Кровавый Дозор

– А Гриша, Гриша! Ха-ха-ха! Рот открыт и сигарета даже выпала!
– потешались они над своим товарищем, а сам герой эпизода смеялся громче всех. “Какие все-таки у нас замечательные люди!
– подумал я с теплотой о пенсионерах.
– Но даже им не пришло в голову поинтересоваться, чем было вызвано такое нападение и хотя бы на секунду пожалеть несчастного оборотня”.

– Разрешите, я продолжу?
– Я прервал затянувшийся киносеанс и начал рассказывать подробности о жизни Дозоров. Я умолчал о лицензиях, которые выдавал вампирам Ночной Дозор, но в остальном старался как можно точнее описывать все, чем жили Иные и что хоть в какой-то мере сохранилось у меня в памяти. Даже после просмотра видео меня еще продолжали слушать откровенно недоверчиво, но по ходу рассказа выражение их лиц постепенно менялось и под конец они уже слушали меня практически с открытыми ртами. Мы курили сигарету за сигаретой, снова и снова испытывая пачку Сумеречных, и вентиляция уже явно не справлялась с нами. Но дым не был удушливым или ядовитым, просто он заполнил собой весь гараж, скрывая стены и потолок, и на какой-то момент времени мне показалось, что мы сидим не в уютном помещении, а на подобии группы охотников расположились на отдых под открытым небом среди поваленных деревьев, увитых чахлым кустарником, перед погасшим костром. Но уже в следующую секунду я взял очередную сигарету и рассказал своим новым друзьям, что Иные нередко используют в своих целях людей, и объяснил, какую помощь ожидаю получить от них.

– Судя из вашего рассказа, вы тоже Иной, и, скорее всего, Светлый, так почему же вы не можете показать нам немного больше, чем обычную пачку сигарет?

Пришлось рассказать им вкратце историю своего падения с волшебной вершины мира Иных до обыденной прозы в мире людей, а для пущей убедительности, я взял один из защитных амулетов и с его помощью заморозил целый стеллаж с запчастями. Наверное, это выглядело внушительно, потому что именно после этого мне поверили безоговорочно и навсегда.

Уходя, я оставил им еще по сигарете, ведь пенсионерам предстояло длительное обсуждение моего рассказа и только затем решить, как с этим жить дальше. И я не сомневался, что они примут правильное решение.

На следующий день, ближе к обеду, раздался звонок. На лестничной площадке стояли дядя Гриша с перфоратором и дядя Семен со стремянкой.

– Ты стремянку оставь и иди, Сеня, я здесь сам справлюсь.
– буркнул дядя Гриша, заходя в квартиру.
– Им еще предстоит закончить заказ, да и на крыше работы много, - объяснил он мне, присаживаясь на низкую табуреточку в прихожей. Кот, проходя мимо, как бы ненароком коснулся кончиком хвоста его брюк и пошел дальше по своим делам, показывая мне тем самым, что дядя Гриша ему знаком и ничего против его присутствия он не имеет.

– Судя по вашему приходу, вы все-таки решили мне помочь, Григорий Сергеевич?

– Да, задал ты нам задачку, Антон. Вчера мы еще долго обсуждали все, что от тебя услышали. Сам понимаешь, очень трудно вот так в одночасье перевернуть свое сознание. Но помочь тебе мы поможем, и даже кое-что успели сделать. Я сейчас должен подготовить место установки, а через пару часов Слава обещал закончить прибор, он к тебе сам подойдет, принесет и подключит его.

– Вот и отлично, а здесь и я вам помочь смогу.

– Когда ты последний раз гвоздь вбивал?
– скептически спросил меня Григорий Сергеевич.
– Самая лучшая помощь от тебя, если не будешь мешать. Где устанавливать будем?

Мы осмотрели комнату. Единственное место, где что-то новое не бросалось бы в глаза, находилось над мебельной стенкой, за коробками, которые на ней стояли. Мы аккуратно сняли коробки, стараясь не нарушать их порядок (не дай бог, Света заметит, что я что-то самостоятельно переставлял!), и дядя Гриша приступил к работе. Ему предстояло всего-навсего просверлить два отверстия в стене и забить в них дюбели, но даже эту мелочевку он предпочитал сделать самостоятельно, а не перепоручать мне. Встав на стремянку и аккуратно расстелив газетку, чтобы затем легче было убрать мусор, он начал буравить стену. Первое отверстие он сделал без проблем, но когда сверлил второе, из него вылетел сноп искр, дядя Гриша возмущенно охнул от неожиданности и ласточкой полетел вниз головой. Вырвавшийся на волю перфоратор, мастерки запущенный дрогнувшей рукой прямо в зеркало, сделал все, что он него требовалось, разбив любимый предмет Светкиного туалета на тысячу маленьких осколков. Но и это еще не все. Давно ждавшая своего часа старая розетка, спрятанная за диваном, удовлетворенно коротнула и тут же вспыхнула, автоматически воспламенив обои и сам диван. А дополнила картину та самая газетка, расстеленная на мебельной стенке - мягко спланировав вслед за дядей Гришей, она, естественно, попала в самый очаг возгорания и успешно ускорила процесс. Единственный свой амулет, способный если не смочить, то хотя бы заморозить участок стены, я успешно разрядил вчера, и поэтому со всех ног метнулся на кухню за ведром. Ведро, естественно, было с мусором. Обычно Светлана сначала помещала в него полиэтиленовый пакет и только затем разрешала пользоваться, но я почему-то забыл это сделать и мусор пришлось аккуратно высыпать посреди кухни. Когда я с полным ведром снова ворвался в комнату, диван уже потихоньку горел, наполняя квартиру удушливым дымом.

– Окна не открывать!
– рявкнул я потерявшемуся в дыме дяде Грише и тут же, споткнувшись о его ноги, опрокинул прямо на него полное ведро воды, а сам полетел вперед головой прямо в горящий диван.

Падая со стремянки, дядя Гриша крепко, до потери сознания, бахнулся своей лысой башкой о паркет, но холодный душ все-таки сумел выдернуть его из небытия и вернуть обратно к действительности. Оглядев мутными глазами масштаб произошедшей катастрофы, он с трудом поднялся, подхватил пустое ведро и поплелся в ванную. Я же едва успел выставить в полете руки вперед и насквозь прошил ими горящую спинку дивана. От моих рук тут же запахло горящей шестью, я взвыл от боли и потерял всякую ориентацию, наяву оказавшись в безграничном темном мире с искорками пламени, но тут вовремя проявился дядя Гриша с ведром и окатил ледяной водой и мои руки, и горящие подушки. Перехватив у него эстафету, я сделал еще несколько забегов и успел все погасить до наступления более глобального катаклизма. Пробки, на счастье, сгорели вместе с розеткой, и благодаря этому последствия в виде поражения электрическим током нам все-таки удалось избежать. Открыв, наконец, окна для проветривания, мы в печальном молчании начали рассматривать то, что еще десять минут назад было жилым помещением. Диван, конечно, ремонту не подлежал, потолок был слегка подкопченный, но только в одном месте, в обоях зияла прогоревшая дыра, а черные потоки воды разнесли грязь по всей комнате и намочили все коробки, которые мы так бережно снимали в начале операции. Осколки разбитого зеркала на этом фоне уже выглядели как сверкающее украшение.

– Ничего себе гвоздик забил, - сказал дядя Гриша и, виновато глядя на меня, начал тихонько повизгивать. Несмотря на трагичность ситуации, я тоже начал посмеиваться, и вскоре мы уже ржали во весь голос, как два придурочных коня. Пересмеявшись и выпустив из себя собравшееся напряжение, дядя Гриша уже деловито спросил:

– Так я начну наводить порядок?

– Я думаю, что нужно привлекать всю бригаду, потому что вдвоем мы точно не справимся.

Григорий Сергеевич согласно кивнул и начал вызванивать друзей, а я вспомнил про Егора и принялся искать его по всей квартире.

– Кис-кис-кис!
– но кота нигде не было. Наконец, я заглянул в туалет и обнаружил, что перепуганный Егор с выпученными глазами сидит в своем лотке и, виновато глядя на меня, натужно выдавливает из себя все содержимое, причем это была уже далеко не первая порция. Даже удивительно, где все это у него помещалось.

– Ай-яй-яй, ну вот как тебе не стыдно? Оборотня не испугался, а из-за какого-то мелкого пожара весь кетсан изгадил!
– пристыдил я Егора. Кот виновато отвернулся, но дела своего не прекратил. Стараясь больше его не пугать, я осторожно прикрыл дверь в туалет и подумал, что на фоне предстоящего ремонта комнаты замена кошачьего наполнителя это уже сущий пустяк. Оставалось еще придумать, как избежать гнева жены, и, впервые за все время, я был рад, что ее не было в городе.

Трудились мы до поздней ночи, но, взглянув утром на комнату, я только горестно вздохнул. На месте дивана - пустое место, зеркало разбито, паркет подозрительно тщательно вымыт и требует лакировки, и только потолок был в полном порядке - мои пенсионеры оказались классными мастерами и отлично покрасили его заново. Правда, работать пришлось без дяди Гриши - вызванная неотложка обнаружила у него сотрясение мозга, врачи наложили повязку на его разбитую лысину и категорически запретили любую активность. Отказавшись идти домой, он устроился в уцелевшем кресле и в шестнадцатый раз, с новыми подробностями, рассказывал друзьям о происшедшем.

– Лечу я, значит, со стремянки, как орел за сусликом, и думаю - хорошо, что мы здесь камеры не установили, а то посмотрели бы все эти Иные на мой полет, и решили, что нифига пенсионеры летать не умеют!
– он деланно огорчается и косится на реакцию друзей.
– А тут еще и колокольный звон слышу, ну, думаю, это уже отпевать меня готовятся! Глаза скашиваю и вижу, как мой перфоратор летит параллельным курсом прямиком в зеркало, крушит его на мелкие стекляшки и при этом продолжает работать, зараза! У меня тут же включается арифмометр, и я начинаю прикидывать, во сколько мне обойдется моя гордыня, что не разрешил Антону самому сверлить эти чертовы дырки. Ну, в смысле, во сколько обойдется всем нам.
– он лукаво смотрит на своих товарищей.
– Как только получаю итоговую цифру, тут же бам!
– влетаю головой в паркет и радостно думаю: - “Слава богу, отлежусь без сознания, пока все это не закончится!”

Смеюсь даже я, но дядя Гриша строго глядит в мою сторону и продолжает:

– Но не тут то было! Не успел я отключиться, как вбегает в комнату пожарник Антон Городецкий и вместо того, чтобы тушить пожар, выливает мне на голову ведро воды пополам с мусором, а сам влетает со всего разбегу в диван и начинает делать какие-то странные движения своими руками. Ну, думаю, колдует, все-таки Иной, хоть и бывший! Но принюхиваюсь и чую, что пахнет жареным, ну, в смысле, смаленым, Антон, оказывается, не колдует, а пытается руки свои потушить, которые горят, как две головешки, и кот вокруг него как угорелый мечется. Понимаю, что не дадут отлежатся старику с сотрясением мозга, вскакиваю, конечно, набираю полное ведро воды и сначала гашу Городецкого, а затем и его диван. Ну вот что бы ты без меня делал, а?
– он победоносно глядит на меня.