Крушитель

Нет, с ней такого не бывало. Миюки всегда себе доверяла, даже пьяной до коматозного состояния. Кроме того, все девки, которых она повстречала, были вполне целыми, а следовательно, вопрос о том, кого она так славно подрала своими ногтями, еще был подвешен в воздухе.

Заглянув в вечно пустовавшую гостевую комнату, единственную, оставленную ей именно гостевой, похмельная и ничего не понимающая Садахара обнаружила двухспальную кровать, на которой возлежал труп прекрасно развитого (даже мускулистого!) школьника в окружении еще трех девичьих тел. Все были полностью раздеты, а одна из девушек заставила Миюки недоуменно нахмуриться. На кого-то она была очень сильно похожа… но на кого?

К чести госпожи Садахары, она отличалась очень последовательным складом ума. В состоянии жесточайшего абстинентного синдрома, измученная бессонной ночью (но всё равно проснувшаяся), женщина понимала, что её ресурс крайне мал, поэтому тратить его на определенно пьяную в титьку молодежь смысла не имеет. Требовалось найти либо помощь, либо того, кто контролировал весь этот бардак, пока он происходил. Такой человек обязан был существовать, потому что голова Миюки, даже сейчас, во всей своей мокрой непричесанности, ценилась многими людьми на десятикратный вес в золоте.

Подумав, что школьник хотя бы умер счастливым, она решила спуститься на первый этаж. Там, сквозь большие панорамные окна своей кухни, куда она заглянула за пивом, Миюки Садахара увидела нечто, заставившее её полностью забыть о пиве на несколько минут.

Миюки небезосновательно гордилась своим задним двором (обоими, потому что женщина поддерживала себя в пиковой форме несмотря на высокую рабочую загрузку), но тот, что был позади её особняка — был почти произведением искусства. Бассейн, небольшой садик, сад камней, шезлонги… Здесь она загорала, здесь она думала, здесь её обслуживал массажист, здесь она проводила вечера с бокалом вина, посматривая на сакуру, под которой был закопан живьем её первый муж…

Теперь всего этого просто не существовало. Всё, кроме чудом уцелевшего бассейна. Причем местность была не просто изувечена какими-то вандалами, решившими надругаться над госпожой Садахара… если бы! Даже такой исход событий Миюки с трудом бы, но поняла! Но нет. Всё (помимо бассейна) выглядело так, как будто задний двор босса «Одержимых» подвергли многократной бомбардировке!! Ямы, выбоины, вывернутые пласты почвы, никаких следов двадцатилетней сакуры… да что там дерево! Даже травы почти не было видно!

На какое-то мгновение женщина неуверенно подумала, что это не её дом. Может, она в плену? У кого? У психа, имеющего бомбардировщики, но не знающего, на что способна Садахара? Насколько, чтобы оставить её не связанной и не запертой?!

Раздавшийся веселый девичий смех вынудил женщину-якудза выйти из ступора, а заодно и из дома, так как доносился он от бассейна. Здесь, даже при всех постигших нетвердый разум похмельной женщины огорчениях, тоже была картина хоть куда, много что проясняющая и, одновременно, наоборот.

Плескавшуюся в бассейне девку Миюки тут же вычеркнула из списка интересов, та была обыкновенной и смуглой, даром что в купальнике, но совершенно неинтересной на фоне троицы на берегу. Вот те…

Высоченный, как будто весь отлитый из мышц, молодой великан в плавках сразу был узнан госпожой Садахара. Вид этого бесстрастного лица, наполовину закрытого буйными волосами, ей был отлично знаком. Не столько потому, что этот молодой прекрасный мужик частенько появлялся на телеэкранах, сколько тем, что Миюки, как только увидела его первый раз там, в телеке, то тут же срочно захотела. Причем сильно, так, как никого и никогда. Акира Кирью.

Но он, к большому (интуитивно проявившемуся) огорчению Садахара, демонстрировал отсутствие каких-либо шрамов и царапин на своем теле. А вот рядом стоящая с ним высоченная деваха в откровенном купальнике как раз царапинами и занималась, накладывая длинные тонкие ленты пластырей на поджарое тело развалившегося в шезлонге… подростка, что-то весело говорящего бултыхающейся в бассейне бабе. А сам Кирью… кажется, тоже что-то делал, касаясь то одного, то другого пластыря рукой, в которой вроде бы что-то вспыхивало.

«Я трахнула школьника. Или он меня», — грустно подумала свою единственную целиком оформленную мысль женщина-якудза, а затем, собрав свое воспетое в местных легендах самообладание, пошла к первым найденным ей трезвым людям, чтобы всё-таки узнать о том, где они и что, ками побери, вообще произошло?!

И где, Аматерасу, Изанами и Идзанаги побери, все её люди?!!

Глава 8 Привет из могилы

Некоторые эмоции нерациональны и, как я думал раньше, все целиком негативны. Не так уж много я их и испытывал, в основном по отношению к одному разумному китайскому медведю, который, несмотря на полное отсутствие возможности вербальной коммуникации с людьми, умудрялся хорошо устраиваться везде, где только угодно. И знал подозрительно много. Но сейчас, я думаю не о нем, а самым иррациональным образом испытываю гордость за собственную жену.

Всё-таки, впервые в жизни взяв в руки вещь, применить её правильно в столь сложных условиях — это за гранью логики.

— Аааа!!! — азартно визжа, прокомментировала Асуми падение дымящегося вертолета, ранее преследовавшего нашу машину и угрожавшего всем её пассажирам неминуемой смертью.

— Тише, Хиракава, — буркнул я, сосредоточенно выверяя угол, на который нужно повернуть руль, — Кажется, правое переднее колесо скрипит…

— Ааааа!!! — с небольшим опозданием заорала Миюки Садахара, составляющая компанию нашей небольшой семье в этом спортивном кабриолете. В её спортивном кабриолете.

— Стреляйте, Садахара-сан, — попросил я несдержанную женщину, вновь топя педаль газа в пол, — Их еще много осталось.

Даже слишком.

— Какого демона твоя жена-школьница умеет стрелять из гранатомета?! — в ответ крикнула женщина-якудза, сноровисто меняя магазины в своих пистолетах-пулеметах.

— Она не умеет.

— Я не умею, — подтвердила Мана, берясь за своё оружие и начиная довольно метко садить по шинам преследующих нас автомобилей.

— Она попала! Попала в демонов вертолет!

— Она талантливая, — поделился я собственной догадкой, уводя машину в кювет.

— Стрелять я тоже не умею, — подтвердила супруга, благодаря усилиям которой позади нас закувыркалась машина. Только что.

— Да вы ржете надо мной!! — в голосе Садахары промелькнули плаксиво-восхищенные нотки.

— Нет. Это всё вовсе не смешно.

С момента, когда эта женщина явилась около бассейна, где мы латали Коджиму после их бурной ночи, прошло ровно сорок пять минут.

Минут пятнадцать отнял оживленный диалог, в ходе которого мы рассказывали женщине-боссу о том, как её «похитили», а затем о том, как она, очнувшись, уже «похитила» нашу группу. Опомнившись, госпожа Садахара тут же вызвала по моему телефону своих людей, которые, действуя очень оперативно и тихо, изъяли всех девушек из особняка, вместе с Такао, Рио и другими парнями, и увезли их в отель, дабы ни в коем случае не допустить шанса демонстрации приличному обществу, с кем связались очень приличные айдолы этого общества. Мы же втроем задержались на некоторое время, так как мне нужно было показать Садахаре места, в которых я ночью зарыл несколько проникших к ней людей. А заодно пришлось объяснять, что здесь не было никакой бомбардировки, просто одной пьяной якудза захотелось увидеть спарринг двух «надевших черное», а Асуми к тому времени употребила уже шесть коктейлей и решила показать себя во всей красе.