Кровью и жизнью

У малышки Рози тоненькая талья

У малышки Рози тоненькая талья

У малышки Рози щечки как рассвет.

Рози, кстати, тоже говорит мне «нет».

Последней свое имя назвала девица, весь вечер жмущаяся к свежеиспеченному артисту.

У красотки Пэгги губы ярче клюквы

У красотки Пэгги …

«Вместо носа брюква», — подсказала я громко. Эта Пэгги мне совершенно не нравилась. На лице Диксона, который не мог не слышать моего комментария, расцвела шальная улыбка

У красотки Пэгги мягкая кровать.

Может и удастся ягодку сорвать.

И с последним аккордом он привлек девицу поближе к себе (надо сказать, сделать это было довольно сложно, но он справился) и на несколько мгновений буквально впился губами в ее приоткрытый от удивления ротик.

Выступление имело феноменальный успех. Почтенная публика хлопала в ладоши, топала ногами и одобрительно свистела. Пэгги, не ожидавшая такого напора, хлопала глазами, приходя в себя. Диксон же между тем спокойно передал гитару, театрально раскланялся и объявил:

— Благодарю, а теперь позвольте откланяться, ребенку пора домой, — и он строго посмотрел мне в глаза.

— Я не ребенок, — заявила, когда мы вышли на ночную улицу.

— Да-да, еще ножкой топни и покапризничай, так я точно в это поверю, — «братец» предложил мне локоть, который я с благодарностью приняла. — Ну что, довольна своей выходкой?

— Да! Я и не знала, что ты так здорово играешь!

— О да, я тоже не подозревал в тебе такой кладезь талантов.

— Это ты еще не видел нашего с Лиззи танца демонов из Бездны. Мы для него сами костюмы сшили из черных мебельных чехлов от пыли.

— Произвели фурор?

— Еще бы. Особенно после нашей тайной ночной репетиции в столовой, куда неожиданно заявилась наша экономка. Пришлось две недели на кухне мыть посуду, — деланно вздыхала я под заразительный, заставляющий улыбаться до ушей, смех Эверта.

С этого вечера наметившийся было ледок между нами треснул,и все снова стало хорошо.

Это настораживало. Потому что за всеми этими простыми радостями и хлопотами, я стала уже забывать о самой причине того, что мы здесь. Раз-другой я ловила себя на приятных размышлениях о том, где мне искать работу после того, как мэм Вудс снова сможет исполнять свои обязанности в полном объеме, что надо бы выучиться на законника, а еще, что, если все так и пойдет дальше, Эверт сможет получить повышение.. Ловила и вздрагивала. Легко было поверить, что так и будет. А вот воспоминание о том, что эта жизнь — ненастоящая, ширма, взятая напрокат, доставляло боль. А забывать об этом не стоило. Искать меня не перестали, мятежники, судя по заметкам в газетах и слухам, набирают силу, и странная, зловещая клятва все еще связывает наши жизни с жизнями еще троих неизвестных людей.

Не давали окончательно забыться и заиграться и сны. Они стали приходить чаще. Все тот же калейдоскоп из знакомых обрывков воспоминаний Матильды. Теперь они повторялись, стоило только закрыть глаза. Назойливо, даже навязчиво. Снова и снова. Порой я просыпалась с головной болью от этого мельтешения.

А вот о родных я вспоминала реже. Ощущение постоянной вины перед ними уступило место точечным уколам, когда на глаза мне попадалось объявление с моей карточкой или еще что-то внешнее напоминало мне о себе. Тогда ледяная иголочка вонзалась в сердце, и дыхание на миг замирало. Но мгновение проходило, острие истаивало, и сердечко снова стучало, как ему и положено.

Еще одной занозой в мягкой лапе безмятежной жизни неожиданно стал тот самый Орден Магии, о котором говорили в таверне приятели Диксона. Из очередного сборища агрессивных фанатиков, каким он представлялся ранее, он неожиданно превратился в хорошо организованную организацию, умудряющуюся проворачивать масштабные дела и тем самым осложнять работу Магконтроля. То тут, то там перешептывались о нападении на очередного чиновника или о том, что «раскрыта небольшая ячейка Ордена, возглавлял которую, кто бы вы думали, мэтр такой-то, не последний человек в обществе, и вообще не маг». Я нервничала, не сколько не сомневаясь, что именно про этих самых заговорщиков и говорил мне Лестер. Разумеется, я собиралась держаться от них подальше. Знать бы только еще, собственно, от кого. Однажды я даже у миста Муна поинтересовалась:

— Как вы думаете, кто стоит за Орденом Магии?

Законник нехотя оторвал свой взгляд от очередного договора и недовольно посмотрел на меня.

— Тщеславные идиоты, — без промедления ответил он, — считающие, что закон писан не для них.

— Ну, они считают, что спасают магию, — пожала я плечами.

— От кого? — ехидно спросил мист Мун, и когда я не смогла ответить, тут же сменил тему. — Ну-ка, мисси Язык-без-костей, кончай болтать про разные глупости и сделай-ко мне еще отвару.

А чтобы я и впредь не отвлекалась на подобные темы, мой начальник так завалил меня работой, что к вечеру у меня осталось только одно желание: добраться до дома и сразу лечь спать. Мечтая об этом, я закрыла за собой дверь конторы и быстрым шагом пошла навстречу своей грезе.

Я успела пройти пару кварталов, когда внезапно чья-то рука жестко сжала мою чуть выше локтя, в спину несильно, но ощутимо ткнулось что-то острое, и сиплый мужской голос тихо пошептал на ухо:

— Тихо, не дергайтесь, мы с вами просто гуляем, не так ли, мистресс Дженкинс?

Глава 20

В первый момент я впала в ступор от всей этой ситуации.. Мысль «грабители» пронеслась молнией в голове и лишь чуть позже до меня дошел весь ужас сказанного: откуда он знает мое настоящее имя? Нет-нет-нет, ни в коем случае нельзя признаваться. Кем бы он не был, он не может знать наверняка, что я — это я.

Я осторожно и очень плавно повернула голову, чтобы взглянуть на своего похитителя. Этот хмурый тип с торчащими из-под кепки рыжеватыми волосами, прячущий нижнюю половину лица за высоким воротником пальто, был мне незнаком. Пахло от него резким запахом дешевого одеколона. Я смотрела на него испугано (это мне даже не нужно было изображать, от страха меня потряхивало) и чуть удивленно.

— Джонсон. Меня зовут мисси Марта Джонсон, — дрожащим голосом проговорила я.

— Хорошая попытка, мистресс, но меня вам не провести, — ухмыльнулся тип, — думаете, навесили иллюзию, и вас никто не узнает?

— Источник, какая иллюзия? — залепетала я как можно более жалким голосом. — Я ничего не понимаю. Зачем я вам? Куда вы меня ведете?

Последние два вопроса интересовали меня все больше. Сейчас мы, не торопясь, шли по неосвещенной стороне небольшой улочки, со стороны не дать, не взять, воркующая парочка голубков. Но конечный пункт нашей прогулки оставался для меня загадкой. Меня начало мутить при мысли, что сейчас он затащит меня в подворотню и там прирежет. Или запихнет в магикар, где его ждет сообщник — и поминай, как звали. Слабый голосок здравого смысла же успокаивал, утверждал, что кем бы ни был этот пугающий человек — заговорщиком или же охотником за вознаграждением — моя смерть ему не выгодна.

Мы шли уже довольно долгое время, все мои попытки хоть что-то выяснить натыкались на тихое шиканье. Я с удивлением начала подмечать, что мой конвоир частенько оглядывается, напряженно крутит головой из стороны в сторону. Складывалось впечатление, что он или кого-то ждет, или попросту тянет время.

— Ладно, дамочка, — просипел он наконец. — Сегодняшняя наша встреча подошла к концу. Не рекомендую бросаться в бега, у нас длинные руки. Наши агенты свяжутся с нами, когда вы нам понадобитесь.