Кровавый поход

Большой Палец был первой из целой череды горных рек, известных под общим названием Пальцы Кресимира. Через этот глубокий поток с быстрым течением невозможно было переправиться без крепких плотов, которые пристали бы к другому берегу лишь намного ниже по течению. Или по мосту.

Но моста нигде не было видно.

Послышались встревоженные крики, новость быстро передали по колонне. Тамас почувствовал острый приступ жалости к своим людям. Измученные голодом, жарой и усталостью, они хранили единственную надежду на спасение, и теперь она пропала.

Никому в голову не пришло бы, что это Тамас приказал разрушить мост.

Вдалеке, возле реки, тлели костры. На них жарились туши последних лошадей, захваченных у кезанцев неделю назад. Достаточно, чтобы накормить десять тысяч солдат.

Гэврил сберег своего жеребца и сейчас скакал навстречу Тамасу. Он отдал салют и громко отрапортовал:

– Мост смыло наводнением.

– Кровавая бездна! – Тамас ударил кулаком в ладонь другой руки.

– Мы прирезали оставшихся лошадей и нашли деревья для плотов, – продолжал Гэврил. – Мне нужны люди, чтобы построить их.

– Хорошо. У нас есть в запасе полдня, прежде чем кезанцы догонят нас. Олем!

Едва не вылетев из седла, телохранитель остановил свою лошадь рядом с Тамасом. После происшествия с Влорой он старался держаться в тени.

– Сэр?

– Проследи, чтобы все получили пищу. Собери офицеров, я хочу отдать им распоряжения.

– Да, сэр.

Олем хлестнул лошадь поводьями и поскакал вдоль колонны, ссутулившись в седле, словно мальчишка, у которого только что умерла собака.

Гэврил подъехал ближе к Тамасу:

– Что за бездну ты ему наговорил? Последний раз я видел такой виноватый взгляд у леди Фемор, когда муж застал ее в постели со мной и его сестрой.

– Я сказал: не допущу, чтобы его отношения с Влорой продолжались.

Тамас видел, как Олем подзывает солдат, чтобы те помогли ему распределить еду. Нужно сохранять порядок. Десять тысяч голодных солдат могли взбунтоваться в любую минуту.

– Влоре я приказал то же самое. Она… возмутилась и… отказалась подчиниться.

Тамас не мог допустить такое неповиновение, во всяком случае во время войны. Но он не знал, как поступить. Вот уже два дня он старался не думать об этом.

Гэврил захохотал и хлопнул себя по колену. Тамас хотел было наклониться и стукнуть кулаком его жеребца, но побоялся сломать себе шею и не стал рисковать даже ради доброго дела.

– Все прошло гладко? – спросил фельдмаршал глухим голосом, отвернувшись к реке.

– Само собой. Мы разобрали мост еще вчера, хотя моим парням и не понравилась эта затея. Не могу ручаться за их молчание.

– Не хотелось бы, чтобы пошли слухи, будто это я отдал такой приказ.

– Я сделаю все возможное, чтобы они держали рот на замке, – пообещал Гэврил. – Но если мы окажемся в западне, я прокляну тебя перед смертью.

По тону, каким это было сказано, Тамас понял, что он шутил лишь отчасти.

– Это справедливо. Как далеко от нас кирасиры?

– Мои разведчики говорят, что в дне пути. – Гэврил почесал бороду. – Надеюсь, ты уверен в том, что делаешь. Мы могли переправиться через реку и еще две недели оставаться в безопасности, пополняя припасы и отдыхая. И встретились бы с врагом у северного края Пальцев в гораздо лучшем состоянии.

– Да, я уверен.

Тамас посмотрел на запад. Изгибы Большого Пальца скрывались за лесом Хун-Дора приблизительно в миле ниже по течению. Завтра здесь появится целая бригада тяжелой кавалерии, идущая вверх по долине. Солдаты Тамаса будут окружены врагами, превосходящими числом.

– Я не хочу сражаться с тремя бригадами кавалерии под командой Беона-же-Ипилла на открытой Северной равнине. Это было бы самоубийством даже для меня. Ты придешь на совет?

Гэврил посмотрел на костры:

– Я лучше помогу Олему.

– Хорошо. Людям нужно подкрепить силы. Потом я заставлю их потрудиться. Это будет долгая ночь.

Тамас поскакал к офицерам, собравшимся в стороне от реки. Некоторые до сих пор ездили верхом. Остальные передали лошадей разведчикам Гэврила две недели назад.

Он пробежался взглядом по их лицам. Пришли все его генералы, полковники и майоры. Тамас спешился.

– Господа офицеры, – начал он. – Соберитесь в круг. Простите, что нет прохладительных напитков. Своего божественного повара я оставил в Будвиле.

Его слова вызвали лишь несколько натянутых смешков. У Тамаса сжалось сердце, но он заставил себя снова взглянуть на офицеров. Это было жалкое зрелище. Измученные, небритые, в грязных мундирах. Некоторых украшали новые шрамы от стычек с кезанскими драгунами. Те, кто все еще ехал верхом, следовали его примеру и отдавали большую часть своей порции солдатам. Они устали, оголодали, в их глазах читался страх. Раньше, пока они не знали, что моста нет, это не было так заметно.

– Как видите, мост, по которому мы надеялись переправиться через реку и оторваться от противника, смыло наводнением. Это заставило меня изменить планы. Основные силы кезанских драгун появятся здесь к концу дня. Кирасиры подойдут завтра.

– Нам не хватит времени, чтобы переправить всех.

Тамас поискал взглядом того, кто это произнес. Им оказался майор, командир квартирмейстеров Девятой бригады. Он потерял свои эполеты и два дня назад получил глубокую рану в переносицу. Засохшая кровь стала почти черной.

– Нет, не хватит, – признал Тамас.

Поднялся недовольный гул. Тамас вздохнул. В обычные дни они были его лучшими офицерами. Ни один не посмел бы перебить своего командующего. Но сегодня был не обычный день.

Он поднял руку. Через несколько мгновений шум утих.

– Паническая переправа через реку на сооруженных в спешке плотах раздробит наши силы и приведет войска в беспорядок. Командиры драгун Беона бросятся в атаку всей силой, как только появятся. Поэтому мы будем ждать и начнем переправу лишь завтра днем.

Офицеры в недоумении смотрели на него. Никто не произнес ни слова, пока полковник Арбор не выплюнул в кулак свои вставные зубы.

– Вы приготовили им ловушку, – догадался Арбор.

– Точно.

– Как можно поймать в ловушку отряд кавалерии численностью в половину нашей армии? – возразил генерал Сетал из Девятой бригады.

Это был крепкий человек среднего роста. Он особенно опасался вражеской кавалерии, потому что десять лет назад обходной маневр гурланской конницы стоил ему потери двух полков и левого глаза.