Кровная месть
Шрифт:
— Франк! — вспомнил его имя Рем.
— Да, маэстру! — хотя бы дружинников он уже отучил величать его «высочеством» и «монсеньором».
— Франк, разбуди меня через три часа. У меня много работы… Если у тебя будет смена — передай мою просьбу. И не слушай Оливьера — он точно захочет дать мне поспать лишний час или два. Никак нельзя, понял?
— Понял, маэстру! — парню явно льстило, что сам Буревестник помнит его и называет по имени.
Положив ножны с мечом у изголовья и стянув ботфорты, Рем рухнул на лежанку и заснул мертвецким сном.
Женские голоса, лязг
—… из метеоритной стали! Однако, дорогие игрушки дарит Вилле Корхонен молоденьким барышням! Или ты взяла такой дорогой ножик без спросу, как непослушная девочка? — этот голос звучал с издевкой, и был очень, очень хорошо знаком Аркану.
— Давай, ска-ажи еще хоть слово, колдунья, и посмо-отрим, что быстрее — твоя магия или этот ножик, м? — а вот это была определенно Анники Корхонен, и каким образом она очутилась у палатки Рема, и почему теперь цапалась с Сибиллой — выяснить еще предстояло.
А еще — у северянки вдруг проснулся характерный акцент, хотя раньше такого за ней не замечалось. Наверное — от нервов.
— Мать моя магия, как прелестно ты хмуришь бровки! Кстати, могу порекомендовать отличный карандаш для подводки, а то они у тебя немного белесые… Вообще — если бы ты сняла с себя весь этот металлический ужас, надела красивое платье, сделал прическу и воспользовалась косметикой — вот тогда он, может быть, и обратил бы на тебя внимание…
Послышалось что-то вроде рычания, лязгнуло железо и зычный мужской голос произнес:
— Милые дамы, а ну-ка обе — по два шага назад! А ну! Р-р-р-раз-два! Вот так вот! Р-р-руки по швам! По швам я сказал! Докладываем по очереди! Начнем с лейтенанта Корхонен. Анники! Что здесь происходит? — Буревестник выдохнул: за дело взялся Разор, теперь всё будет в порядке.
И когда это Анники получила звание лейтенанта? С другой стороны — северяне вроде как формально теперь относились к вольной кампании Разора, и он как полковник имел право давать офицерские патенты самостоятельно…
— Сменила Франка на дежурстве у командирской палатки, и несла службу как полагается…
— Как полагается? А в корзинке что? Ну-ну… — усмехнулся Разор. — А дальше?
Немного замешкавшись, Корхонен ответила — без всякого акцента, но явно в стеснении:
— И почувствовала, как в воздухе запахло… Как перед грозой! А потом вон там, над под кроной ясеня что-то заискрило и оттуда вывалилась эта… Особа! И шлепнулась на свою волшебную задницу прямо на траву. И сходу заявила, чтоб я убиралась с дороги и пропустила ее к его высочеству!
— Ага! — сказал Разор. — А…
— А я не пустила!
— Ой-ой-ой, можно подумать, — голос Сибиллы стал вредным, как у пятилетней девочки. — Не пропустила она! Я таких как ты на завтрак кушаю!
— Подавишься!
Это уже переходило все допустимые границы, а потому Аркан высунул голову из палатки и хрипло проговорил:
— Франку два наряда вне очереди. Кой черт не разбудил меня вовремя? Анники Корхонен — выговор за то, что подставила Франка, — его взгляд переместился на корзинку, полную снеди: пирожков, сыра, зимних яблок… — И благодарность за корзинку. К
волшебнице — приставить караул из непрошибаемых ортодоксов, желательно — старшего возраста, и чтоб дочек у них было побольше, побольше… Есть такие?— Как не быть? Есть! — ухмыльнулся Разор. — Лука-а-а-а!
Тот самый, старый ополченец-ортодокс, который запомнился Рему еще по первой ночи в этом самом лагере, появился как будто из-под земли:
— Маэстру полковник? Ваше высочество?
— Вот! — ткнул пальцем в Сибиллу Разор. — С этой дамы глаз не спускать. Дама — волшебница, потому — если начнет творить чары — пресекать!
— Уж я-то пресеку, — недобро прищурился Лука, положив руки на широкий кожаный ремень, на котором висел угрожающего вида топорик и внушительный нож.
Какой ортодокс без ножа, верно? Сибилла явно сбледнула с лица: от ее былой бравады не осталось и следа. Похоже, устроить фейрверк в стиле «Экстерминатус минимум», как в бане у Корхоненов в этом случае ей было не под силу.
— Тиберий, я ведь по делу… — сказала она. — Меня магистр Стросс послал.
— А Джероламо? Джероламо тоже магистр Стросс послал? — проговорил Аркан. — Мне нужно четверть часа, чтобы привести себя в порядок, так что — у тебя есть время подумать над ответом на этот сложный вопрос. Разор! Лука, конечно, человек достойный, но в этом случае его может быть маловато… Определи ее магейшеству в охрану еще парочку, и один чтоб был с арбалетом, а второй — чтоб читал псалмы с двадцать второго по девяностый, вслух и погромче, погромче…
— Мать моя магия, — простонала Сибилла. — За что?!
Ему понадобилось чуть меньше, чем четверть часа. Хорошо быть высочеством! Все норовят пользу принести: воду слить, полотенце подать, чистую одежду доставить… Анники вон целую корзинку с едой раздобыла! И еда явно домашняя, а не походная — наверняка кто-то из северян по приказу своей предводительницы гонял на ближайший хутор, за вкусностями. Или вообще — сама она и и готовила. Выгнала какую-нибудь хуторянку из кухни, угрожая мечом, и принялась печь пирожки!
На ум Аркану пришли слова Сибиллы о мече: она говорила что-то о метеоритной стали. Ходили легенды, что такте клинки нейтрализуют волшбу, потому как материал, из которого оно ковалось, не принадлежит этому миру. Это перекликалось с Писанием: в книге «Семейное древо» упоминалось о том, что принесенное прежними из своего мира оружие отражало магию. Речь шла о каком-то клинке, который назывался странно — мачете — и вроде как с его помощью один из легендарных отцов-основателей западного рыцарства — монсеньор дю Шато-Рено прикончил могущественного эльфийского мага.
Облачившись в штаны из мягкой кожи, вычищенные ботфорты, свежую черную рубаху и прочный кожаный кафтан, Рем привычно опоясался портупеей с мечом и ножом, проверил обшлаги рукавов (не вывалятся ли заготовленные сюрпризы?) попрыгал на каблуках, а потом пятерней пригладил волосы. Они отросли до неприличия, но стричься почему-то не хотелось.
— Сибилла-Сибилла, кой хрен ты приперлась?.. — задумчиво пробормотал Буревестник и повернулся к Анники, которая стояла тут же, неподалеку. — Нужно будет созвать офицеров… Скажем, через час. А пока — я побеседую с волшебницей.