Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным

Тувия Бельский, тоже еврей, спас, наверное, больше евреев, чем любой другой партизанский командир. Его особым даром было понимание опасности партизанской войны между Сталиным и Гитлером. Бельский был родом из Западной Беларуси, то есть из той части северо-восточной Польши, которую сначала СССР аннексировал в 1939 году, а затем немцы отобрали в 1941 году. Он служил в Польской армии, а значит, имел некоторую военную подготовку. Он и его семья хорошо знали леса, наверное, потому, что занимались мелкой контрабандой. Однако его тактическое чутье не ограничивалось каким-то определенным опытом. С одной стороны, своей целью он считал спасение евреев, а не уничтожение немцев. Вместе со своими бойцами он старался избегать сражений. «Не спешите сражаться и умирать, – говорил он, – нас осталось так мало, мы должны беречь жизни. Сохранить еврея гораздо важнее, чем убивать немцев». С другой стороны, он умел работать с советскими партизанами, когда те появлялись, даже если их заданием было как раз уничтожение немцев. Хотя его передвижной лагерь в основном состоял из женщин и детей, он сумел добиться признания советскими властями своего статуса как партизанского командира. Освобождая (а не оказывая сопротивление), Бельский спас жизни более тысячи человек [486] .

486

Tec N. Defiance: The Bielski Partisans. – New York: Oxford University Press, 1993. – Pp. 80 (цитата), 82, 145, 185; Slepyan K. Stalin’s Guerillas. – P. 210; Musial B. Sowjetische Partisanen 1941–1944. – Pp. 185, 201–202.

Бельский был аномалией внутри советского партизанского движения, которое разрасталось и все больше подчинялось Москве. В самом начале 1942 года в Беларуси (по советским подсчетам) было примерно двадцать три тысячи партизан; их число, наверное, удвоилось к тому времени, когда в мае был создан Центральный штаб, а потом еще раз удвоилось к концу года. Если партизаны в 1941 году еле могли прокормить себя, то в 1942 году они уже добивались определенных целей военного и политического значения. Они минировали и разрушали железнодорожные пути и поезда. Они должны были не давать продовольствия немцам и уничтожать немецкую администрацию. На практике же самым безопасным методом борьбы с немецкой оккупационной структурой было убийство безоружных членов гражданской администрации: глав небольших городков, учителей школ, землевладельцев и членов их семей. Это была не крайность, а официальная политика советского партизанского движения до ноября 1942 года. Партизаны пытались заполучить полный контроль над территориями, которые они называли «партизанскими республиками» [487] .

487

Про 23 тысячи партизан и «партизанские республики» см.: L"uck M.F. Partisanenbek"ampfung durch SS und Polizei in Weissruthenien 1942. – P. 231. О гражданских см.: Brakel A. Unter Rotem Stern und Hakenkruz. – Pp. 290, 304; Szybeika Z. Historia Bialorusi. – P. 349; Slepyan K. Stalin’s Guerillas. – P. 91; Mironowicz E. Bialoru's. – P. 160. О локомотивах см.: Gerlach C. Kalkulierte Morde. – P. 868.

Партизанские операции, насколько бы эффективными они иногда ни оказывались, принесли неизбежную деструкцию беларусскому гражданскому населению – как еврейскому, так и нееврейскому. Когда советские партизаны не позволяли крестьянам давать продовольствие немцам, они гарантировали этим, что немцы убьют крестьян. Крестьянину сначала угрожали советским оружием, а затем убивали из оружия немецкого. Когда немцы считали, что потеряли контроль над какой-то деревней, они попросту сжигали дома и поля. Если они не могли гарантированно забрать зерно, то делали так, чтобы урожай не достался и советским властям. Когда советские партизаны подрывали поезда, они фактически гарантированно обеспечивали смерть населения, живущего возле пункта диверсии. Когда советские партизаны закладывали мины, они знали, что на некоторых из них подорвутся советские граждане. Немцы разминировали поля, заставляя местное население, беларусов и евреев, идти по ним, взявшись за руки. В целом, такие потери человеческих жизней мало заботили советское руководство. Люди, которые гибли, находились под немецкой оккупацией, а значит, были под подозрением и представляли даже меньшую ценность, чем среднестатистические советские граждане. Немецкие карательные действия также обеспечивали пополнение партизанских рядов, так как у выживших часто не было крыши над головой, средств к существованию и не оставалось никого из родных [488] .

488

Musial B. Sowjetische Partisanen 1941–1944. – Pp. 189, 202; L"uck M.F. Partisanenbek"ampfung durch SS und Polizei in Weissruthenien 1942. – P. 238; Ingrao C. Les chasseurs noirs: La brigade Dirlewanger. – Paris: Perrin, 2006. – P. 131; Verbrechen der Wehrmacht. – P. 495.

Советское руководство не особенно волновала судьба евреев. После ноября 1941 года Сталин больше никогда не говорил о евреях как о жертвах Гитлера. Некоторые партизанские командиры пытались защищать евреев, но СССР (как, впрочем, и США, и Британия), кажется, не планировали всерьез прямой военной операции по спасению евреев. Логика советской системы всегда состояла в том, чтобы противиться независимым инициативам и очень дешево ценить человеческую жизнь. В качестве подневольной рабочей силы евреи из гетто пособничали немецким военным действиям, поэтому их смерть в расстрельных ямах мало кого заботила в Москве. Евреи, которые не пособничали, а мешали немцам, демонстрировали признаки опасной способности к инициативе и позже могли сопротивляться возвращению советской власти. Согласно сталинской логике, евреи были неблагонадежными в любом случае – оставались ли они в гетто и работали на немцев либо же бежали из гетто и демонстрировали способность к самостоятельности. Предыдущие колебания минских коммунистов оказались оправданными: Центральный штаб партизанского движения в Москве рассматривал их организацию сопротивления как фронт Гестапо. Люди, спасавшие минских евреев и помогавшие советским партизанам, получили ярлык пособников Гитлера [489] .

489

Slepyan K. Stalin’s Guerillas. – Pp. 17, 42.

Евреи-мужчины, которые ушли в партизаны, «уже чувствовали себя освобожденными», как вспоминал Лев Кравец. Еврейским женщинам обычно было труднее. В партизанских отрядах женщин и девушек называли «шлюхами», и женщинам обычно не оставалось ничего другого, как искать себе покровителя. Видимо, именно это имела в виду Роза Герасимова, которая выжила в партизанском отряде, вспоминая, что «жизнь вообще-то была невыносимой, но партизаны спасли меня». Некоторые партизанские командиры (как евреи, так и неевреи) старались защитить «семейный лагерь», состоявший из женщин, детей и стариков. Дети, которым повезло быть в семейном лагере, играли в своеобразные прятки: в этой игре немцы охотились за евреями, которых охраняли партизаны. Так оно и было, однако, хотя партизаны и спасли около тридцати тысяч евреев, сложно судить, провоцировали ли их действия уничтожение евреев либо же предотвращали его. Партизанская война во вражеском тылу отвлекала силы немецкой полиции и войск от фронта вглубь территории, где полицейским и солдатам почти всегда было легче убивать евреев, чем охотиться на партизан и сражаться с ними [490] .

490

Кравец и Герасимова процитированы в Existiert das Ghetto noch. – Pp. 47, 126. Об использовании слова «шлюха» как стандартного обращения см.: Chiari B. Alltag hinter der Front. – P. 256. Об игре в «прятки» см.: Existiert das Ghetto noch. – P. 164.

Во второй половине 1942 года немецкие антипартизанские операции нельзя было отличить от массового уничтожения евреев. Гитлер приказал 18 августа 1942 года, чтобы партизан в Беларуси «уничтожили» до конца года. Было понятно, что евреев надо убить к этой же дате. Эвфемизм «особое обращение», означавшее «расстрел», появляется в рапортах, касающихся как евреев, так и беларусских гражданских лиц. Логика обоих предприятий была круговой, но тем не менее убедительной: евреев сначала надо было убивать «как партизан» в 1941 году, когда еще не было по-настоящему грозных партизанских формирований; затем, в 1942 году, когда такие формирования уже существовали, крестьян, которые были с ними связаны, нужно было убивать, «как и евреев». Знак равенства между евреями и партизанами подчеркивался снова и снова, в направленном сверху вниз цикле риторики, которая могла завершиться только тогда, когда исчезли бы обе эти группы людей [491] .

491

Про 18 августа см.: L"uck M.F. Partisanenbek"ampfung durch SS und Polizei in Weissruthenien 1942. – P. 232; Westermann E.B. «Ordinary Men» or «Ideological Soldiers»? – P. 57. О «специальном обращении» см.: Musial B. Sowjetische Partisanen 1941–1944. – P. 145. О том, что крестьян нужно уничтожать, «как и евреев», см.: L"uck M.F. Partisanenbek"ampfung durch SS und Polizei in Weissruthenien 1942. – P. 239.

К середине 1942 года число евреев быстро уменьшалось, а число партизан – быстро увеличивалось. Это не изменило нацистский способ мышления, разве что методы обращения с беларусским гражданским населением стали еще более похожи на методы обращения с евреями. Раз с партизанами стало труднее справляться, поскольку они стали слишком сильны, а с евреями – поскольку их стало слишком мало, немцы подвергали нееврейское население Беларуси все более чрезвычайным волнам убийств. С точки зрения немецкой полиции, «окончательное решение» и антипартизанские кампании слились воедино.

Взять хотя бы такой пример: 22 и 23 сентября 1942 года батальон-310 Полиции порядка был отправлен уничтожить три деревни якобы за связь с партизанами. В первой деревне, Борки, полиция схватила все население, вывела мужчин, женщин и детей за село на семьсот метров, а затем раздала лопаты, чтобы люди копали собственные могилы. Полицейские расстреливали беларусских крестьян без перерыва с 9 утра до 6 вечера, убив двести трех мужчин, триста семьдесят две женщины и сто тридцать детей. Полиция порядка оставила в живых сто четыре человека, которых посчитала «надежными», хотя тяжело представить, как они могли оставаться таковыми после увиденного. Батальон дошел до следующей деревни, Заблойце, в 2 часа ночи и окружил ее в 5:30 утра. Полицейские согнали всех жителей в здание школы, а затем расстреляли двести восемьдесят четыре человека – мужчин, женщин и детей. В третьей деревне, Борисовке, батальон рапортовал о расстреле ста шестидесяти девяти мужчин, женщин и детей. Через четыре недели батальону было приказано ликвидировать евреев в рабочем лагере. Когда 21 октября они убили четыреста шестьдесят одного еврея, они использовали очень похожие методы, с одной только разницей – не было необходимости застать жертв врасплох, поскольку те уже находились в лагере под охраной [492] .

492

Westermann E.B. «Ordinary Men» or «Ideological Soldiers»? – Pp. 53, 54, 60; Gerlach C. Kalkulierte Morde. – Pp. 705, 919.

Несмотря на новые наступления, «война» против евреев была единственной, которую немцы выиграли в 1942 году. Группа армий «Север» продолжала осаду Ленинграда. Группа армий «Центр» не продвинулась к Москве. Группа армий «Юг» должна была занять реку Волгу и захватить нефтяные запасы Кавказа; некоторые ее части дошли до Волги в августе 1942 года, но не смогли взять Сталинград. Немецкие войска прошлись по югу России на Кавказ, но не смогли к зиме взять контроль над этой стратегической местностью. Это было последнее крупномасштабное наступление немцев на Восточном фронте. К концу 1942 года немцы уничтожили по крайней мере 208 089 евреев Беларуси. Уничтожение еврейского населения, однако, не остановило Красную армию и даже не замедлило действия партизан [493] .

493

О подсчете убитых 208 089 евреев в Беларуси в 1942 году см.: Brandon R. The Holocaust in 1942. – Unpublished manuscript, 2009. Эта цифра не учитывает Белостоцкую область, которая была частью БССР в 1939–1941 годах, но не после окончания войны.

Испытывая нехватку персонала в тылу и необходимость держать войска на фронте, немцы попытались осенью 1942 года сделать антипартизанскую войну более эффективной. Гиммлер назвал Баха, местного высшего руководителя СС и полиции, начальником антипартизанской войны на территориях под гражданскими властями. На практике же ответственность пала на его заместителя, Курта фон Готтберга, пьяницу, чью карьеру в СС спас Гиммлер. Готтберг не получил никаких боевых ранений, но потерял часть ноги (а также должность в СС), врезавшись на автомобиле в дерево. Гиммлер заплатил за протез ноги и восстановил Готтберга в его прежней должности. Назначение в Беларусь было шансом доказать свое мужество, и он за него ухватился. После всего одного месяца полицейской подготовки он сформировал собственную Боевую группу, которая активно действовала с ноября 1942-го по ноябрь 1943 года. За первые пять месяцев кампании люди из Боевой группы рапортовали об уничтожении 9432 «партизан», 12 946 «подозреваемых партизан» и около 11 000 евреев. Иными словами, Боевая группа в среднем расстреливала в день по двести человек, почти все из которых были гражданскими [494] .

494

Про Готтберга см.: Klein P. Curt von Gottberg – Siedlungsfanktion"ar und Massenm"order // Karrieren der Gewalt: Nationalsozialistische T"aterbiographien / Ed. by Mallmannn K.-M. – Darmstadt: Wissenschftliche Buchgesellschaft, 2004. – Pp. 95–99. Про Баха и вышеуказанные цифры см.: L"uck M.F. Partisanenbek"ampfung durch SS und Polizei in Weissruthenien 1942. – Pp. 233, 239.

Соединением, совершившим злодеяний больше, чем все остальные, была Зондеркоманда СС «Дирлевангер», прибывшая в Беларусь в феврале 1942 года. В Беларуси и на всех театрах Второй мировой войны мало кто мог соперничать по жестокости с Оскаром Дирлевангером. Алкоголик и наркозависимый, он был склонен к жестокости. После Первой мировой войны он повоевал в немецком правом народном ополчении и провел начало 1920-х годов, подвергая коммунистов пыткам, а также был занят написанием докторской диссертации на тему плановой экономики. Он вступил в нацистскую партию в 1923 году, но поставил под угрозу свое политическое будущее автоавариями и связью с несовершеннолетней. В марте 1940 года Гиммлер назначил его ответственным за специальную «Браконьерскую бригаду» – соединение, состоящее из преступников, осужденных за охоту на территории чужой частной собственности. Некоторые нацистские лидеры романтизировали таких людей, считая их чистыми примитивными немецкими типажами, восстающими против тирании закона. Охотников сначала послали в Люблин, где соединение было подкреплено другими преступниками, в том числе убийцами и сумасшедшими. В Беларуси Дирлевангер и его охотники сражались с партизанами. Однако чаще они убивали гражданских, чьи деревни оказались на их пути. Любимый метод уничтожения Дирлевангера состоял в том, чтобы согнать местное население в хлев, поджечь его, а затем расстреливать из автоматов всех, кто пытался бежать. Спецкоманда СС Дирлевангера убила по крайней мере тридцать тысяч гражданских за время своей службы в Беларуси [495] .

495

Stang K. Dr. Oskar Dirlewanger – Protagonist der Terrorkriegsf"uhrung // Karrieren der Gewalt: Nationalsozialistische T"aterbiographien / Ed. by Mallmann K.-M. – Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 2004. – Pp. 66–70; Ingrao C. Les chasseurs noirs. – Pp. 20–21 (про «по крайней мере тридцать тысяч гражданских» указано на страницах 26 и 132); Gerlach C. Kalkulierte Morde. – P. 958; MacLean F. The Cruel Hunters: SS-Sonderkommando Dirlewanger: Hitler’s Most Notorious Anti-Partisan Unit. – Atglen: Schiffer Military History, 1998. – Pp. 28, 133.