Кровавый завет

– Мы узнаем это вместе, – пообещал Таниэль. – Клянусь, мы снимем его.

Бо устало рассмеялся:

– Мои глаза начинают чесаться каждый раз, когда ты оказываешься рядом, оптимистичный сукин сын. Пойдем. – Он встал и потянулся. – Нужно узнать, убили мы эту стерву или нет.

20

Просторная гостиная в особняке леди Винсеслав была украшена лепным орнаментом, а внутри гранитного камина без труда поместилась бы пара волов. Адамат вежливо отказался от предложенного дворецким стула и медленно прохаживался вдоль стен, поджидая хозяйку. На стенах висели портреты леди Винсеслав и ее покойного мужа Ханри Винсеслава, а также единственная картина, изображавшая их вместе с четырьмя детьми. Вероятно, она была написана лет пять назад, незадолго до кончины герцога. После этого, по сведениям Адамата, детей либо отправили в частные пансионы, либо поселили под присмотром гувернанток в загородных имениях.

Адамат осмотрел паркет на полу, стены и двери. По состоянию дома можно было многое рассказать о взлетах и падениях знатнейшей семьи Адро. Когда с деньгами возникали трудности, приходилось увольнять часть прислуги, поэтому ремонт и обслуживание дома нередко забрасывали.

Сейчас все выглядело безупречно. Деревянная мебель и медные украшения были начищены до блеска, паркет недавно уложили заново и выровняли стены. Наемники преуспевали, даже оставшись без твердой руки лорда Винсеслава. Они сражались с Кезом в Фатрасте, против Гурлы на стороне Брудании и повсюду, где у колоний стран Девятиземья хватало монет, чтобы расплатиться с ними.

Адамату пришлось напомнить себе, что не один только лорд Винсеслав отвечал за «Крылья». Говорят, его жена не уступала в остроте ума боевым генералам и в последние годы лорд Винсеслав целиком полагался на ее советы. Лорд одинаково хорошо владел искусством красноречия и управления людьми. Леди была дальновидна и практична в своих планах.

Адамат стоял возле двери, когда услышал голоса снаружи. Он разгладил сюртук. В гостиную вошли трое мужчин и женщина, все в одинаковых красно-белых мундирах с золотыми шарфами. Четыре бригадира «Крыльев Адома». Они сопровождали леди Винсеслав. Она была в платье для прогулок, из превосходной пурпурной шерсти, с наглухо застегнутым воротником, несмотря погоду, теплую не по сезону. Плечи ее покрывала такого же цвета шаль. Каблуки звонко стучали по деревянному полу.

Наемники настороженно посмотрели на Адамата. Двоих он узнал по портретам в большом зале: бригадир Ризе был пожилым человеком, даже старше, чем фельдмаршал Тамас, с волосами столь же белыми, как и его мундир. Руки и лицо отмечены многочисленными шрамами, потерянный пять лет назад в сражении глаз закрывает белая повязка.

Бригадир Абракс казалась полной противоположностью леди Винсеслав. Короткие светлые волосы были подрезаны выше ушей. Смуглое лицо обветрено непогодой за долгие годы войны в Гурле. Ее мундир ничем не отличался от других, лишь слегка топорщился на груди. Она взглянула на Адамата с такой неприветливостью, какую ему редко приходилось встречать со стороны незнакомых людей.

Адамат коротко представился. Двух младших по возрасту бригадиров звали Сабастениен и Барат. По сравнению со старшими товарищами они выглядели чуть ли не мальчишками, играющими в войну в отцовских мундирах. Возможно, им обоим не исполнилось и двадцати пяти. Бригадир Барат подошел к Адамату.

– Я хотел бы взглянуть на ваши верительные грамоты, если не возражаете, – бойко сказал он.

– Я показал их дворецкому при входе. – Адамат лишь прищурился в ответ на эту дерзость. – Они в порядке.

– Тем не менее…

Адамат сдержал возмущение, достал конверт и вручил молодому бригадиру. В отличие от многих современных армий, в «Крыльях» нельзя было купить офицерский чин. Все получали звания исключительно за свои заслуги. Стать бригадиром в таком возрасте было непросто.

Бригадир Барат просмотрел бумаги Адамата. Затем направился через всю комнату к старшим товарищам и вручил им записку от Тамаса, в которой Адамату предоставлялась полная свобода действий.

– Зачем Тамасу понадобилось оскорблять подозрениями своих самых близких советников? – медленно проговорил бригадир Ризе.

– Это простая предосторожность, – объяснил Адамат. – Гарантия того, что мое расследование пройдет быстро и без каких-либо… затруднений.

На самом деле он не сомневался, что избежать затруднений не удастся. В записке Тамаса говорилось, что любой, кто попытается помешать расследованию, будет признан виновным. Но и сотня таких записок не заставила бы аристократов добровольно раскрыть свои тайны. Адамат сомневался, что Тамас исполнит обещания, даже если инспектора однажды найдут в придорожной канаве.

Ризе возвратил бумаги Барату, тот отнес их обратно Адамату. Инспектор принял конверт и положил в карман, не потрудившись поблагодарить младшего бригадира. Он почти физически ощущал, как закипает от гнева Барат, подходя к другим офицерам. Адамат готов был держать пари, что Барат из аристократической семьи. Такие люди с презрением смотрят на любого, кто ниже их по происхождению, но готовы преклонять колена перед теми, кто выше.

– Начинайте, – сказал бригадир Ризе. – Леди Винсеслав нечего скрывать.

Адамат пробежался цепким взглядом по всем четверым наемникам и резко повернулся к леди Винсеслав. Она сидела в углу, слева и позади бригадиров, как будто надеялась остаться лишь свидетелем разговора, и удивилась, когда Адамат обратился непосредственно к ней:

– Вы сообщали Кезу место ваших встреч с фельдмаршалом Тамасом?

– Как вы смеете!

Бригадир Барат вскочил с места и потянулся к висевшей на боку шпаге.

Адамат выждал, давая другим бригадирам возможность остудить пыл младшего товарища. Но они этого не сделали. Адамат указал концом трости на стул Барата:

– Сядьте.

Бригадир прикрыл на мгновение глаза, стиснул зубы и вернулся на свое место.

– Вам повторить вопрос, моя леди?

– Нет, я не делала этого, – ответила леди Винсеслав.

– Поклянитесь говорить прямо и откровенно. – Адамат позволил себе легкую улыбку.

– Это излишне, – произнесла бригадир Абракс тоном школьного учителя, быстро, четко и отрывисто.

Адамат помолчал немного. Наемники расселись так, словно хотели защитить леди своими телами. Он задумался, хватит ли у нее ума не отказываться от разговора, имея такую защиту.

– Я должен задать вам несколько вопросов, моя леди, – продолжил Адамат. – Но я не нуждаюсь в любезном обществе ваших бригадиров. Уверен, что у вас в доме и без них достаточно слуг.

Адамат внутренне напрягся. Он позволил раздражению прорваться наружу. И тут же вспомнил слова своего старого командира, услышанные еще во времена службы в армии. Старик объяснил ему, как нужно обходиться с аристократами: никогда не противостоять им в открытую.

Леди Винсеслав взглянула на Адамата из-под полей дорожной шляпы. Ее глаза были холодны, руки сложены на коленях. Она встала, пересекла комнату и заняла место в кресле напротив Адамата.