, когда он встал над ней, широко расставив ноги.

— Я собираюсь развязать тебя, — сказал он, его суровые глаза прожигали её. — Но если ты попытаешься совершить какую-нибудь глупость, в том числе произнести какое-нибудь маленькое мерзкое заклинание, даже намёк на заклинание, я снова пристегну тебя ремнями, пойду и вырву сердце твоей сестры. Поняла?

Она не сомневалась, что он всерьёз подразумевал каждое своё слово. Она неохотно кивнула.

Он достал ключ из заднего кармана и присел у её ног. Он высвободил сначала её лодыжки, а затем запястья.

Когда он сделал шаг назад, Лейла вытащила кляп и глубоко вздохнула. Она села слишком быстро, кровь прилила к голове, заставив её потерять равновесие и опереться на руки.

— Спокойнее, — сказал он. — Успокоительное пробудет в твоём организме ещё некоторое время.

Она подняла на него взгляд. Его зеленые глаза потемнели в тени, когда он протянул руку, чтобы помочь ей подняться — руку, которая была такой же твёрдой, как и его бескомпромиссный взгляд.

Проигнорировав его предложение о помощи, она встала на колени. Она подождала мгновение, поняла, что ей не хватает равновесия, и снова опустилась на корточки. Она обхватила свои ледяные ступни и сжала их, пытаясь восстановить кровообращение, настороженно наблюдая, как он опускается на ближайший стул, стоящий боком к ней.

Ещё одна попытка подняться на ноги была удачной, и она почувствовала облегчение от того, что встала и поднялась с твёрдого пола. Она обхватила себя руками в попытке получить столь необходимое тепло — ещё одна роскошь, которую не позволяли ей оковы.

Он пинком пододвинул к ней свободный стул.

— Садись.

Она почувствовала, как в ней закипает негодование, но знала, что сейчас разумнее всего подчиниться. Она присела на краешек и вцепилась руками в обе стороны сиденья, борясь с дрожью, вызванной возмущением её положением, страхом.

Потянувшись вперёд, он просунул руку между её колен и подтащил её стул к себе. Он снова откинулся на спинку и поставил ногу на левую перекладину её стула.

— Ты не совсем подходишь для подземелий, не так ли?