Кровавый омут

— Отлично. — Как раз то, что надо. — Сколько я тебе должен?

— Давай двадцатку, и будем в расчете. — Эрни с ухмылкой запихнул купюры в коричневый бумажный пакет. — Если еще возьмешь, до пятнадцати скину.

Джек рассмеялся:

— Кажется, в самом деле хочешь хлам сбросить с рук.

— Еще бы. Когда-то были не бумажки, а золото, а теперь, похоже, годятся сигары раскуривать да щели от сквозняка конопатить. Не пойдут даже на туалетную бумагу. Одна обуза, больше ничего.

— Почему бы их просто не сжечь?

— Легче сказать, чем сделать, амиго. Особенно летом. Во-первых, у меня нет камина, да и если бы был, я не стал бы там жечь. Бомжи костры в жару не разводят, мимоходом пачку не бросишь. Придется ждать зимы. А пока хорошо, что хоть кто-нибудь забирает немножечко.

— Для чего же тогда существуют друзья? — риторически спросил Джек, вручая ему двадцать долларов и забирая бумажный пакет.

Эрни на него прищурился:

— Я чего-то не пойму. Зачем тебе плохие фальшивки, если можно достать хорошие? Что ты с ними будешь делать?

— Лестницу себе до неба куплю, — усмехнулся он.

3

— Точно хочешь зайти? — спросил Джек, заводя машину на пустое место на стоянке примерно за полквартала от дома Ифасена.

Джиа на секунду задумалась.

— Конечно. Иначе бы не поехала.

Он покачал головой:

— Раньше ты никогда не делала ничего подобного.

Она с улыбкой взглянула на него:

— Все когда-то впервые случается, правда?

Отцом тоже впервые становятся.

Ох, как страшно! Джек собрался ехать за авансом к Ифасену, которого называл теперь Лайлом, и Джиа с ним увязалась. Объяснила странное намерение своего рода собственническим интересом — в конце концов, сама нашла ему работу, желательно получить процент за посредничество.

Но есть причина поважнее. Фактически целых две.

Во-первых, надо сообщить ему о беременности не когда-нибудь, а сейчас. Не умеет она прятать вещи и хранить секреты. Это не в ее характере. Лучше открыто выложить и вместе разобраться.

Не представилось подходящей минуты. Так, по крайней мере, она себя уверяла по пути из Мидтауна до Астории. А по правде сказать, не посмела признаться в беспечной промашке.

На обратном пути обязательно скажет.

Во-вторых, надо выяснить, почему Ифасен — Лайл — предсказал двоих детей. Мозги понимают, что это либо трюк, либо случайное попадание, либо еще что-нибудь в том же роде, а душа гадает — может, он точно знает? И еще что-то скажет... Такие вопросы, конечно, не выкинешь из головы, пока не получишь ответа.

Правда, глупо, бессмысленно, на меня не похоже, однако...

Эй, да я же беременна! Гормоны летят во все стороны... Какой тут может быть здравый смысл?

Джек обнял ее за талию, шагая по горбатому тротуару к дому Лайла.

В этом имени нет ничего спиритического по сравнению с гулко звучащим в душе именем Ифасен...

— Опять идете?

Джиа резко вздрогнула от мелодичного женского голоса за спиной, оглянувшись вместе с Джеком.

— Что?..

Сразу вспомнилось, что они видели эту самую индианку в пятницу вечером на этом самом месте. Тогда она была в синем сари, теперь в красном, с той же немецкой овчаркой на поводке.

— Не ходите. Там очень плохо.

— Вы нас уже предупреждали, — заметил Джек, — и ничего не случилось. Почему же...

— Кое-что случилось! — Черные глаза сверкнули. — Земля дрогнула!

— Хотите сказать, если мы снова войдем в дом, повторится землетрясение?

— Хочу сказать, это для вас обоих нехороший, опасный дом.

Женщина говорила так искренне, что Джиа встревожилась, тем более что пес посмотрел на нее большими карими глазами и тихонько заскулил.

— Спасибо за заботу.

Джек схватил ее за руку, потянул дальше к дому. Она, покорно шагая за ним, глянула через плечо, видя, что индианка с собакой пристально смотрят им вслед.

— Что это она имела в виду?

— Может быть, знает дурную историю дома, может, думает, что мы идем на сеанс, рискуя спасением своей души... Кто знает?

Джиа вновь оглянулась — женщина с собакой исчезли.

Свернув на дорожку, ведущую к дому, постаралась отделаться от тревоги, приободрилась, кивнув на увядшие потемневшие кусты вокруг стен.

— Здешний садовник, случайно, не Хулио?

Джек рассмеялся:

— Очередное злодейское безобразие. Если дело пойдет как задумано, все очень скоро кончится.

— Без всякого насилия, да?

— Чистый фокус, моя дорогая, не больше.

Можно было б сказать: хорошо, твой ребенок не должен расти без отца. Но не надо его оглоушивать перед дверью Лайла Кентона.

На стук вышел парень, прежде звавшийся Ифасеном, в обрезанной спартанской футболке, синих спортивных шортах и босиком.

— Джек... — как-то слабо, растерянно улыбнулся он, — очень кстати... Входите.

— Если помнишь, Джиа была здесь в пятницу вечером с Джуни и прочими.

— Разумеется. — Бывший Ифасен наградил ее легким поклоном и мимолетной улыбкой. — Рад вас снова видеть.

Джек тоже заметил его напряженность.

— Случилось что-нибудь?

Нынешний Лайл кивнул:

— Ночью в доме творилось что-то непонятное.

— Думаешь, Фостеры? — откровенно удивился он. — Быть не может...

— Определенно нет.

— Уже хорошо. Чем я могу помочь?

Лайл бросил на него странный взгляд — не испуганный, не сердитый, скорее растерянный.

— Это не по твоей специальности. Пойду за деньгами.

В любом случае не желает рассказывать. Может, о пятнице все-таки поговорит?

— Позвольте сначала задать вам вопрос, — остановила его Джиа.

Он оглянулся:

— Пожалуйста.

— В пятницу вечером... вы отвечали на вопросы, которые мы писали на карточках...

— Читал билеты. И что?

— Понимаете... — Чувствуя себя идиоткой, она покосилась на Джека, который озадаченно смотрел на нее. Лайл уже ответил на вопрос, но ей необходимо еще раз услышать ответ. — Если помните, я спросила...