Кровные узы

— Да. Вот они уже заключают сделки на разрушения городов, на опустошения, на чуму, на стихийные бедствия, на отравления и на убийство защитника мира. Вот все чёрные сделки это к ним.

— У них могут быть белые?

— Могут, и даже наши синие могут быть, только они предпочитают чёрные. Им веселее разрушать города, чем их восстанавливать.

— Вроде разобрался.

— Когда сам начнешь сделки заключать, ты будешь лучше понимать, что к чему.

Вроде на словах всё звучало просто, однако перед глазами Олега постоянно вставала картина с мертвыми йотами. Пугали масштабы, с которыми ему предстояло работать. Когда хранитель говорил про защиту мира, то подразумевал не один или два города. И Далак прекрасно видел, что он элементарно боялся:

— Всем поначалу страшно. Как защитнику Размараля тебе хотя бы проще. Вероны не погибнут, если ты промахнешься. Хранителям миров приходиться сложнее — они не свои миры защищают. Поэтому и тренируют их столетия, а то и тысячелетия, чтобы отточить навыки.

Олег скривился. Застрять в мирайском мире на сотню-другую не на шутку пугала… и здесь хранитель попытался его подбодрить:

— У нас красиво.

— За две сотни лет никого из моих близких не останется в живых…

— Знаешь, если бы на моем месте был старший брат, он бы просто предложил все твое семейство перевести вместе с тобой к нам.

— Где их может убить неосторожным чихом ваша молодежь? — поднял бровь Олег.

— Вот поэтому я этого и не предлагаю…

* * *

После занятий с Далаком уставший Олег едва заснул, как сразу оказался в заснеженном лесу на старом диване бабушки.

— И снова дурацкая пижама, — прокомментировал мальчик, осматриваясь.

Маленькая гостья тоже оказалась в его сне, разве что не убегала и стояла напротив очень густой темноты. В этот раз на четырехкрылая надела голубое платье и сандалии с ромашками. Олег спрыгнул с дивана и приблизился к девочке, уже зная, что она — мирайя. И у него имелись некоторые подозрения, кем она могла быть.

— Привет, — поздоровалась девочка, продолжая смотреть в темноту.

— Привет, — отозвался Олег, присматриваясь к юной гостье. Она была какая-то другая. Казалась моложе, хотя тоже находилась в детском облике. Да и глаза на мокром месте, еще немного и заплачет.

Олег тоже всмотрелся во тьму и увидел множество белых точек. Услышал тихую мольбу о помощи. Хотел шагнуть в темноту, но девочка его остановила одним из крыльев со словами:

— Нет, не ходи туда. Ты сейчас им не поможешь.

— Но брату смог помочь.

— Он находился на поверхности, а они глубоко. Не вытянешь и сам застрянешь. И я не смогу помочь… не такой и не сейчас…

Их короткий диалог прервало появление очень недовольного Далака в детском облике.

— Я же просил тебя сюда не лезть! — воскликнул он. — Что ты ему сказала?!

— Ничего особенного, — скрестила руки на груди девочка.

— Ты тоже хорош! — накинулся на Олега Далак. — Стоишь, уши развесил! Тебе нельзя её слушать!

— Я ничего ему не вещала! — огрызнулась девочка.

— Идем домой! — попытался взять её за руку хранитель.

— Не хочу! — отстранилась она. — Они жестокие! Не хочу больше с ними общаться!

— Не все в нашей власти! Просто прими это!

— Она не могла, но я могу! Я её сильнее! Почему они меня не слушают?!

— Воскрешенная!

— Не смей меня так называть! — из её глаз брызнули слезы. — Это не мое имя! Я не хочу становиться ею и быть пленницей вашего мира, как она! Не хочу, чтобы мои дети заменили вас! Не хочу, чтобы вы умирали! Никем не хочу жертвовать!

Олег хотел как-то вмешаться, но утешать плачущих девочек ему еще не приходилось.

С утешением его опередил другой: из теней вышел Дунгрог и присел перед плачущей мирайкой.

— Чего ты плачешь? — спросил верон у неё, завязывая ей развязавшуюся косичку. — Зачем к Олегу пришла?

— Он будет моим другом и будет помогать мне! — размазывала слезы девочка. — Они не понимают меня, а он поймет!

— Посмотри внимательно, он в твоих видениях взрослый, а не ребёнок.

— А… так он не готов… — всхлипнула мирайка.

— Не готов, — кивнул Дунгрог и вытер ей щеки от слёз. — Пойдем со мной, посмотрим, что ты увидела и как с этим можно разобраться, чтобы старики не возражали.

Продолжая всхлипывать, девочка взяла его за руку и ушла в тени вместе с прошлым королем веронов.

— Это же был Дунгрог? — спросил Олег у оставшегося с ним Далака.

— Он самый.

— Он же умер.

— Так с её даром никого живого нет, все покойники, — пожал плечами хранитель миров, словно общение с мертвыми для него не являлось чем-то особенным. — И она если из нашего мира выйдет, тоже к ним присоединится. Моя мама к ней не приходит, а вот твой родственник частенько захаживает и объясняет ей, что к чему.

— Почему она пришла ко мне в слезах? — спросил Олег.

— Увидела гибель мира и способ как его спасти. Враг там очень серьезный и риск очень большой. Старички из совета магов отказались рисковать, вот она истерику и закатила: «вы жестокие, не хотите мир спасать». Она хочет всем помочь, а всем не получается. Увы, такие реалии.

— Наверное, тяжело ей с таким даром…

— Тяжело, — согласился Далак.

— А как твоя мама справлялась?

— Моя мама разделяла сознание на две части. Одна была монстром без эмоций, а вторая нормальная: мама, бабушка, которую мы все любили. Мелкая так жить не хочет, потому что моя мама принимала очень жестокие решения, за что её ненавидели в открытых мирах и называли чудовищем. Винили её в смерти родных и любимых. Она миры спасала, а не кого-то по отдельности. Мало кто поймет ясновидящего, каждый день смотрящего на гибель миров.

— Я её понимаю… — Олег снова заглянул в темноту, откуда доносилась мольба о помощи.

— И я понимаю, — посмотрел в ту же сторону Далак, — но есть вещи, которые мы не изменим. Делаем, что можем. Поэтому я сейчас полечу дам кое-кому по рогам, заодно душевное равновесие в норму приведу.

— Слушай, а почему её дар так боятся? Что особенного в том, что она видит будущее?

— В том, что она может просто бросить камень и всё закончить. Твой предок так и делал. Приходил, бросал камень, и армии как домино ложились. Но чтобы так делать, ей надо лично присутствовать.

— Так в этом риск? — посмотрел на мрачного хранителя Олег. — Что она хочет выйти из вашего мира?

— Да, а мы все панически боимся её выпускать. Она — последняя. Других у нас нет.

— Если у Дунгрога был такой сильный дар, то получается наших предыдущих правителей…

— В правильном направлении мыслишь, — опередил его с ответом Далак. — У врага есть оружие против таких, как твой предок. У мамы было немало учеников до Дунгрога, но никто из них не выжил. Едва они выходили из-под барьера мамы, как их сразу убивали. Их выманивали видениями лёгкой победы и всё, маме присылали только их головы. Дунгрог продержался дольше всех, за что и получил звание лучшего ученика мамы. За его головой весь высший эшелон тьмы охотился.