Круглоголовые и остроголовые, или Богач богача видит издалека

Вводят де Гусмана, с ним его сестра.

А вот и наши чихи: помещик и его сестра.

Понятно ли тебе, де Гусман,

За что тебе дарую я свободу?

А вот за что: твой арендатор

Так испугался, что тебя повесят,

Что предпочел он сам пойти на казнь.

А во-вторых, еще и потому, что

Вот эта арендаторская дочь

Готова на любые униженья,

Лишь бы тебя в петле не увидать.

Короче - я тебя освобождаю

Лишь оттого, что всеми ты любим.

И точно так же должен арендатор

Свободным быть, хотя бы для того,

Чтоб в срок платить аренду.

(Арендатору Кальясу.)

Да, придется

Тебе платить, мой друг. Не подавай

Дурных примеров!

Тебе же самому платить придется больше:

Кто ж, как не ты расправу с конокрадами

Оплатит? Тотчас же снимите

С помещика и с мужика оковы!

Равна обоим мера правосудья.

Обоим - жизнь и воля!

(Иберину.)

Ты согласен?

Иберин кивает. С помещика и с арендатора снимают кандалы.

Изабелла.

Эмануеле! Свободен ты?

Де Гусман (улыбаясь).

Конечно!

Арендатор Кальяс.

А как с арендой?

Иберин.

Да никак, мой друг.

Ваш договор - безнравствен и силы не имеет.

Исполнительница роли Нанна.

Даны равно обоим жизнь и воля,

Но не равна по-прежнему их доля.

Один за стол садится, а другой

Несется вскачь на кухню за едой.

И можно одному остаться где угодно,

Другому разрешат прогнать его свободно.

Уходят оба прочь. Но есть загадка тут:

Попробуйте понять, куда они идут?

Вице-король.

Стой, Кальяс, не спеши, есть дельце

небольшое.

Ты, говорят, нуждаешься в одежде?

Вернулся не с пустыми я руками.

Тебе, крестьянин, я принес подарок.

Ты в драной шляпе, друг, - возьми мою.

Прикрыться нечем? Я тебя одену!

(Надевает арендатору Кальясу на голову стальной

шлем и накидывает шинель.)

Что скажешь? И сегодня я и завтра

Охотней видел бы тебя на пашне,

Но призову тебя для высших целей,

Быть может - скоро.

Первый шаг

Ты сделал, Иберин, но предстоит нам

Свершить еще немало славных дел.

Теперь должны мы это государство,

Которое в истекшие недели

Вы строили с великим прилежаньем,

Значительно расширить, ибо, если

Его мы не расширим, съежится оно.

Известно вам, что с юга из-за моря

Заклятый враг грозит: народ живет там,

Чьи головы квадратны. К сожаленью,

У нас не все еще об этом знают.

Твоя задача, Иберин, оповестить

Своих Кальясов, что нас ждет

Неслыханно кровавая война,

В которой каждый воин будет нужен.

Теперь - к столу, друзья! Прошу откушать!

За этот стол судейский мы воссядем:

За ним судили мы, за ним и попируем.

(Арендатору Кальясу.)

А ты, мужик, постой - пришлю тебе я супу.

Арендатор Кальяс (к Нанна). Ты слышала? Войну затевают!

Вносят накрытый стол. Вице-король, Миссена, Изабелла и богатые

помещики занимают места.

Вице-король (разливая суп большим половником).

Сначала мужику, не так ли, Иберин?

Теперь он должен есть - ведь он солдат.

Две порции ему. Что там еще? Проголодались мы!

Инспектор. Прошу прощенья, ваше превосходительство, осужденные арендаторы ждут исполнения приговора. Прикажете их также освободить?

Вице-король. Это еще почему?

Инспектор. Стало быть, всеобщая амнистия по случаю возвращения вашего превосходительства на арендаторов не распространяется?

Вице-король.

Ведь Иберин уже решил их участь.

Повешенье, не так ли? Но Кальясу,

Любимцу моему, суп отнесите!

Сбиш приносит арендатору Кальясу и его дочери суп. Они садятся на землю и едят. Сбиш подходит к щиту и в надписи "Казнь одного помещика и двухсот арендаторов" стирает рукавом слова "одного помещика". Потом снова подходит к

арендатору Кальясу и останавливается у него за спиной.

Сбиш.

Ешь живее, Кальяс, ложкой в супе не болтай.

Ты ведь хитрый, ну и дальше не плошай.

Не в пример другим хлебаешь суп,

И все лишь потому, что ты неглуп.

Арендаторов, и среди них Лопеса, приводят под виселицу. Барабанный бой.

Арендатор Лопес (арендатору Кальясу из-под виселицы).

Гляди, Кальяс! Признал ли ты дружков?

Мы много вместе провели деньков.

Родились мужиками, - ты и сейчас мужик;

Но мы ярмо стряхнули, а ты к нему привык.

Кто шею гнуть не хочет, тому ее свернут,

Тебе тарелку супу, а петлю нам несут.

Но лучше уж висеть в петле позорной,

Чем за подачки благодарить покорно.

Тебе внушили, что ты круглоголовый,

Из хижины своей ты нас прогнал сурово,

И бросил ты ружье, от боя отказался,

Лишь по судам напрасно ты таскался.

Поверил ты, что если головы круглы,

То нищий и богатый перед судом равны.

Ты лошадей не получил, украл.

Как жалкий вор, их попросту угнал.

Ты ни о ком не думал, только о себе,

И что ж? Двух лошадей оставили тебе,

Пока боролись мы, глупец!

Ни часу более. Ты понял наконец?

Ты думал - чух, так даром отдадут?

Тут чихов с чухами на виселицу шлют,

Там чихи с чухами садятся вновь за стол.

Вновь цепи - беднякам, и вновь богатым

прибыль,

И все как встарь. Ты полагал, осел,

Что ты рыбак. Скажи: а ты не рыба ль?