Круги по воде. Черная моль

…Пыльная дорога незаметно перешла в улицу. По сторонам появились домики, потянулись заборы.

Начался город.

Когда запыхавшийся Виталий появился, наконец, в горотделе, он застал Откаленко и Томилина негромко беседующими у стола.

— Ну, вот и он, — сказал Игорь, подняв голову. — Все брюки небось уже в прокуратуре просидел, пока мы тут полгорода облазили.

Виталий повалился на диван, кинув рядом с собой пиджак. Игорь внимательно посмотрел на приятеля: чтобы он так небрежно швырял пиджак, должно было случиться что–то необычайное.

— Ну, рассказывай уж, рассказывай, — подчёркнуто спокойно и чуть снисходительно сказал он.

Виталий уловил его тон и загадочно усмехнулся. Потом не спеша полез за трубкой. Однако показного спокойствия хватило ему ненадолго.

— Ну, братцы, и встреча же у меня сейчас была! — воскликнул он. — С ума сойти можно.

Игорь деловито спросил:

— В прокуратуре?

— Нет, потом.

. — Так начни по порядку. С прокуратуры.

— Вот дал бог начальника, — повернулся Виталий к Томилину, словно ища его сочувствия. — Я ему потрясающую новость хочу сообщить, а он «по порядку»! Что ж, начнём по порядку, — он снова откинулся на спинку дивана. — Итак, девять ноль–ноль. Прибыл в прокуратуру. Девять тридцать. Товарищ Роговицын соблаговолил меня принять…

Некоторое время он ещё выдерживал этот тон, но затем продолжал, уже откровенно горячась, размахивая зажатой в кулак трубкой.

— …одним словом, вполне вежливо разругались. Дальше я брюки протирал уже в другом кабинете. И тут пошли открытия…

Игорь и Томилин слушали молча, не перебивая, При этом Томилин мрачно уставился в какую–то точку на полу, а Игорь внимательно и чуть насмешливо наблюдал за приятелем.

Когда же Виталий перешёл к своей встрече с Филатовой, Томилин, насторожившись, поднял голову, а в глазах у Игоря исчезла усмешка.

Виталий, наконец, кончил, и Игорь отрывисто спросил:

— Твои выводы?

— Пожалуйста, — с вызовом ответил Виталий. — Первое. Носов и Булавкин связаны между собой. Второе. Они как–то причастны к гибели Лучинина. Третье. Булавкин прислал анонимное письмо в прокуратуру, но, судя по стилю, ему кто–то его продиктовал.

— Если это Булавкин прислал…

— Тут уж я уверен.

— А я только допускаю. Ну, хорошо. Об этом потом. Что ещё?

— Ещё четвёртое. Остальные анонимки написаны каким–то одним человеком, хотя напечатаны на разных машинках.

— Почему думаешь, что одним? — спросил молчавший до сих пор Томилнн.

— Орфографические ошибки одни и те же, — усмехнулся Виталий. — И переносы неверные. И тьма опечаток.

— Тебе что–нибудь известно о Носове?

— Кое–что Филатова рассказала. Лучинин, например, объявил ему выговор. Не дал квартиры в новом доме. Хотел даже уволить. Это ещё Ревенко говорил. Помнишь? В общем, поводов, как видишь, хватало. И я тебе ручаюсь…

— Ты погоди ручаться. Погоди. Темно пока что.

— Но луч света все–таки появился! — запальчиво возразил Виталий.

— Допустим. Но… пожалуй, перераспределим обязанности. Как в таких случаях Федор Кузьмич поступает, ты обратил внимание? Это наше начальство в Москве, — пояснил он Томилину.

— Ах вот оно что, — усмехнулся Виталий.

— Предлагаю следующее. — Игорь неторопливо вытянул из кармана сигарету и щёлкнул зажигалкой. Потом продолжил: — У нас возникло три направления. Первое — это преступления, в которых обвиняется Лучинин.

— Мнимые преступления, я уверен!

— Погоди. Тут, брат, ещё надо разбираться и разбираться. В том числе во всяких бумагах. И все сто раз проверить. Каждый факт. Вот это я беру на себя. Дальше. Записка Булавкина, анонимка Булавкина… Ну, первую он мог, конечно, написать…

— Мог? — удивлённо воскликнул Виталий. — Да не мог, а написал! И сам же завёз её на машине!

— Допустим. Но мог ли он написать и анонимки?

— Так ведь рука же одна!

— Согласен. Но чья?

— Ну, знаешь! Булавкин угнал в тот вечер машину, на ней подъехал к гостинице и передал записку. Это факт? Факт! Так его эта записка или не его? Задача для дошкольника.

— А ты видел подлинный почерк Булавкина?

— В записке?

— Нет, на других бумагах.

— Ну, допустим…

— Ничего допускать нельзя, — решительно оборвал его Игорь. — Нужна квалифицированная экспертиза. Нужна полная уверенность. Сегодня Волов изымет образец его почерка на заводе. А вот экспертизу удастся, к сожалению, провести только, видимо, в понедельник.

— Но дело не возобновлено! — упорствовал Виталий. — Роговицын не желает его возобновлять. Это он мне сказал сегодня совершенно определённо. И он не вынесет постановления!

— Чепуха! Розыск Булавкина ведётся самостоятельно. Сегодня у нас пятница? В понедельник я сам пойду в прокуратуру. К этому самому, как его?

— Кучанскому, — подсказал Томилин.

— Да, к нему! И добьюсь возобновления дела.

— Очень интересно, — иронически усмехнулся Виталий. — Что же ты мне поручишь?

— За тобой будет важнейшее дело — поиск Булавкина. Свирское шоссе. Забыл?

— Ах да! — и, помедлив, Виталий добавил: — Пожалуй, ты прав.

— Теперь третье направление. — Игорь посмотрел на Томилина. — Надо собрать сведения о Носове. Что за птица?

— Поглядим, — ответил Томилин и добавил, кивнув на Виталия: — А ему в помощь дадим кого–нибудь из наших, местных.

В конце концов все было решено.

А потом пришёл усталый и злой Волов.

— Все облазили, — сообщил он. — И странное, скажу вам, дело. В тот час, когда Булавкин шёл от Речной к заводу, на его маршруте в разных местах оказались три знакомых парня и девушка. Двое стояли у ворот, больше часа стояли, беседу вели. А один с девушкой в кино шёл. И как раз по улице Менделеева, а потом по Речной, то есть прямо навстречу Булавкину. И никто из них его не видел. Никто! Странное дело, а? Чисто по воздуху перелетел. Или почему–то другим путём пошёл, дальним.

— Та–ак. Ещё одна загадка, — вздохнул Игорь.

— Тут их, будь здоров, сколько, — сердито откликнулся Томилин. — Загадок этих.

Незаметно подкрался вечер.

Кончился ещё один трудный день. Но впереди были другие дни, ещё труднее. Пружина поиска медленно сжималась.

Утром в субботу Игорь Откаленко пришёл в горотдел один и заперся в кабинете Томилина.

Он положил перед собой на стол зеленую папку из прокуратуры, потом достал сложенные вчетверо листки с объяснениями Ревенко и квадратик бумаги с пословицей жителей Мадагаскара. Пробелов её глазами, он усмехнулся и покачал головой.