Крупнейшее поражение Жукова Катастрофа Красной Армии в Операции Марс 1942 г.
Шрифт:
28 ноября
Предположения штаба немецкого 39-го танкового корпуса были верны. Жуков, Конев и Кирюхин поняли, что нашли слабое место в обороне противника. В сущности, это слабое место они выявили в первый же день сражения и досадовали на то, что не смогли воспользоваться случаем и развить успех. Немецкую оборону только подвергли давлению, а ее следовало бы уже прорвать. Жуков требовал, чтобы Конев и Кирюхин сломили сопротивление немцев той же ночью объединенным ударом пехоты и танков и расширили зону прорыва на следующий день силами 6-го танкового и 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. Предстояла нелегкая задача: вдобавок к яростному сопротивлению немцев погода вновь отказалась помогать русским. Поздно вечером 27 ноября опять начался сильный снегопад, на землю лег туман, скрыв из виду перепаханное снарядами поле боя. В новом приказе Жуков распорядился, чтобы пехота генерала Кирюхина вступила в схватку с немцами на опорных пунктах в советском тылу в то же время, как кавалерия генерала Крюкова перегруппируется и двинется осторожным ночным маршем к месту встречи с бронетехникой полковника Армана. Тот, в свою очередь, должен был в полночь выдвинуться вперед и пересечь шоссе Ржев-Сычевка.
Бригады 6-го танкового корпуса полковника Армана покинули лагерь восточнее дороги Ржев-Сычевка незадолго до полуночи и медленно продвигались сквозь снежную тьму вслед за батальоном капитана Пинского из 22-й танковой бригады, которая уже пересекла шоссе (39). Танкисты знали, что за ними следует кавалерия. Поначалу немцы почти не оказывали сопротивления продвижению Армана. Пока 2-й батальон Пинского наносил удар в северо-западном направлении, в сторону Ложки, 22-я танковая бригада старалась угнаться за ним. Много танков стали жертвами глубокого снега и механических неисправностей и были брошены на обочинах. Несмотря на угрожающие потери техники, которые довели бригаду до размеров батальона, к утру бригада полковника Веденичева соединилась с батальоном Пинского, и вместе они атаковали противника у Ложки. Хотя танковая бригада Веденичева некоторое время пробыла в этом ключевом населенном пункте, рота немецкого 62-го инженерного батальона продолжала удерживать важный мост через Осугу к северу от Ложки, пока утром не прибыло подкрепление — 2-й батальон 430-го гренадерского полка. Вскоре 6-я мотострелковая бригада Армана под командованием комбрига Е.Ф. Рыбалко сменила танкистов Веденичева. Вместе они покинули Ложки и двинулись на запад, навстречу остальным силам Армана, продолжающим поиск другой переправы через Осугу далее на запад. Оттуда Арман надеялся отогнать немцев от моста через Осугу. Корпус Армана двигался вверх по течению реки, а в это время немцы стремительно отвоевали Ложки.
Пока 22-я танковая бригада двигалась к пункту Ложки, рано утром 200-я танковая бригада полковника В.П. Винокурова, подкрепленная 1-й самокатно-мотоциклетной бригадой, пересекла дорогу Ржев-Сычевка и ринулась вперед, на захват деревень Азарово и Соустево к северо-западу от Ложки. Там усилившееся сопротивление немцев и потери остановили наступление. С оставшимися двадцатью танками бригада Винокурова могла лишь ждать, когда подоспеет бронетехника Веденичева. Командир танкового корпуса, полковник Арман, вышел из себя, обнаружив, что ему никак не удается переправиться на север через Осугу. Поскольку 20-я армия не смогла выдвинуть свою артиллерию на предмостный плацдарм, а танковые соединения Армана оказались вне зоны действия поддерживающего артиллерийского огня, поддержка артиллерии была нерегулярной и в целом неэффективной. Хотя 22-я и 200-я танковые бригады сумели перейти дорогу Ржев-Сычевка, 100-й танковой бригаде это не удалось. Командир 100-й бригады полковник Иванов перевел свой лагерь к северо-западу от Подосиновки после полуночи, но сразу столкнулся с ожесточенным сопротивлением немцев у дороги Ржев-Сычевка и был вынужден перейти в оборону. Отсутствие артиллерийской поддержки обрекло атаку 100-й бригады на поражение: подавить сопротивление противника ей не удалось (40). В довершение неудач Армана наступление кавалерии Крюкова было скверно скоординировано, и Арман очутился в замешательстве, не зная, где именно, какими силами и насколько успешно кавалерия нанесла удар. Ему было известно только, что позиций достигла лишь часть соединений Крюкова.
Кавалерия Крюкова начала ночное наступление вскоре после полуночи, а пехота 247-й стрелковой, 1-й гвардейской мотострелковой и 26-й гвардейской стрелковой дивизий вновь нанесла удар по немецким позициям у Большого Кропотово, Малого Кропотово, Никоново и Подосиновки (41). 20-й и 3-й гвардейским кавалерийским дивизиям было приказано возглавить наступление, обойти немецкие опорные пункты в деревнях и соединиться с танковым корпусом Армана по другую сторону дороги Ржев-Сычевка, а4-й гвардейской кавалерийской дивизии и штабу Крюкова предстояло последовать за 3-й гвардейской кавалерийской дивизией. Полковник П.Т. Курсаков, командующий 20-й кавалерийской дивизией, приказал своим 103-му и 124-му кавалерийским полкам прорвать немецкую оборону между Большим Кропотово и Малым Кропотово «на полном скаку», при поддержке 22-го полка. Кавалерийские колонны, внезапно вынырнувшие из снежной мглы, застали немцев врасплох, вспыхнула яростная схватка, всадники прорывались через немецкие огневые позиции в роще между двух деревень. После нескольких часов жестокого сражения два авангардных полка Курсакова пробили оборону противника, понеся тяжелые потери, смяли минометную батарею немцев и опорный пункт роты и пересекли дорогу Ржев-Сычевка (42).
Не так повезло 22-му кавалерийскому полку Курсакова. Пытаясь соперничать с взаимодействующими полками, 22-й столкнулся со шквальным фланговым огнем, разбившим боевой порядок. Немцы, держащие оборону соседних деревень, осветили рощу светящимися бомбами и прожекторами и безжалостно обстреляли колонну из орудий, минометов и пулеметов. Кавалеристам пришлось спешиться и защищать рощу, которая вскоре стала мишенью контратак немецкой пехоты. Вспыхнула шестичасовая, зачастую переходящая в рукопашную, схватка, во время которой погиб командир полка, майор А. Алахвердян, и много солдат. К середине утра остатки полка в отчаянии пытались разорвать огненное кольцо. Многим посчастливилось достигнуть Арестово, но отряд численностью 63 человека, прикрывавший полк с фланга, попал в окружение и был полностью уничтожен в яростном бою. Наблюдая затяжные бои по всему фронту, Крюков приказал 4-й гвардейской кавалерийской дивизии приостановить наступление и вместе со штабом корпуса занять временные позиции, с которых, как он надеялся, можно будет возобновить атаку позднее. На юге 3-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию М.Д. Ягодина постигла та же участь, что и 20-ю кавалерийскую. Ягодин получил приказ выдвинуться вперед тремя часами позднее, и в результате ему пришлось наступать при дневном свете. Едва начав
наступление между немецкими опорными пунктами Малое Кропотово и Подосиновка, два его авангардных полка попали под мощный огонь немецких орудий и минометов. Не обращая внимания на огненный град, полки прошли «сквозь строй» между немецкими позициями с предсказуемым результатом. Несмотря на большие потери людей, лошадей и техники, 12-й гвардейский кавалерийский полк вместе с небольшими частями 9-го и 14-го полков, командиром дивизии и штабом пробили оборону противника. Но второй эшелон 10-го гвардейского кавалерийского полка, сильно отклонившись к югу от взаимодействующих полков, чтобы избежать разящего немецкого огня, зашел в тыл противника южнее Жеребцово. Там в яростной утренней схватке полк был рассеян и, согласно советским донесениям, «почти полностью уничтожен» (43).В немецкой сводке о действиях кавалерии южнее Жеребцово позднее отмечалось:
«Подполковнику Рейссингеру, командиру 215-го гренадерского полка, был отдан приказ собрать все подразделения в опасном секторе, сформировать одну боевую группу под его командованием, чтобы закрыть брешь, и, игнорируя уже прорвавшегося противника, препятствовать дальнейшим прорывам. В своем секторе Рейссингер смог собрать в блокирующей позиции у Лопаток <южнее Жеребцово> учебную роту дивизии и все штурмовые и разрозненные орудия, какие удалось. В процессе формирования около 5 казачьих эскадронов атаковали их галопом, пытаясь прорваться на юго-восток.
Все, у кого было оружие, — пехотинцы, артиллеристы и даже штурмовые орудия и легкая батарея, открыли прямой огонь. Случайно русских заметил кружащий над деревней бомбардировщик Юнкере Ju-88 и вступил в бой со всеми имеющимися бомбами и бортовым вооружением. Все казаки погибли под этим прицельным огнем. После этого эпизода Рейссингер организовал оборону своего сектора, постоянно находящегося под огнем. Он сформировал три группы из разрозненных частей и отставших орудий, и они успешно закрыли брешь и отразили все атаки» (44).
К середине дня 28 ноября командир кавалерийского корпуса генерал Крюков одновременно следил за кровопролитным сражением, в которое ввязались его части, и пытался объединить остатки окруженных танковых сил Армана. Увиденное его не радовало. Его 20-я кавалерийская дивизия с двумя ослабленными полками пересекла дорогу Ржев-Сычевка, захватила Белохвостово к западу от дороги и двинулась к Доронино. Один полк 3-й гвардейской кавалерийской дивизии последовал за 20-й дивизией через шоссе и приближался к Филиппово. Другие подразделения, в том числе большая часть 4-й гвардейской кавалерийской дивизии, оставались к востоку от дороги под личным командованием Крюкова, но вперемешку с советской пехотой и среди целой паутины немецких опорных пунктов. Более того, Крюков почти не имел связи с кавалерией к западу от дороги или с танковым корпусом Армана, если тот еще вообще существовал (45).
6-й танковый корпус Армана существовал, но был рассеян и ослабел, подобно кавалерийскому корпусу Крюкова. К середине дня две танковые бригады, сумевшие пересечь дорогу Ржев-Сычевка, удерживали оборону деревень Азарово и Соустево, а также южный берег реки Осуга к западу от Ложки с жалкими сорока танками. 6-й мотострелковой бригаде пришлось покинуть Ложки, и, в буквальном смысле слова лишившись танков, вместе с остатками 1-й самокатно-мотоциклетной бригады отбиваться от подоспевшей немецкой пехоты, угрожающей атаковать к югу от Ложков, вдоль дороги Ржев-Сычевка, и выйти русским в тыл. Поскольку 100-я танковая бригада по-прежнему находилась к востоку от дороги, защищать тылы было некому. Более того, связь со штабами армии и фронта была в лучшем случае эпизодической, местонахождение кавалерии Крюкова — неизвестным, и даже если бы связь удалось наладить, обеспечить поддержку артиллерии было невозможно. Топливо и боеприпасы иссякали, неизвестно было даже, удастся ли отступить, не говоря уже об атаке. В этот момент случилось самое худшее: немцы предприняли местные контратаки с севера и с юга вдоль шоссе Ржев-Сычевка (46).
Командующий 39-м танковым корпусом генерал фон Арним гордился тем, как его войска выдержали предсказанный натиск русских 28 ноября. К концу дня мучительные часы боевых действий даже стали приносить определенно положительные результаты. Русская бронетехника и кавалерия по-прежнему находились западнее дороги Ржев-Сычевка, но немецкие опорные пункты на флангах предмостного плацдарма еще держались, и продвигающиеся русские части подвергались яростным ударам.
Действия этого дня начались рано, в 4:00, когда боевая группа фон Боденхаузена в Никоново сообщила о решительной атаке противника. Вскоре после этого боевая группа Кетто в Малом Кропотово доложила, что мощные колонны русской бронетехники и пехоты движутся между Малым Кропотово и Подосиновкой и что сильный снегопад препятствует применению противотанкового оружия. Поначалу в штабе корпуса сочли этот рапорт преувеличением. Но к 5:50 новые отчеты о возобновившихся атаках русских на опорные пункты были подкреплены сведениями от частей прикрытия 102-й пехотной дивизии, ведущей наблюдение вдоль дороги Ржев-Сычевка: сообщалось, что русские танки пересекли дорогу и атакуют Ложки с юга. Незадолго до этого 1-й батальон 430-го немецкого гренадерского полка пересек то же коварное шоссе и благополучно вышел к Подосиновке. И сразу же генерал фон Арним приказал этому батальону атаковать в северном направлении на рассвете, совместно с танками 9-й танковой дивизии, тесня южный фланг наступающих русских. Но прежде, чем этот приказ удалось выполнить, русские штурмовали Подосиновку силами пехоты, танков и кавалерии, вынудив немцев перейти в оборону (47).
К 8:00 боевая группа Кетто в Малом Кропотово сообщила по рации, что, по меньшей мере, шесть кавалерийских эскадронов прорвали немецкую оборону и движутся к дороге Ржев-Сычевка. На рассвете в штабе 5-й танковой дивизии в Большом Кропотово также заметили «крупные скопления всадников, штурмовых орудий и транспорта, движущиеся на запад в трех километрах к югу». Силы 5-й танковой дивизии и ее соседи в Малом Кропотово бросили в бой с наступающими русскими все имеющееся оружие, в том числе «разительный огонь» артиллерии, зениток, реактивных минометов — под личным надзором командира дивизии генерала Метца, который сам выверял прицелы и подбадривал своих солдат. Сосредоточенным огнем русским колоннам был нанесен значительный урон, и, по словам очевидцев, «поле боя покрылось мертвыми и ранеными — зрелище, которого не забыть даже старейшему ветерану» (48).