Кровавый росчерк пророчества

Дадли вовремя вправил мне мозги, иначе я мог потерять время в бессмысленных печалях, сожалениях и страданиях. Но, когда дело касается интимного и личного, даже шиноби могут потерять объективность суждений.

Чжоу всегда писала мне письма иероглифами. Мы слишком многое пережили, чтобы она не могла мне чего-то сказать. Она бы подала какой-то знак, хотя бы подписала бы своё имя кандзи или через того же Горди передала значимую фразу. По крайней мере, мне так кажется.

Хигэканэ отстранили от должности директора ещё в прошлом году, и он непонятно где пропадал всё это время. Как знать, не наведался ли он в «Ильверморни». Маловероятно, конечно, но… и подобный сценарий исключать не стоило. Всё же он хотел, чтобы его «герой» страдал и был одинок. Одинокими и страдающими легче управлять, чем людьми, у которых за спиной есть те, о ком надо думать и заботиться.

Многие считали, что семья и привязанности, друзья и товарищи — это слабость, что надо сражаться только за себя или уж за что-то абстрактное, что невозможно ранить, взять в плен или убить. «Воля Огня» передавалась из поколения в поколение. В Академии шиноби нам вдалбливали мысль, что мы должны умирать за свою деревню, так как на «древе Конохи» на месте старых листьев всегда вырастут новые, но… я считал это чушью. Метафоры метафорами, но каждый из этих «листьев» — живой конкретный человек.

И лично я всегда находил силы сражаться, защищая тех, кто мне дорог. И «Коноха» для меня была не символом, не деревней, не домами и не улицами, а конкретными людьми, которые там жили. Согласен ли я заменить Сакуру или Саске, Шикамару или Хинату на кого-то ещё? И ответом было что-то вроде «Нет. Пока я жив, ни одного листочка не упадёт с этого дерева». Не уступать, не сдаваться, потому что за плечами — они. Или потому, что они стояли со мной плечом к плечу.

В собственных эмоциях сложно разбираться и давать им какое-то общепринятое название. Но одно я знаю точно: это всегда больно — любить. Это всегда страшно — терять.

Единственное, чем я могу мерить свои чувства, — это размен жизни. Обменял бы я свою жизнь на жизнь Чжоу? Да. Как, не раздумывая, обменял бы свою жизнь на жизни Драко, Дадли или Лили. Как в прошлом обменял бы свою жизнь на жизни Саске, Сакуры и Гаары. Даже если шанс на их спасение был бы один к ста, я бы это сделал.

Ради всех остальных своих друзей и товарищей я бы тоже очень постарался, выложился и, возможно, умер, но, скорее всего, при шансах спасти их выше двадцати процентов. Это любовь или всё же рациональность? При этом я думаю, что Снейп-сенсей и Алиса, пожалуй, ещё бы и сами спасли меня. Их не надо защищать, они сильны, и я бы бился с ними рядом. Люблю ли я их? Не знаю, но они мне очень дороги.

«Хорошими шиноби» считаются те, кто может полностью отстраниться и выполнять миссию независимо от собственного мнения и чувств. В этом смысле я почти никогда не был «хорошим шиноби». Да и… знавал я таких «хороших», серьёзно поехавших крышей… Я всегда был неправильным. Неправильным шиноби, неправильным джинчуурики, но, как и напомнил мне Наруто, никогда не хотел это менять и терять себя.

На фоне той боли, которую я испытывал после перерождения здесь, сложно понять собственные чувства. Чжоу помогала мне ненадолго забываться. Делала счастливым. Я видел с ней будущее. Это любовь?..

Вечером четвёртого июля я отправил к Барти-младшему Леона, а Снейпу-сенсею передал записку через Кричера, попросил их о встрече в «Берлоге Бродяги». Туда меня уже после десяти часов, когда дядя и тётя уложили Лили и легли спать, перенёс Кричер. В доме крёстного я настроил камин, чтобы смогли пройти гости.

В половину одиннадцатого Снейп-сенсей и Барти-младший по очереди вышли из камина, я рассказал о том, что случилось, и показал письмо.

— На самом деле это довольно подозрительно, — согласился Барти, перечитав послание из Америки. — Думаю, что стоит всё уточнить. Ты хочешь добраться до Штатов, как в прошлом году?

— Тебе не кажется, Гарри, что посвящать в свои дела кузена несколько недальновидно? — перебил Снейп-сенсей. — Всё же если он и волшебник, то довольно слабый. И защита сознания у него явно отсутствует, если кое-кто узнает о том, что ты в курсе о ситуации с мисс Чанг…

— Мы с Дадли — магические побратимы, — отозвался я. — Это значит, что…

— Никто не заставит его предать Гарри или как-то ментально воздействовать, — откликнулся Барти. — Это относится и ко всем доверенным тайнам.

— Дадли — верный друг и брат, — кивнул я.

— Тогда это меняет дело, — пожал плечами сенсей. — Когда это произошло? Побратимство?

— Прошлым летом. У Дадли благодаря зелью из эльфэука, которое он постоянно принимает, стало достаточно магии для этого, и мы поклялись.

— И ты планировал ворваться с братом в «Ильверморни», чтобы посмотреть в глаза двум, вероятно, «влюблённым»? — спросил Снейп-сенсей. Вообще его всякие «любовные дела» немного напрягали, и было видно, что ему не по себе.

— Я думаю, что сначала надо попасть в Нью-Йорк. Увидеть Грейс Пиквери и узнать точный адрес родителей Чжоу, — ответил я. — Если вообще то, что они нашлись, правда.

— Да, лето в разгаре, было бы логично, если бы мисс Чанг отправилась к родителям на каникулы, — согласился Барти. — Но если про родителей неправда, то она должна быть на горе Грейлок, в школе. Там оставляют тех, кому некуда пойти.

— Это я и хотел бы выяснить для начала, — кивнул я. — Но нужен какой-то официальный повод, чтобы побывать в Америке. Я думал организовать небольшой отпуск для семьи в Калифорнию. Там море и Голливуд, в котором фильмы снимают. Должно быть интересно. Ну, примерно так, как получилось с Грецией. Лили маленькая, чтобы использовать портключ, но мы с Дадли вполне взрослые для этого. Или его я мог бы запечатать в свиток для перемещения…

— Да, получить портключ сейчас не проблема, — хмыкнул Барти. — Как минимум для меня.

— Может быть, стоит подключить Малфоев? — спросил Снейп-сенсей. — То путешествие в Грецию было… вполне успешным. Как я понимаю, штат Калифорния выбран потому, что предположительно там может жить семья Чанг? Но… что, если написанное в письме — правда?

— Тогда у меня будет путешествие на тёплое море с моей семьёй и друзьями, если вы согласитесь составить нам компанию, — ответил я. — Нельзя же так просто это оставить? Вдруг это чьи-то махинации или обман? Дадли показал мне, что под воздействием эмоций я могу оценивать ситуацию необъективно, поэтому и подумал, что стоит посоветоваться с вами. Узнать ваши мнения и предложения.

— Тут я тоже согласен с Гарри, — сказал Барти. — Всё же мисс Чанг одна в чужой стране, без защиты семьи и кого-либо. Кто угодно мог… даже принудить её, чем-нибудь опоить или проклясть. Не говоря уже о том, что с ней могло что-то случиться и американцы заметают следы, зная, что единственным человеком, которому небезразлична эта девушка, является Гарри Поттер. Стоит точно прояснить этот момент и как минимум убедиться, что с мисс Чанг всё в порядке, добровольно и по её согласию.

— Верно, — улыбнулся я Барти.