Кровная месть [СИ]

Он уже потянул руку к пистолету, но, стоять в пробке, похоже, не входило в планы водителя маршрутки. Астафьев услышал, как он выругался, и, подрезав идущую слева машину, развернулся в противоположную сторону. Юрий оглянулся назад. «Фольксваген» не сумел сразу повторить этот маневр, так что расстояние между ними увеличилось. Проехав метров триста, «Газель» свернула в боковую улицу, но и тут они встретили затор, так что пилот "адской маршрутки" опять разразился матерной тирадой, крутанул свою «Газель» на месте, при этом, выехав на тротуар, и проехав мимо явно ошеломленного водителя «Фольксвагена», снова вырвался на тот же проспект. Но и после этого отчаянный водила не собирался тратить свое время в пробке. Он свернул на первом же съезде в сторону домов, и пронесся по дворам, распугивая их тихую, сонную одурь своим отчаянным клаксоном, от которого, шарахались в стороны пешеходы и бабушки с колясками. Юрий же все оглядывался назад. «Фольксваген» не отставал, хотя вырваться вперед, конечно, не мог. Пропетляв по дворам, «Газель» снова вырвалась на проспект, но метров через двести опять уткнулась в хвост очередного затора. После привычного взрыва мата шофер совершил то, что никто из пассажиров не ожидал. Он резко вывернул руль вправо, всех в салоне чуть не выбросило с кресел, машина перемахнула через высокий бордюр, при этом сильно скрежетнув днищем по бетону. Слегка буксанув на зеленом газоне, маршрутка выехала на широкий тротуар. Так, как после этого места на нем осталось только для машины, то немногие пешеходы начали торопливо покидать асфальт. Для тех же, кто не оценил габариты машины, водитель требовательно сигналил, и, чему Юрий поразился больше всего, несся на своем убойном снаряде, не снижая скорость. Астафьев оглянулся. Очевидно, водитель «Фольксвагена» решил повторить маршрут отчаянного водителя маршрутки. Бордюр одним колесом он еще преодолел, но затем намертво сел на нем же днищем. Из машины, как тараканы, выскочили люди, и начали сталкивать автомобиль обратно на дорогу. Юрий усмехнулся, и попробовал рассмотреть в зеркале заднего вида своего спасителя. Тот был молод, очень молод, бритоголов, и курнос. Проехав по тротуару метров триста, он свернул на газон, затем, не обращая внимание, на движущиеся по проспекту машины, перевалился через бордюр, и начал втискиваться между автомобилями. Расстояние между теми вряд ли превышало два метра, но это мало смущало парня. Как ни сигналил водитель «Тойеты», маршрутка упорно втискивалась в эти два метра между «Тойетой» и идущей впереди нее «Волгой». Так что «Тойета» все же затормозила, а «Газель» целиков выхватила нужное ей четыре погонных метра, и покатилась в сплошной лаве спешащих домой автомобилей.

Астафьева такая манера вождения поразила до глубины души, но, остальные пассажиры маршрутки были спокойны, и даже, вроде бы, безразличны ко всем этим «гоночным» делам.

Юрий сошел у первой же станции метро, но решил сразу не ехать в ресторан, время еще было, а нашел салон по продаже мобильников.

— Вам какой? — спросила продавщица. — Подороже, или подешевле?

— Мне бы что-нибудь ударостойкое. Из металла что-нибудь у вас есть?

Девушка хихикнула, потом оглядела свой выставленный в витрине товар.

— Ну, возьмите вот "Нокию", — неуверенно предложила она.

— Только не раскладушку, — взмолился Юрий. — Они так быстро бьются.

— Вы что, их постоянно роняете?

— Хуже. Я ими дерусь.

Через двадцать минут он сделал с нового телефона свой первый звонок.

— Андрей Андреевич, это Астафьев.

— Юрий, если вы сейчас скажите, что только что видели Хаджи, я сойду с ума, — взмолился Жохов.

Астафьев засмеялся.

— Нет, Хаджи я не видел, но видел его подручных. Они снова начали пасти нас около гостиницы. Все тот же красный «Фольксваген»…

— То есть, вам нужно прикрытие? — прервал его Жохов.

— Нет, я сейчас его увел от отеля, и сумел оторваться. Но там осталась Ольга с Олеськой. Они собирались сходить в зоопарк, не знаю, что у них получиться. Вот за них я волнуюсь больше.

— Хорошо, что-нибудь придумаем. А, кстати, куда это вы собрались?

— На встречу с Батовым. Он звонил два часа назад, просил срочно встретиться.

Полковник хмыкнул.

— Да, забавно. Смотрите, чтобы его там после встречи с вами тоже не заколбасили, как Левина.

— Ну, это уже не мои проблемы.

— Хотя, да.

— Кстати, запомните этот номер, свой бывший сотик я отдал хозяйке, Ольге.

— Вы так разоритесь на мобильниках. Который вы уже меняете?

— А я вашей конторе выставлю счет.

— Не думаю, что мы его вам оплатим. Хорошо. Если что-то будет интересное, звоните.

"А интересное будет наверняка", — подумал полковник, складывая мобильник. — "Это бывший опер как булыжник в омуте. Куда ни бабахнет, круги долго еще идут по воде".

ГЛАВА 45

Про то, что им угрожает опасность, Ольга узнала от Астафьева уже в зоопарке. Они стояли около клетки со слоном, когда зазвонил ее мобильник. Это был Юрий.

— Это я, — сказал он.

— Что купил на этот раз?

— Нокию, из чистого чугуна, еле двумя руками поднял. Вы где? — спросил он.

— Мы стоим, любуемся слоном.

— Это хорошо. Как вы выбрались из гостиницы? Ничего особенного не заметили?

— Нет, а что мы должны были заметить?

— Нас снова начали пасти. Это снова был тот красный «Фольксваген», помнишь его? Я еле от него ушел.

— Нет, ничего такого не было. Ты Жохову звонил?

— Да, он обещал помочь.

— Ты встречался с этим то?

— Нет еще, не до этого. Но я уже около трактира.

— Опять сейчас нажрешься разных деликатесов, а потом будешь выступать о гнилой сущности капитализма.

— Ну, милая, ты просто голодная, и поэтому мне завидуешь. Вот от этого ты такая злая.

— Еще чего! — фыркнула Ольга. — Мы уже с Олеськой и по гамбургеру съели, и мороженого налопались.

— Ангину не подхватите, сладкоежки.

Закончив разговор, Юрий подошел к зданию ресторана. Это был старинный дом на старинной улице, и чтобы попасть в трактир, ему пришлось спуститься вниз, в подвал. Здесь все было выполнено в старинном стиле, это действительно напоминало трактир. Деревянные столы на мощных ножках, стулья венские, могучий самовар на заднем плане, даже барная стойка напоминала старинную, с резным барьерчиком. Когда же к Юрию подлетел официант, одетый под начало прошлого века, с прямым пробором на голове, в белой косоворотке и черной жилетке, Астафьеву стало даже смешно.

— Чего изволите? — спросил половой.

— Мне, вообще-то, здесь назначено. Олег Михайлович приехал?

— Он сейчас будет, а вы пока пройдите в кабинет.

Кабинет был действительно выполнен в розовых тонах, и пока Юрий рассматривал поделки, половой уже притащил в номер водку в соблазнительно запотевшем квадратном графинчике, маленькие, пупырчатые огурчики, и соленые грузди в стеклянной розетке. Юрию при виде такой закуски сразу так захотелось выпить, но одному как-то это было не по душе. Словно сжалившись над ним, бог послал ему собутыльника. Открылась дверь, дрогнула штора, и в кабинет вошел Олег Батов. Сегодня он был не при параде, и не при деловом костюме, просто серенькая тенниска, и кремовые брючки.

— О, а я как раз думаю, с кем бы мне выпить, — весело сказал Юрий, пожимая холеную руку золотого магната. — Как, будете?

— Наливай, — согласился тот. — Я уже с утра заряжаюсь.

До носа Астафьева действительно донесся запах приличного перегара.

"Да, дело, видно, совсем плохо, если Олежек с утра начал надираться водкой", — подумал Юрий.

Они выпили, тут и официанты подоспели с соляночкой, с расстегаями на большом блюде. Под это было грех не выпить, так что они повторили, Юрий хлебнул еще пару ложек солянки, одобрительно качнул головой, и похвалил заведение:

— Хорошо, видно, тут готовят.

— Это мой трактир, — не поднимая глаз от тарелки, пояснил Олег. — Прямо из него можно пройти в здание моей конторы по подземному ходу.

— А, вот в чем дело. Значит, плохи ваши дела, если вы так шифруетесь, Олег Михайлович.

— А ваши, что же, лучше? — хмыкнул Олег. — Скажите, Юрий, вы что, действительно кровник Хаджи?

— Да, — Юрия вдруг стало раздирать на откровенность. — Сейчас я даже жалею, что три дня назад держал на мушке этого самого Хаджи, но не выстрелил. Я бы попал, девять шансов из десяти, но процентов десять, что пострадал бы и мирный человек. Вот, на это я и купился. Гуманизм нас губит, Олег Михайлович, доброта.