Крушение мировой революции. Брестский мир
Шрифт:
В глазах Антанты Ленин, проехавший через Германию в пломбированном вагоне, получавший от немцев деньги (в чем, по крайней мере, были убеждены в Англии и Франции), был, конечно же, ставленником германского правительства, если не прямым его агентом. Именно так англичане с французами объясняли его прогерманскую политику сепаратного мира. Очевидно, что формула Троцкого «ни война, ни мир» не отделяла Россию от Антанты столь категорично, как ленинское мирное соглашение с Германией, поскольку Троцкий не подписывал с Четверным союзом мира. В этом смысле позиция Троцкого была много мудрее ленинской. Ленин, подписывая мир, толкал Антанту на войну с Россией. Троцкий пытался сохранить баланс между двумя враждебными лагерями. После 3 марта, однако, удержаться на этой линии было крайне трудно. Ленинская передышка, не избавив Россию от германской оккупации, создавала реальную угрозу интервенции Англии, Франции, Японии и США. Можно понять причины, по которым Ленин, казалось бы, и здесь выбрал самый рискованный для революции (и наименее опасный для себя) вариант. Немцы требовали территорий. Но они не требовали ухода Ленина от власти, наоборот — были заинтересованы в Ленине, так как понимали, что лучшего союзника в деле сепаратного мира не получат. Антанту же не интересовали территории. Она должна была сохранить действующим Восточный фронт. В союзе с Германией Ленин удерживал власть. В союзе с Антантой он терял ее безусловно, как сторонник ориентации на Германию.
Брест-Литовский договор мог войти в силу только после ратификации его тремя инстанциями: партийными съездами, съездом Советов и германским рейхстагом. В распоряжении сторонников и противников мира оставалось, таким образом, две недели (оговоренные немцами как предельный срок ратификации). Ленин ранее всего попробовал добиться отмены резолюции Московского областного бюро партии о недоверии ЦК. Случай для этого представился на московской общегородской конференции РСДРП (б), созванной
1
Свердлова. Я. М. Свердлов, с. 316; Седьмой экстренный съезд РКП(б) с. 370.
2
Зиновьев. Сочинения, т. 7, ч. 1, с. 516.
3
Комментаторы и историки обходят вопрос о том, какую резолюцию приняла конференция по этому пункту. Но поскольку голосовали против левых коммунистов, с одной стороны, и против ленинской «передышки», с другой, очевидно, что поддержали «среднюю» позицию Троцкого «ни война, ни мир» (так как точек зрения на конференции было только три). Авторы примечаний к книге «Седьмой экстренный съезд РКП(б)» делают все возможное, чтобы не признавать за Троцким этой победы и указывают, что резолюция о выражении доверия ЦК была «ленинской» и противостояла резолюции Троцкого. Но очевидно, что это не так.
Резолюция о выражении доверия ЦК, собравшая 65 голосов, была направлена против резолюции Оболенского, т. е. левых коммунистов, и против резолюции о недоверии ЦК и раскола в партии. Но о поддержке ленинского мира в ней ничего не говорилось. И если предположить, что в конференции участвовало 70 человек (65+5), из которых 46 голосовало за резолюцию Троцкого, а по крайней мере, 5 человек должны были снова поддержать левых коммунистов, становится очевидным, что за ленинскую точку зрения не могло голосовать больше 19-ти человек.
Сам Троцкий в те дни не остановился на достигнутом и пробовал найти «лучшую, чем мир» альтернативу [4] , так как боялся, что в конечном итоге Антанта договорится со странами Четверного союза и мир на Западном фронте «будет построен на костях русской революции» [5] . Чтобы такого сговора не произошло, нужно было балансировать между Германией и Антантой, шантажируя Германию победой сторонников войны (левых коммунистов) и оставляя Антанте надежду на переориентацию советской внешней политики с прогерманской на проантантовскую.
4
Похоже, Троцкий не был уверен в том, что его формула — лучшая. Уже в тридцатые годы, работая над биографией Ленина, он вновь и вновь задавал себе вопрос, прав ли он был в свое время: «Если б революция через 3-4 месяца, тогда верно. На деле — крах Германии через 4 месяца — революция через 8 месяцев». (AT, T-3742. Из черновых набросков для биографии Ленина.) Значит, Троцкий ошибся? Или же подписание Брестского мира как раз и оттянуло революцию в Германии? На эти вопросы Троцкий не дал ответа. Его записи о Бресте крайней обрывочны.
5
Warth. Soviet Russia in World Politics, p. 51.
Антанта готова была сделать первый шаг. 19 февраля, вскоре после начала германского наступления, французский посол в России Нуланс позвонил Троцкому в НКИД и сообщил, что Франция могла бы помочь советскому правительству деньгами и иными средствами, если последнее пожелает оказать сопротивление немцам [6] . С аналогичным предложением обратились к советскому правительству англичане. Переговоры с представителями Антанты повел Троцкий [7] и дал понять, что в случае оказания союзниками помощи сможет провести через Совнарком решение о возобновлении военных действий, рано или поздно все равно неизбежных [8] .
6
Sadoul. №tes sur la Revolution Bolshevique, p. 115. Разумеется, это был не первый контакт французского дипломата с советским правительством. После возвращения Троцкого с переговоров в конце января, когда постановления о разрыве переговоров с Германией были приняты Петроградским и Московским Советами, Нуланс предложил советскому правительству поддержку союзников на тот случай, если сепаратный мир не будет заключен. (AT, Т-3742. Статья из «Последних новостей» от 2 марта 1921 г. № 5457, Слезы Троцкого, с. 2.)
7
Bolsheviks Propaganda, pp. 785-789.
8
Локкарт. Буря над Россией, с. 213.
В ЦК РСДРП(б) предложения английского и французского представителей обсуждались на заседании 22 февраля. Троцкий заявил, что в случае революционной войны поддержку Антанты нужно использовать. Зачитанная им резолюция признавала возможным закупку у англичан и французов вооружения, обмундирования и продовольствия для революционной армии и была одобрена 6 голосами против 5. За нее голосовали Свердлов, Дзержинский, Иоффе, Сокольников, Троцкий и Смилга. Бухарин, Ломов, Бубнов, Крестинский и Урицкий были против. Первых интересовало возобновление войны с Германией. Вторых — бескомпромиссность русской революции и отказ от каких бы то ни было соглашений с буржуазными правительствами. Ленин на заседании не присутствовал (видимо, не считая его важным), но прислал циничную записку: «Прошу присоединить мой голос за взятие картошки и оружия у разбойников англо-французского империализма». На следующий день решение ЦК было одобрено в Совнаркоме, постановившем оружие, обмундирование и продовольствие у англичан и французов в случае ведения революционной войны против Германии «приобретать» [9] . В течение последующих дней Ленин как председатель СНК и Троцкий как нарком иностранных дел неоднократно встречались с неофициальными представителями Антанты в советской России. Так, 26 февраля Ленин беседовал с неофициальным представителем США, руководителем миссии американского Красного Креста в России, полковником Р. Робинсом, пришедшим к нему перед отъездом посольства в Вологду; 27 февраля — говорил с представителем французской военной миссии графом де Люберсаком о возможности использования французской военно-технической помощи в деле борьбы с Германией, а 29 февраля виделся с британским генеральным консулом в России Р. Локкартом и имел с ним продолжительную беседу [10] . В каком же случае соглашался Ленин воевать с Германией? Только в одном: если немцы откажутся от ставки на ленинское правительство и попытаются создать новое. В этом случае Ленин готов был разорвать мир и воевать до конца [11] .
9
Протоколы ЦК РСДРП (б), с. 208. «Всякий здоровый человек, — писал Ленин, — скажет: добыть куплей оружие у разбойника в целях разбойных есть гнусность и мерзость, а купить оружие у такого разбойника в целях справедливой борьбы с насильником есть вещь вполне законная» (Ленин, ПСС, т. 35, с. 363). Вероятно,
Бухарин мог бы возразить на это, что, во-первых, у разбойника (Антанты) оружие нужно отбирать, а не покупать; а во-вторых, покупая оружие у одного разбойника (Антанты) и используя его против другого (Германии), большевики помогали первому разбойнику, так что говорить о справедливой борьбе с насильником не приходилось.
10
Чубарьян. Брестский мир, с. 181.
11
Локкарт. Буря над Россией, с. 213.
Видимо, иными соображениями руководствовался Троцкий. Он понимал, что для ускорения революции в Германии выгоднее в блоке с Антантой воевать с немцами. 4 марта Троцкий встретился с Робинсом и предложил ему «помешать ратификации Брестского мира», воздействуя на правительство США в смысле оказания военной помощи Советам. На
это Робине нашел то возражение, что трудно помешать ратификации мира, когда за нее стоит глава советского правительства Ленин. «Вы ошибаетесь, — ответил, по воспоминаниям Робинса, Троцкий, — Ленин понимает, что угроза германского наступления столь велика, что если бы он смог достигнуть экономического сотрудничества и получить военную помощь от союзников, то он отказался бы от Брестского мира, отдал бы в случае необходимости Москву и Петроград, отошел к Екатеринбургу, создал бы фронт на Урале и сражался бы с помощью союзников против Германии» [12] .12
Bolsheviks Propaganda, p. 800. Сокращенный перевод на русский см. в кн. Октябрьская революция перед судом американских сенаторов (цит. по кн. Чубарьян. Брестский мир, с. 201).
Очевидно, что Троцкий либо вводил в заблуждение Робинса, либо заблуждался сам. Немцы наступали, а Ленин отстаивал брестскую передышку. Антанта предлагала помощь, а Ленин и не думал сражаться с союзниками против Германии. Странно было бы предполагать, что Ленин и советское правительство разорвут договор в ответ на обещание американского правительства помогать большевикам. Помощь Антанты не могла бы проявиться быстро. При недоверии Советов ко всем «империалистическим» правительствам и невозможности для Антанты предоставить большевикам реальные гарантии долгосрочной помощи сотрудничество двух сторон в деле борьбы с Германией наладить было трудно. При разности целей Ленина и Антанты и учитывая, что германская оккупация была фактом, менять ориентацию для Ленина было слишком рискованным. Он мог не получить реальной поддержки от Антанты, потеряв при этом расположение немцев [13] . Переориентация советского правительства произошла бы по воле Ленина, если б немцы попытались организовать антибольшевистский переворот, и против воли Ленина, если бы партийный и советский съезд отказались ратифицировать Брестский договор между Германией и Россией. Именно к этой возможности готовились Троцкий и Ленин, каждый по-своему, прощупывая почву в переговорах с Антантой.
13
Это было очевидно не только Ленину, но и союзникам. Так, представитель английской разведывательной службы в США Уайзмен писал в телеграмме полковнику Хаузу 1 мая 1918 г., что согласие советского правительства на союзную интервенцию «германцы сочли бы [...] враждебным актом и, вероятно, заставили бы [советское] правительство покинуть Москву и Петроград. С потерей этих центров, как можно вполне предполагать, большевистское влияние в России было бы полностью разрушено» (Архив полковника Хауза, т. III, с. 296-297).
Утром 5 марта состоялась встреча Троцкого с Локкартом и Робинсом, последняя их встреча перед открытием Седьмого съезда партии, на котором большевики должны были ратифицировать договор и передать его для окончательной ратификации съезду Советов. Локкарт, со слов Троцкого, указывал в своей депеше в Лондон, что на предстоящем съезде партии, вероятно, будет провозглашена война или будет принята такая декларация, которая сделает эту войну неизбежной. Локкарт считал, что в этом случае советское правительство само пригласит США и Англию в районы Владивостока и Архангельска [14] .
14
dimming and Pettit. Russian-American Relations, p. 83.
Результатом встречи Троцкого с Локкартом и Робинсом стала нота советского правительства от 5 марта к державам Антанты [15] . Робине утверждает, что нота эта была одобрена Лениным и передана в США с его согласия [16] . Очевидно, что это не так. По крайней мере, не Ленин был ее автором, из чего следует, что он не был ее инициатором (в противном случае Ленину поручили бы написать проект, и текст ноты был бы включен в его собрание сочинений). В «Документах внешней политики СССР» нота эта дана в переводе с английского по вышедшей в 1920 г. в США книге. На русском языке текста ноты не существовало; составлена она была сразу на английском, вероятно, во время встречи Троцкого с представителями союзников 5 марта. Можно поэтому предположить, что нота могла быть послана вопреки воле Ленина. Содержание ноты противоречило всему тому, к чему он так страстно стремился: нота санкционировала замену германской оккупации антантовской и давала план взаимодействия Советов и Антанты в случае отказа съездов ратифицировать мир.
15
«В случае, если Всероссийский съезд Советов откажется ратифицировать мирный договор с Германией или если германское правительство, нарушив мирный договор, возобновит наступление с целью продолжать свой грабительский набег, или если советское правительство вынуждено будет действиями Германии отказаться от мирного договора, до или после его ратификации, и возобновить военные действия, — во всех этих случаях для военных и политических планов советской власти в высшей степени важно получить ответ на следующие вопросы:
1.Может ли советское правительство рассчитывать на поддержку США, Великобритании и Франции в его борьбе против Германии.
2.Какого рода поддержка может быть оказана в ближайшем будущем и каким образом: военным снаряжением, транспортными средствами, субсидиями и продовольствием.
3.Какого рода поддержка может быть оказана самими США.
4.Если бы Япония в силу открытого или тайного соглашения с Германией или без такового соглашения попыталась захватить Владивосток и Восточно-Сибирскую ж. д., что угрожало бы отрезать Россию от Тихого океана и серьезно помешало бы сосредоточению советских войск на Урале — в таком случае, какие шаги будут предприняты другими союзниками, в частности США, для предупреждения японской вылазки на нашем Дальнем Востоке [...].
В каких размерах, по мнению США, при вышеупомянутых обстоятельствах, могла бы быть обеспечена помощь Великобритании через Мурманск и Архангельск.
Какие шаги могло бы предпринять правительство Великобритании, чтобы обеспечить эту свою помощь» (Camming and Pettit. Russian-American Relations, p. 81-82. Цит. по кн. ДВП, т. 1, с. 208-209).
16
Bolsheviks Propaganda, p. 801.
На Локкарта нота произвела ошеломляющее впечатление. «Уполномочьте меня информировать Ленина, что вопрос о японской интервенции урегулирован [...], что мы готовы поддержать большевиков постольку, поскольку они будут противостоять Германии, что мы склоняемся к его условиям как к лучшему варианту, при котором эта помощь может быть оказана, — писал он в донесении в Лондон 5 марта. — Платой за это будет большая вероятность того, что [Германии ] будет объявлена война» [17] . Неанглийское правительство на донесение Локкарта реагировало сдержанно и не сочло возможным отвечать на советскую ноту. Французы тоже молчали [18] .
17
Kenan. Russia and the West, p. 56.
18
Уже после ратификации съездом Брестского мира, 21 марта, французский консул в Москве Гренар телеграфировал в Париж, что Троцкий официально обратился к нему «за помощью французской военной миссии для реорганизации русской армии». В ответной телеграмме, 1 апреля, министр иностранных дел Франции Пишон советовал не торопиться и соблюдать осторожность, так как образование Красной армии, очевидно, способствовало укреплению советской власти. 13 мая против сотрудничества с Советами в принципе высказался и французский генеральный штаб (AT, Т-3742. Статья из «Последних новостей» от 2 марта, №5457).
Ленин всегда ясно видел взаимосвязь мелочей в революции и готов был драться за каждое ее мгновение. Видимо, это и отличало его от Троцкого, извечно стремившегося к недостигаемому горизонту и не ставившего перед собой цели, дня. Такой целью для Ленина в марте 1918 года была ратификация Брестского договора на предстоящем Седьмом партийном съезде. К этому времени большевистская партия фактически раскололась на две. Самым ярким проявлением этого раскола стало издание левыми коммунистами собственной газеты «Коммунист», начавшей выходить 5 марта под редакцией Бухарина, Радека и Урицкого как орган Петербургского комитета и Петербургского окружного комитета РСДРП(б). Ленин пробовал противостоять левым, в основном через «Правду». Так, перед открытием съезда, 6 марта, он опубликовал статью «Серьезный урок и серьезная ответственность», не казавшуюся убедительной. Основная ее мысль сводилась к тому, что «с 3 марта, когда в 1 час дня прекращены были германцами военные действия, и до 5 марта 7 час. вечера», когда Ленин писал статью, советская власть имеет передышку, которой она уже с успехом воспользовалась [19] . Такой аргумент мог вызвать только улыбку. Говорить о прекращении военных действий со стороны Германии было преждевременно. Кроме того, было очевидно, что за два дня никаких мероприятий по охране государства провести нельзя.
19
Ленин, Сочинения, 4 изд., т. 27, с. 57.