Круиз с сюрпризом

Вот таким образом. И хоть вы бейте меня, хоть режьте — мне второй вариант кажется более правдоподобным. Ну не верю я, что она могла убить Сашу. Молчит моя интуиция, не вскакивает с криком: «Лови ее, Танька, это преступница!» А раз молчит интуиция, что надо делать? Правильно, косточки спросить. Не строй из себя самую умную, Татьяна, лучше послушай высшую инстанцию.

Приняв такое не очень оригинальное, зато верное решение, я стала вытаскивать из мешочка кости.

И только собралась, сосредоточившись, задать им интересующий меня вопрос, как вдруг услышала безмерно удивленный и даже напуганный возглас Игоря:

— Тань, ты чего?

— Как это — «чего»? Решила обратиться за подсказкой к моим верным кубикам, — с достоинством ответила я.

Но Игорь не унимался:

— Тань, прямо здесь?

Только я собралась возмутиться и спросить, почему это «здесь» нельзя гадать на костях, как вдруг выяснилось, что это действительно несколько неудобно! Оказывается, мы сидим за столом и, видимо, ужинаем:

Я надеюсь, что ужинаем, а не завтракаем, и из моего сознания выпало всего часа четыре, а не все двенадцать, потому что я абсолютно не помню, каким образом оказалась за столом, да еще и умудрилась переодеться. Да, точно, переоделась — на мне уже не ярко-голубой сарафан с красными маками, а узкое короткое платье темно-синего бархата. Ага, и туфли я умудрилась сменить. Ну надо же — ничего не помню. Настолько меня потряс разговор с этой самой Ольгой, что я, видимо, временно выключилась из окружающей действительности. Кошмар какой-то.

А Игорь все продолжал на меня смотреть очень жалостливыми глазами — мол, заработалась Танечка. Это меня взбесило, ненавижу, когда меня жалеют. Поэтому я сказала;

— Не вижу причин, почему это нельзя сделать прямо здесь. Я же не в голом виде собираюсь танцевать, правда? Так что, надеюсь, общественного порядка я не нарушу И чтобы еще больше подчеркнуть свою независимость, я кинула кости.

Ну вот, пожалуйста! Я же говорила, что кости никогда не лгут:

30+16+4 — «Разногласия с другом; не исключена разлука».

Сейчас, сейчас начнутся разногласия, а потом и разлука — спать он будет где угодно, только не в моей каюте! Вот только спроси меня, что на костях выпало, только спроси, я тебе так отвечу!

Дальше все шло по плану — Игорь, естественно, спросил, я, само собой разумеется, ответила, потом мы начали шепотом ругаться, а Владик и Сережа делали вид, что они за своим чавканьем нас не слышат. В конце концов я гордо встала и вышла.

Постояв минут пять на палубе и привыкнув к роли одинокой и свободной женщины, я почувствовала, что мне прохладно и стоит сходить переодеться.

В каюте, пока я влезала в джинсы и хлопчатобумажный зеленый ажурный пуловер, мне в голову внезапно пришла мысль — интересно, вспомнил ли Игорь что-то новенькое, дозвонился ли он до Иры и Кати и вообще… Рано я с ним поругалась. Да и про Ольгу не мешает ему рассказать… Ну, ничего не поделаешь — против костей не попрешь, они лучше знают. Остается одно — идти дышать свежим воздухом и спокойно отдыхать. А завтра, дай бог, приедет Кирсанов. Он, конечно, всласть надо мной поиздевается — мол, деньги гребешь лопатой, а работать не умеешь, все сваливаешь на родную милицию. Но поворчит-поворчит, поиздевается-поиздевается, а работать все-таки с ним будет гораздо легче.

Я вышла на палубу, нашла какой-то свободный стульчик и уселась на него с твердым намерением отдохнуть, полюбоваться волжским закатом и успокоиться.

Ничего из этого не вышло. Нет, я добросовестно просмотрела великолепное зрелище под названием «волжский закат», но отдохнуть и успокоиться мне не удалось. В голову все время лезли всякие неподходящие мысли — главным образом почему-то я обдумывала, как именно мне завтра оправдаться перед Кирсановым. Но, между прочим, самое главное требование заказчиков я выполнила — Генку-то освобождают. Конечно же, его освобождают в результате благоприятного для него заключения экспертов, но и моя заслуга в этом не такая уж маленькая. В конце концов, если бы не я, не было бы проведено нормальной экспертизы, и Генка отправился бы на энное количество лет любоваться небом в крупную клеточку. Или мелкую — как повезет.

И вообще! Почему это я должна оправдываться перед Кирсановым, а? Он мне, что ли, деньги платит? Главное, что моей работой довольны заказчики. И попробовал бы он сам в таких условиях найти убийцу. А я ему, между прочим, целого свидетеля убийства подкину! Мне не жалко.

Кое-как успокоив таким образом свою совесть, я решила идти спать. Надо же мне, в конце концов, выспаться. Тем более что уже окончательно стемнело, и меня основательно заели комары. Я посмотрела на часы. Ого, уже половина одиннадцатого. На верхней палубе играла музыка, там вовсю веселилась дискотека, а на моей палубе было тихо, пустынно и темно. Освещали палубу только редкие полосы света, льющиеся из обитаемых кают. Как раз когда я вступила в достаточно большое неосвещенное пространство — по-моему, тут находилась столовая, которая, естественно, в этот час не была освещена, я услышала какие-то звуки борьбы. Сперва мне показалось, что это обычная пьяная драка, в следующую секунду услышала женский возглас и подумала, что это какой-то урод пристает к беззащитной девушке, а через долю секунды я узнала Ольгин голос. Я ринулась на выручку: свидетеля моего обижают! Негодяи, я им сейчас покажу.

Врезавшись в самую гущу драки, я первым делом заорала:

— Оля, это я, Татьяна! Не бойтесь, все будет в порядке!

— Татьяна, осторожно, он очень опасен, он псих, — совсем близко в этой самой «гуще драки» ответил мне Ольгин голос.

Ага, «он». Славненько, значит, он один. Я на ощупь оторвала Ольгу от нападавшего и зашвырнула ее себе за спину Пытаясь уклониться от ударов и в то же время как следует приложить своего невидимого противника, я все же нашла время отрывисто спросить:

— Ольга! Все в порядке?

— В принципе, да, — явно с трудом отозвался мой главный свидетель.

Глаза у меня стали потихоньку привыкать к темноте, и очертания того, с кем я дралась, уже были достаточно хорошо различимы. Вследствие этого мне удалось нанести ему парочку довольно болезненных ударов, что заставило его обратиться в бегство. Можно было предположить, что он побежал за подмогой, поэтому я подхватила Ольгу и потащила ее в свою каюту.

Ольга держалась за меня, но передвигалась довольно шустро, из чего я заключила, что чувствует она себя неплохо.

До каюты мы почти добежали, и обе плюхнулись на диван. Отдышались. Посмотрели друг на друга. Ольга первой нарушила молчание:

— Спасибо. Ты, кажется, спасла меня, — переход на «ты» произошел быстро и естественно.

— Пожалуйста, сколько угодно. Это был он?

— Да.

Ни я, ни она не уточнили, кто именно, — и так было ясно, что имеется в виду убийца Саши.

— Чего он хотел? — поинтересовалась я.

— По-моему, убрать меня. Чтобы не разболтала.

— Он что, тебя видел?

— Нет, он слышал наш с тобой разговор.

— Ясно. Как именно он хотел тебя убить?

— По-моему, сбросить за борт. Я не умею плавать.

— Не лишено смысла. Я думаю, что он возобновит свои попытки.

— Я тоже так думаю, — ответила Ольга. Внезапно она как-то осела, обмякла и потеряла сознание. Так, видимо, повреждения у нее более серьезные, чем я думала раньше.

Нужно позвать врача, а еще нужно немедленно схватить этого урода, пока он не смылся. Я его не рассмотрела, но это наверняка Женя — по очертаниям в темноте было очень похоже, да и по всему остальному очень подходит.