Крупская

По временам ее охватывает гнев — попадается заведомая ложь, мелкие, ничтожные люди хотят использовать имя Ленина для своей выгоды, спрятаться за его авторитет. На подобных страницах она пишет: "Нет, этого не было и не могло быть", или: "Автор сочиняет, печатать этого нельзя", а иногда так: "Владимир Ильич не мог этого говорить, так как его мнение было другим".

Начинают появляться книги о Ленине и в других странах. В июне 1924 года она получила брошюру о Ленине на польском языке. Автор просил ее высказать свое мнение, так как он собирался продолжать работу.

Через два года пришла и еще одна польская книга — подарок вдовы Юлиана Мархлевского, умершего в 1925 году.

Читать, продумывать все, что пишут о Ленине, ей было необходимо, бесконечно дорого. Крупская пишет подробные, постраничные замечания на все, что ей присылают из Института Маркса — Ленина. И если вдуматься, вчитаться в эти замечания, можно увидеть, как непрестанно она оттеняет главное в Ленине — политическая борьба, острота мышления, многообразие интересов, жизнелюбие. Так, 1 июня 1929 года она пишет в отзыве на биографию Ленина: "Кроме того, самое главное — борьба Ильича с момента его приезда в 1917 г. вся выпадает. Правда, мало воспоминаний существует пока об этом периоде, но все же, все же нельзя пройти молча мимо этого периода жизни Ильича. Вообще и в предыдущем периоде вопросы борьбы за партию — все содержание жизни Ильича — как-то выпадают. Это получается не Ильич живой, борец и мыслитель, а добродетельный папаша какой-то".

20 июня 1930 года она пишет в другом письме помощнику директора Института Ленина — В.Г. Сорину:

"…В данной биографии на первый план выступает Ленин как писатель, участник разных партийных конференций, затушевывается его роль как мыслителя, как стратега, как организатора, как вождя масс".

Крупская внимательно следила за тем, как воссоздается образ Ленина в искусстве — в картинах, кинофильмах, в спектаклях. Она была непременным участником создания мемориальных музеев Ленина, а Центральный музей Ленина в Москве был буквально ее вторым домом.

Она пишет старому партийцу Д.И. Лещенко:

"Дорогой Дмитрий Ильич!

Как живете-можете? Что-то давно от Вас никаких вестей нет.

Я в этом году без конца вожусь со всякими делишками. В числе дел — связь с музеем Ленина, который вышел очень хорошим. Хочется сделать все возможное, чтобы укрепить его…

Не сохранилось ли у Вас самого каких-нибудь фотоснимков или записочек Ильича? Хоть и жалко отдавать, но надо. В музей ходит масса народу, и какое сильное впечатление производит музей". [61]

61

ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 12, оп. 2, ед. хр. 239, л. 13.

Дома, на письменном столе Надежды Константиновны лежит маленький альбомчик с фотографиями, на обложке которого наклеено одно слово — "Ильич". Разговаривая с посетителями или работая, она время от времени открывала страницы альбома и подолгу рассматривала фотографии. На столе она поставила и один из любимейших снимков — в Кашино, в 1920 году. У Ильича тут такой довольный, счастливый вид.

Альбомчик они сделали вместе с Варей Арманд. Та хотела чем-то утешить Надежду Константиновну после смерти Владимира Ильича и, увидев на столе несколько снимков Ленина, которые Крупская вырезала из газет и журналов, предложила сделать альбом. И с тех пор всегда он лежал у Крупской на столе.

Постепенно стали появляться картины, скульптуры, изображавшие Владимира Ильича. Она была строгим критиком, она требовала, чтобы художник передавал внутреннее состояние, настроение Ленина в тот или иной изображаемый момент. И искренне радовалась, если художнику это удавалось. Так, ей понравились некоторые зарисовки с натуры, сделанные скульптором Андреевым, портрет "Ленина в Горках" художника Михайловского.

Однажды ей позвонил по телефону режиссер Михаил Ильич Ромм и попросил о свидании: "Мы хотим поговорить с Вами, Надежда Константиновна. Приступаем к съемкам художественного фильма "Ленин в Октябре", и без Вашей консультации нам не обойтись". Она помедлила с ответом: "Ильич на экране! Как это возможно?!", потом ответила: "Хорошо, я жду вас завтра". Опустила трубку на рычаг, посидела несколько минут неподвижно, с закрытыми глазами. Потом пошла в комнату Марии Ильиничны. "Завтра к нам сюда приедет группа киноработников. О Володе будут снимать художественный фильм. Ты можешь это представить? Сумеют ли показать все правдиво, и кто будет играть Володю. Как звучит: "играть Володю". До глубокой ночи не могла она уснуть. Думала. Вспоминала.

Крупская встретила кинематографистов приветливо и спокойно. Ей представили коренастого молодого человека с большим выпуклым лбом и ясными глазами. "Щукин", — коротко сказал он и крепко пожал ее руку. "Совсем, совсем не похож на Володю. Как же он будет играть?" — мелькнуло в голове, но, увидев напряженный вопросительный взгляд артиста, она улыбнулась.

Надежда Константиновна выслушала рассказ о фильме, просмотрела сценарий, сделала несколько замечаний. Группу интересовало все: детали поведения Ленина в тот или иной момент, манера говорить, слушать. Надежда Константиновна отвечала спокойно, обстоятельно и все больше чувствовала, что нельзя словами передать, написать неповторимый образ Владимира Ильича. Наконец, она сказала: "Детали внешнего поведения, облика человека, конечно, важны, но вы никогда не найдете правильного ключа к раскрытию образа, если не поймете внутреннего состояния человека, внутренней логики его поведения. А для этого вы должны изучать произведения Владимира Ильича, вникнуть в каждую страницу партийной истории. Тогда детали найдутся сами". Надежда Константиновна показала гостям всю квартиру. Наконец, повела их на кухню: "Собирались мы обычно здесь". Когда стали рассаживаться, улыбнулась Щукину: "Нет, нет, вы садитесь сюда, спиной к шкафу. Володя любил это место". Стараясь не смутить Бориса Васильевича, "не замечала", что он не может пить чай — руки дрожат и спазма сжала горло от волнения.

Уже поднимаясь, чтобы откланяться, Ромм спросил: "Надежда Константиновна, вы придете смотреть наш фильм?" — "Вероятно, приду, но не сразу. Трудно мне, вы должны понять, но я ото всей души желаю вам успеха".

Почти одновременно с фильмами "Ленин в Октябре" и "Ленин в 1918 году" на сценах двух театров — Театра имени Вахтангова и Театра Революции — были поставлены две пьесы, посвященные революции, — "Правда" А. Корнейчука и "Человек с ружьем" Н. Погодина. Роль Ленина у вахтанговцев исполнял Борис Щукин, а в Театре Революции Максим Штраух. Только через три недели после премьеры, 23 ноября 1937 года, пошла Надежда Константиновна в Театр Революции.

Со стороны казалось, что она абсолютно спокойна. А она с бьющимся сердцем ждала появления Штрауха. Все создатели спектакля со страхом и надеждой ждали решающей сцены. У всех была одна мысль: "Что скажет Крупская?" И вот быстрой походкой на сцену вышел "Ленин". Зал грохнул аплодисментами. Все встали. А старая, седая женщина в ложе отпрянула от барьера, закрыла лицо руками. Все внутри восставало против появления его на сцене. Не постепенно она успокаивалась. Горячее дыхание зала, любовь зрителей к Владимиру Ильичу, живое восприятие публики согревало душу. Она медленно опустила руки и стала смотреть на сцену.

Позднее Николай Васильевич Петров писал: "Как бы великолепно ни играл актер, как бы ни был он похож на близкого тебе человека, но, право, есть что-то страшное в таких сценических опытах, и то, что для постороннего человека может быть прекрасным, для тебя может быть оскорбительным. А ведь сейчас на сцену вышел Ленин, созданный Штраухом, и из ложи зрительного зала на него смотрит Надежда Константиновна. Мы великолепно понимали всю серьезность и ответственность момента и мне думается, даже не протестовали бы, если бы она повернулась к нам и сказала: "Не надо это показывать". Но она молча и сосредоточенно смотрела на сцену.

Спектакль окончен. Зрители вызывают и вызывают исполнителей. Стоя на авансцене и раскланиваясь, актеры смотрят в центральную ложу. Надежда Константиновна сидит, низко опустив голову, крепко сцепив пальцы рук. Но вот она обратилась к Петрову: "Если можно, я хотела бы поговорить с исполнителями, когда они разгримируются". Робко и смущенно обступили ее участники спектакля. Она удивлялась тому, как меняет грим внешность — Максим Максимович совсем не похож на Ленина, а на сцене получается близко к ленинским портретам. "Мне понравилась ваша игра, — она как бы размышляла вслух, — но почему вы так быстро ходите, так резко жестикулируете? Владимир Ильич был очень пластичен. И никогда особенно не жестикулировал. Это хроника вас, очевидно, путает, но тут просто несовершенство техники".