Кровавый след на песке

— Давай, давай. Поднимайся. Я могу провести пару приемчиков.

— Ты свое получишь, сосунок-драчун, — сказал я, с трудом переводя дыхание.

— Но не от вас, старикашка.

За его спиной открылась дверь, и голова, покрытая перьями, выглянула наружу. Девица была в темных очках с пестрой, блестящей оправой — такой же, как расчёска. Под мышками она зажала купальное полотенце, которое покрывало выпуклости и впадины ее тела.

— Что случилось, милый?

— Ничего не случилось. Иди в дом.

— Кто этот тип? Ты ударил его?

— А ты как думаешь?

— Думаю, ты сошел с ума, рискуя таким образом.

— Я рискую? Кто раскрыл свою варежку по телефону? Ты привела сюда этого ублюдка!

— Ладно, я хотела выйти из игры. Поэтому я передумала.

— Замолчи! — Он сделал угрожающее движение плечами. — Я сказал, иди в дом.

На въездной дороге раздались бегущие шаги. Джордж Уолл закричал:

— Эстер! Я здесь!

Выражение той части се лица, которая не была спрятана за очками, не изменилось.

Леонард приставил ладонь к ее прикрытой полотенцем груди, втолкнул девушку внутрь дома и закрыл за ней дверь. Он повернулся, когда Джордж бросился на него, встретил его жестким прямым ударом левой руки в лицо. Джордж остановился как вкопанный. Леонард ждал, его лицо было спокойно и внимательно, как у человека, слушающего музыку.

Я подтянул ноги и кое-как встал, наблюдая за их дракой. Джорджу хотелось схватиться. Он имел преимущество в росте, весе и дистанции. Я не вмешивался.

Картина была такая, будто человек попал в машину. Леонард пошел на сближение, положил свой подбородок на грудь здоровяка и стал дубасить по его животу. Его локти сновали как рычаги в смазанных цилиндрах, не отрываясь от тела. Когда он отступил назад, Джордж согнулся вдвое. Он упал на колени, потом опять поднялся, страшно побледнев.

В тот самый момент, когда руки Джорджа оторвались от каменной плиты, Леонард влепил удар с правой по его лицу. Джордж попятился назад, на покрытую нежной травой лужайку. Глаза его обратились к небу с каким-то разочарованным видом, будто оттуда что-то на него упало. Затем он потряс головой и опять двинулся на Леонарда. Он споткнулся о садовый шланг и чуть не упал.

Я встал между ними лицом к Леонарду.

— Он свое получил. Прекрати это, ясно?

Джордж оттолкнул меня плечом. Я схватил его за руки.

— Пусти меня к этому коротышке, — прохрипел он окровавленными губами.

— Вы не хотите оказаться побитым, приятель?

— Беспокойтесь за него.

Джордж был сильнее меня. Он вырвался и оттолкнул меня. Сделал еще один отчаянный взмах, порвав на спине пиджак и не добившись ничего другого. Леонард пригнул голову на два или три дюйма и проводил взглядом, кулак противника. Джордж потерял равновесие. Леонард ударил его правой между глаз и, когда тот падал, нанес ему еще один удар — слева. Голова Джорджа глухо стукнулась о каменную плиту. Он лежал без движения.

Леонард потер суставы правого кулака в своей левой руке, как будто его кулак был художественным произведением искусства из бронзы.

— Нельзя применять такие приемы против любителей, — вздохнул я.

Он ответил благоразумно:

— Я и не применяю без необходимости. Только иногда меня чертовски заводят эти здоровые дылды, которые думают, что могут понукать мной. Надо мной достаточно поиздевались. Хватит, я больше этого не допущу. — Сохраняя равновесие на одной ноге, носком другой он дотронулся до откинутой руки Джорджа. — Может быть, вам стоит отвезти его к доктору.

— Может быть, я отвезу.

— Я врезал ему довольно сильно.

Он показал мне суставы своей правой руки. Они раздулись и начали синеть. В остальном эта стычка оказалась для него полезной — все-таки тренаж. Он повеселел и расслабился, несколько заважничал при движениях, как жеребец. Голова, покрытая перьями, наблюдала из окна. Теперь на девице было полотняное платье. Она увидела, что я смотрю на нее, и отошла в глубину дома с глаз долой.

Леонард включил воду в шланге и облил холодной водой голову Джорджа. Тот открыл глаза и попытался сесть. Леонард выключил воду.

— Все обойдется. Они не сразу приходят в себя после таких ударов. Во всяком случае, я ударил его в порядке самообороны, и вы тому свидетель. Однако если тут пахнет жареным, то вы можете обговорить это с Лероем Фростом в Гелио.

— Лерой Фрост устраивает ваши делишки, да?

Он улыбнулся с некоторым беспокойством.

— Вы знаете Лероя?

— Немного.

— Может быть, мы не станем беспокоить его этими пустяками, а? У Лероя масса хлопот. Сколько вы зарабатываете в день?

— Пятьдесят, когда есть работа.

— Отлично. Что, если я дам вам полсотни и позабочусь об этом туловище? — Он включил все свое природное обаяние. — Кстати, я должен извиниться. Я, видно, на некоторое время потерял голову. Мне не надо было бы применять против вас удар, предназначенный для сосунков. Когда-нибудь вы можете мне отплатить.

— Может быть, я так и сделаю.

— Ну конечно, и я вам это позволю сделать. Как ваш живот, начальник?

— Мой живот? Как сломанная теннисная ракетка.

— Но вы не обижаетесь, да?

— Не обижаюсь.

— Прекрасно, великолепно.

Он подал мне руку, я оперся на пятки и саданул ему по челюсти. Это, конечно, не лучшее, что я мог бы сделать. Я держался на все еще нетвердых ногах и был не первой молодости. Если бы я не попал по нервному сплетению, он начал бы прыгать вокруг меня и разнес бы меня в клочья одной левой. Но удар оказался точным.

Я оставил его лежащим на земле. Парадная дверь была не заперта, и я вошел внутрь дома. Девушки не оказалось ни в гостиной, ни на террасе. Ее мохнатое полотенце валялось скомканным на полу спальни. Соломенная шляпа от солнца лежала на полу рядом с полотенцем. На кожаной ленточке внутри шляпы стоял знаменитый штемпель: "Ручная работа в Мексике для магазина «Таос».

За стеной кашлянул и взревел мотор. Я отыскал боковую дверь, которая открывалась из кладовки в гараж. Она сидела за рулем «ягуара», глядя на меня и широко открыв рот. Но защелкнула кнопкой дверцу раньше, чем я схватился за ручку. «Ягуар» рванул с ходу, завизжали шины на повороте, оставив на земле черный след. Через минуту он уже плыл вверх, к автостраде. Я не стал преследовать девицу, ибо не мог оставить Джорджа и Леонарда.

Оба они сидели перед домом и через дорожку из каменных плит обменивались ненавидящими взглядами. У Джорджа изо рта текла кровь. Кожа под одним глазом быстро меняла свою окраску. На Леонарде не осталось следов, но когда он поднялся на ноги, я заметил, что в нем произошли изменения.