Кровавый реванш
Шрифт:
Покинув после рабочего дня здание АСБ, Макс окликнул Забродова:
– Илларион Константинович, одну минутку. Мне нужно с вами поговорить.
– Хорошо. А в чем дело?
Растаев опасливо оглянулся:
– Здесь неподалеку есть уютный скверик, там еще церквушка деревянная.
– Знаю, был в этой церкви несколько раз.
– Давайте подъедем в сквер и поговорим там, – предложил Макс.
– Хорошо, к тому же заодно подышим свежим воздухом, а то после сегодняшнего дня мозги закипают.
– Да, денек выдался непростым, – согласился Растаев.
Они
Илларион припарковался возле невысокой чугунной ограды скверика, заглушил двигатель и вылез из машины. Через пару минут рядом припарковался «опель». Было около девяти вечера, довольно холодно. Тусклый свет редких фонарей освещал дорожки сквера. Забродов нащупал в кармане куртки пистолет, который после поездки в Грозный он постоянно носил с собой. «Нужно быть готовым ко всему», – подумал он.
– Приятная прохлада, – потянувшись, сказал Макс. – Я удивляюсь, как мы после стольких часов работы не приросли к стульям.
– Видимо, этот эволюционный отрезок у нас еще впереди, – пошутил Забродов.
– Давайте пройдемся, Илларион Константинович, по аллее, разомнемся немного, – предложил Макс.
– Да уж, разминка нам не помешает, – согласился Илларион.
Они вошли через открытые чугунные ворота в сквер и направились по аллее вперед, туда, где виднелся силуэт церкви. Свет фонарей раздвигал темноту, указывая дорогу. Макс по привычке, прежде чем заговорить, оглянулся по сторонам:
– Помните, Илларион Константинович, мы с вами говорили о том, как несколько лет назад небольшой спортивный самолет в Курской области врезался в газопровод.
– Конечно, скачок цен на газ на мировом рынке был впечатляющим.
– Да, шумиха была большая. К тому времени я уже примерно год как проработал в АСБ на супермощном компьютере. Там хранится информация практически обо всем.
– Я слышал об этом компьютере. Насколько мне известно, каждый сотрудник АСБ может воспользоваться его услугами.
– Без проблем. Есть человек, который за него отвечает. Он просто следит за определенными мерами безопасности. Скажем, если вы захотите узнать что-нибудь о ФСБ, ГРУ, то это будет отслежено, и вы будете зафиксированы как личность, интересующаяся их деятельностью, – резюмировал Растаев.
Некоторое время они шли молча. Затем Макс продолжил:
– В те годы руководителем группы «В» был Михаил Михайлович Крачков.
– Эта фамилия ни о чем мне не говорит, Макс.
– И вышла любопытная история. Он сообщил тогдашнему шефу АСБ Никитину, что считает падение самолета в Курской области неслучайным. Подготовил отчет и, как говорится, положил его на стол начальству.
– И что было дальше? – заинтересовался Забродов.
– Возможно, Крачков в своих умозаключениях опирался на отчет Фемидина, который за год до случившегося, как я уже говорил, предупреждал о вероятном падении самолета на газопровод. А тут и начальник группы считает, что свершившийся факт катастрофы неслучаен. В общем, не знаю, что там получилось дальше, может,
кто-то пытался прикрыть свою задницу, мол, предупреждали, а мер никаких принято не было…– Крачков, видимо, был ушлым парнем, – отметил Забродов.
– Это так, но не прошло и месяца, как его уволили. Откровенно говоря, я не знаю, за что и было ли это каким-то образом связано с его отчетом о падении самолета на газопровод. Но то, что его уволили, – это факт.
– И что тебя настораживает, кроме увольнения Крачкова?
– Все это странно как-то, – Макс снова посмотрел по сторонам и, понизив голос, продолжил: – Людей из АСБ просто так не увольняют. Уж очень много они знают, да и специалисты высшего класса. Скрытая похвала нам с вами.
– Спасибо, продолжай.
– Короче, примерно через неделю после гибели Фемидина я обращался за информацией о нефтедобывающей отрасли Ирана к нашему чудо-компьютеру. Ну и вспомнил о Крачкове. Но ни о нем самом, ни о катастрофе в Курской области – ни слова.
– То есть ты хочешь сказать, что кто-то просто-напросто удалил эту информацию? – глянув на Растаева, спросил Забродов.
– Именно так, – подтвердил Макс.
– Я не сомневаюсь в твоей выдающейся памяти, ты же у нас программист мирового уровня, ты ведь запомнил, где живет Крачков?
– А вы проницательный человек, Илларион Константинович. Я действительно запомнил его адрес: улица Садовая, дом № 304.
– Прекрасно, Макс. У тебя отличные способности.
Они дошли до церкви. Купола, увенчанные крестами, устремлялись к небу. В окнах горел свет, шла вечерняя служба. Мужчины повернули и, не торопясь, пошли обратно.
– Я и раньше не сомневался в вас, Илларион Константинович, а после поездки в Грозный…
– Но зачем ты мне все это рассказал? – остановившись и пристально посмотрев в глаза Растаеву, поинтересовался Илларион.
– Просто я вам доверяю. А еще… Фемидин и Крачков были друзьями, – пояснил Макс.
Они дошли до машин, попрощались и разъехались.
Михаил Михайлович Крачков жил один в трехкомнатной квартире. Его жена, Валентина Андреевна, умерла три года назад. У нее с рождения было слабое сердце. Детей у Крачкова не было. Михаилу Михайловичу недавно исполнилось шестьдесят лет. Однако выглядел он значительно старше. Худощавый, сутулый, с редкими седыми волосами. Говорил он и двигался медленно, словно из него выкачали жизненные силы. В прошлом Крачков был хорошим физиком-теоретиком, затем волею судьбы попал в АСБ. После выхода на пенсию он вел практически затворническую жизнь. Из дома выходил редко, только по надобности, в магазин или аптеку, поскольку не отличался крепким здоровьем. Он мог часами музицировать на пианино или слушать классическую музыку. Его любимыми композиторами были Вивальди и Бетховен.
Вечером в квартиру Крачкова кто-то позвонил. Михаил Михайлович немного удивился, поскольку в последнее время к нему никто не приходил. «Может, ошиблись дверью», – вставая с дивана, подумал он.
Глянув в дверной глазок, Михаил Михайлович увидел высокого мужчину крепкого сложения, в спортивной куртке.
– Что вам нужно? – недоверчиво спросил Крачков.
– Михаил Михайлович, добрый вечер. Я хотел бы с вами поговорить.
– Мы знакомы? – все так же недоверчиво поинтересовался Крачков.