Кровавый крест

Там сев я тихо заплакала...

Глотая горькие слезы по людям которые успели стать родными я поднялась полный рост не боясь стрел которые в этот миг могли быть нацелены мне в грудь.

Я решила отдать последнюю песню людям которым так нравилось мое пение.

Я выбрала простую песню которая мне показалась красивой и подходящей. Слова пришли на ум мгновенно хотя учила я ее лет 6 назад.

"Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних

Летят и подают нам голоса.

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса?

Летит, летит по небу клин усталый,

Летит в тумане на исходе дня,

И в том строю есть промежуток малый,

Быть может, это место для меня.

Настанет день, и с журавлиной стаей

Я поплыву в такой же сизой мгле,

Из-под небес по-птичьи окликая

Всех вас, кого оставил на земле.

Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей..."

Мне нравилось петь когда вокруг стояла тишина. Мне нравилось думать что меня слышат те кто погибли у меня на глазах или погибли в поле.

Потом я уже не сдерживая слезы спела любимую песню:

"Между небом и землей

Песня раздается,

Неисходною струей

Громче, громче льется.

Не видать певца полей,

Где поет так громко

Над подруженькой своей

Жаворонок звонкий.

Ветер песенку несет,

А кому – не знает...

Та, кому она, поймет,

От кого – узнает!

Лейся, песенка моя,

Песнь надежды сладкой:

Кто-то вспомнит про меня

И вздохнет украдкой."

Мне хотелось выплакать все слезы что бы продолжить битву со злом в лице Батыя.

ГЛАВА 7.

(БАТЫЙ)

Первый день штурма Рязани окончился неудачей и недовольный Батый прошелся по шатру. Ему не терпелось взять в руки живую Викторию,сделать ее своей женой. Видеть их общих детей.

Он не думал о том что возможно она одна из тех урусуток которые обливали его воинов кипятком. Ему не хотелось думать возможно ее убили.

Он хотел сегодня лечь спать и увидеть ее,но боялся...Она очень давно не появлялась в его снах.

Регина только пожимала плечами и это выводило мужчину из себя.

Когда он позвал наложниц что бы те смогли облегчить его страсть он услышал голос Виктории.

Он раздавался со стены и Батый тот час прогнав опешивших девушек от себя вылетел из шатра.

Он увидел одинокую фигурку на краю стены и впервые в жизни испугался. И не за себя! А за жизнь этой маленькой девочки!

Его девочки!

– Не стрелять!-отдал приказ уже прицеливающимся стрелкам.

Главное что бы она не прыгнула вниз!!! В этом он бессилен!

Она пела часто прерываясь и ему почему то казалось что она плачет.

А еще ему казалось что такая же ситуация была когда то давно... Только вот когда?!

В эту ночь он не лег спать. Он все слушал песни уруской девушки.

Она пела и ее слушали русские и татаро-монголы. Всем нравилось ее чистое пение,вот только шаманка Регина сидя в своем шатре качала головой и шептала жуя губы:

– Что же ты сделала?! Теперь его сердце отдано тебе навечно!-все повторяла шаманка пока ее не сморил сон. На утро ее нашли бездыханной. Кто то вырезал сердце старухи...

***

(ВИКТОРИЯ)

Утро! И я опять на стене.

– Это ты пела?-вдруг спросила Ярослава выбрасывая воду на очередного воина.

– Да.-не стала отрицать.

– Споешь сегодня для всех?-вдруг спросил мужчина стоящий рядом и видимо слышащий их разговор.

– Хорошо.-кивнула и обрушила обжигающую жидкость на почти пробравшегося на стену татарина. Тьфу! Буду называть их татарами!

В ставшими обычными действиях пролетел весь день,но когда сумерки опустились на землю мужчины разожгли костер и я вышла в середину что бы запеть.

"В замке чужом,

В Королевской Гавани

Птица певчая живет.

Поймана львом,

Сердце клетки каменной,

Песни дивные поет.

Лев молодой и в грехах не кается,

Он по-львиному жесток.

Птичка поет, чтобы льву понравиться,

Но навис над нею рок.

Птичка, птичка,

В золотой клетке,

Что же ты ждешь – венец или нож?

Лети, птичка, с ветки на ветку,

Жаль, что ты мне <