Кровные враги

— И все-таки ты сволочь, Дьярви! — прошипела Вики.

Ведьма не торопилась выходить замуж за вампира. Она все еще не могла свыкнуться с той мыслью, что стоит войти в круг, как Видящая перестанет управлять своей жизнь. И станет вампирской женой.

Но ведь хочется! Только Боги знают, как сильно она этого хотела, мечтала об этом. Пусть и каждый раз тщательно прятала свои мысли и желания, даже от самой себя.

Но мечтала.

— Поторопись, Викуля, — прошептал Дьярви, потому что сил у вампира становилось все меньше. Брачный круг затягивал его. Ведь силы, которые должны объединить пару, навеки спаять две жизни и два сердца, нужно разделить на двоих. И пока Вики находилась за пределам брачного круга, Дьярви справлялся сам.

Мощное тело вампира все сильнее скручивало от нарастающей боли. Дьярви с трудом контролировал свое тело, готовое рухнуть на пол.

— Чертов вампир! — выкрикнула Вики и грозно добавила: — Не смей называть меня «Викулей»! Не смей!

Вампир и не думал отвечать на слова ведьмы. Он ждал. И когда в красивом взгляде промелькнуло отчаяние, когда Дьярви начал верить, что все напрасно, и Вики, его строптивая ведьма, оставит его умирать здесь, в брачном круге, все изменилось.

В комнате вспыхнули сотни крошечных огоньков. Они заплясали, освещая темное, сырое помещение. А красивая, молодая женщина стремительно ринулась к высокому мужчине.

Дьярви успел перехватить ведьму прежде, чем она снесла бы его с ног. Схватил. Сжал руками до хруста. И не было времени, чтобы отчетливо произнести брачные клятвы. За этих двоих, неистово и лихорадочно обнимавших друг друга, говорили сердца.

А потом, когда Луна скрылась, оставив ведьму и вампира в полно одиночестве, когда Дьярви нашел в себе силы, чтобы укутать Вики в клочки одежды, которая не пережила бурной встречи влюбленных, Виктория сонно зевнула и дерзко проговорила:

— Пей, вампир. Пусть мне и неприятно быть твоей кормушкой, но таковы обычаи.

— Врешь ты, Вики, — хохотнул вампир, перебирая длинные волосы Вики и освобождая ее шею. — Тебе нравится. Я же чувствую.

Виктория не торопилась соглашаться, ведь вампир был прав. И сейчас все было иначе, не так, как в далеком и почти забытом прошлом. Сейчас все было настолько остро, сродни одержимости. И Дьярви понимал, что Виктория — единственная, с кем он планировал провести свою бессмертную жизнь.

Когда очередной взрыв страсти утих, а Виктория покорной и удовлетворенной кошечкой устроилась на могучем и умиротворенном вампире, то реальность тихонько постучалась в прочно запертую дверь уединения.

Виктория вздохнула. Пора возвращаться. Ведьма чувствовала, что близится Тьма. А сейчас, когда Дьярви стал связан с ней узами брака, Вики чувствовала еще более остро. Ведь Тьма надвигалась на ее сына.

— Как мы скажем ему? — пряча взгляд, прошептала Вики.

Дьярви молчал. Он и сам сотни раз за последние полчаса прокручивал в голове все возможные варианты.

Но и скрывать от сына столь щекотливый факт — больше нельзя.

— У нас очень мудрый сын, Вики, — пробормотал Дьярви. — И потом, ты спасла его жену. Он не станет убивать тебя сразу же после фразы: «Здравствуй, Хэльвард. Я твоя мама».

— Очень смешно, вампир! — оскалилась Вики, но руки ее дрожали.

Ведь женщине придется встретиться с сыном, придется рассказать о причинах, по которым она оставила сына Дьярви, избрала иной путь, уводивший ее от материнства и семейного счастья.

И если раньше Вики помогала Хэльварду, намеренно выбрав позицию язвительной стервы, то сейчас все изменилось. И на фоне этих изменений Викторию не страшила встреча с теперь уже бывшей пассией Дьярви. Эдну она прижмет одним пальцев левой ноги. И если понадобится, устроит вампирше такую веселую жизнь, что сама Тьма покажется той волшебно сказочкой.

— Привыкай к большой семье, малышка, — заулыбался Дьярви, безошибочно почувствовав изменения в настроении жены. — Теперь у тебя есть муж, два сына, один из которых женат и, возможно, скоро обзаведется потомством.

— Эрик не мой сын! — воинственно выпалила ведьма, но ее ладони заледенели от волнения.

— Эрик мой приемный сын. Я воспитал его с рождения, Вики, — спокойно возразил Дьярви.

— Хорошо! Эрик мне нравится, — насупилась Виктория, которая еще несколько часов назад была грозной и могущественной Видящей, а сейчас была больше похожа на трусливую девчонку, которой предстояла встреча с родителями жениха. — Дьярви, милый, а мы можем пока не говорить Хэлу? У него и без нас много забот, да?

Вампир тихонько рассмеялся. Помог Виктории закутаться в его рубашку. Осторожно щелкнул пальцем по курносому носу.

— Нет, малыш, придется рассказать сейчас, — возразил вампир и перенес их в замок. Но уже не в несколько прыжков, как делал это пару часов назад, а в один. Потому что сил у вампира стало невероятно много. Потому что теперь его Силу не блокировала печать, наложенная ведьмой. Потому что с ним отныне была его любимая, шла рука об руку и не пыталась вырвать свою ладошку из его крепких пальцев. Ведьма сама стремилась быть рядом.

Когда Дьярви оказался в замке, первым, что он увидел, было лицо рассерженной Эдны. Та метала молнии от ярости и злости. Вампир собирался спрятать любимую за свою спину, чтобы обозленная вампирша ненароком не причинила Вики вреда.

Но строптивая ведьма выступила вперед, скрестила руки на груди, взглянула на Эдну так, как смотрят на дохлого таракана.

— Хочешь мне что-то сказать? — усмехнулась Вики.

27

Эдна никогда не видела Викторию. Да, все вампиры знали о том, что на границе с человеческим миром Видящая следит за порядком. Именно эта ведьма контролировала всех, кто не имел отношения к человеческому роду. Будь то вампиры, оборотни, или полукровки. Но еще ни разу Эдна лично не сталкивалась с этой обманчиво хрупкой женщиной.

А теперь столкнулась. Более того, вампирское чутье подсказывало, что именно эта женщина Невеста Дьярви.

У Эдны была огромная куча, буквально пропасть, составленная из одних вопросов. Но застыв перед Видящей и не смея пошевелиться, вампирша не решилась произнести даже слова.

Однако в душе женщины, которая только что лишилась мужчины, всколыхнулась дикая ярость. Как смеет эта сучка с невинными глазками младенца заявиться в ее, Эдны, замок и что-то требовать? Еще и насмехается вот так высокомерно, глядя на Эдну, словно на дохлую крысу!