Крутится-вертится...
Шрифт:
P.S. Какой-то он непрочный получился, мир земной… Я в этом тоже виноват?
Чертовы Кулички, 13.
Дьявольское отродье! Как будто я не вижу, что вы, чертова перечница, попросту тянете время. И все ваши хитрые согласия со мной, все ваши сердобольные сочувствия в мой адрес - пустые словеса. Вы разлагаете своих сотрудников, словно это обыкновенные люди. Не верю, чтобы Бесенок по собственной воле и без вашего постыдного вмешательства, мог так напиться. Я вами крайне недоволен.
Саваоф.
Небеса, Дворец созидания и правосудия.
Отче наш, но я действительно не
Черт.
Чертовы Кулички, 13.
Отговорчики всё, бесполезные попытки увильнуть от дела. Ничего не желаю знать. Хватит трюкачеством заниматься! Чтоб до вечера все было сделано. Не выйдет - пеняйте на себя: обломаю рога!
Саваоф.
Черт спускался на Землю злой и подавленный, в смятении, которого не ведал никогда… До вечера оставалось всего пять часов, но придумать пока ничего не удалось. Что же в итоге? Он мысленно пробегал историю человечества. Да, это он, собой весьма гордясь, подговорил Адама открыть Кран и сам же, умышленно, сорвал чуть погодя резьбу - на сколько тысячелетий!..
Кран отвинчен - расцветает сказочная Атлантида; Кран завернут, но резьба сорвана, и Идеи продолжают струиться на Землю - далекие античные времена, времена язычников и атомистов; потом Кран затягивают туже - Римская империя рушится, полчища варваров движутся со всех сторон; с бесчеловечным фанатизмом начинает прокладывать себе путь эпигонская вера в Христа; но едва лишь ослабли винты - возник Арабский халифат, новый расцвет науки и культуры; и вот Кран закручен до предела - ужас, запустение и злоба, Средние века и Ренессанс сошли на Землю; иногда, правда, отдельные ручейки вырываются из Бака (резьба старая, в ней столько выбоин!..), и тогда наступает Просвещение; с тех пор Кран не подкручивали ни разу…
И вдруг - в середине девятнадцатого века - резьба сорвалась окончательно. Какая суета, какой вихрь созидания взметнулись над планетой! Впрочем, и пена была, и ничего тут не попишешь, это неизбежно… Да, по счастью, не она решала ход событий!
И теперь вот нужно все-все уничтожить, отказаться от блистательных завоеваний, повернуть вспять и - покончить с прогрессом навсегда… Бога вознесут на прежний пьедестал… Но ведь Всевышний, несмотря на все его заслуги, по натуре - сущий ретроград! Давно уж обветшал. Ищи лазейку, приказал Черт сам себе. Ты умен, ты хитер - так придумай же!
Хотя… Постойтека… Конечно! Вот - единственный шанс. Как удачно его осенило!..
Брать хитростью, ловить на всевозможных слабостях, выпрашивать, в конце концов - униженно вымаливать, когда потребует минута, у людей их души под залог - вот что сейчас необходимо. Под залог - они поймут… Все, решено!
Отныне он начнет наделять талантами не всех сразу, как бывало, когда Мысли струились из Бака могучим потоком и каждый не слишком ленивый способен был что-то схватить, припрятать для себя, а будет давать избирательно, можно сказать, из рук в руки.
Это и проще, и надежнее сейчас…
А люди взамен станут отдавать ему собственные души - при условии, что души вернут им лишь тогда, когда они используют талант до предела, сотворив одно, пять, десять - сколько будет им по силам!
– добрых дел, открытий или изобретений, которые бы двинули дальше прогресс.
Он примется облетать Землю и менять талант на души, и всего лучше - у детей: те скорее, не обремененные житейскими предрассудками, пойдут на эту сделку.
Подумаешь, осталось пять часов! Он запетляет чуточку земное время, чтоб успеть. Совсем чуть-чуть… На небесах и не заметят… А ему - как раз.
И, когда наконец поставят новый Кран, удушливые смрадные века всеобщей дикости уже не возвратятся - в мире появятся другие, свободные от страха гении.
Во время Большой войны папа этого маленького мальчика был партизаном, его грудь украшали ордена и медали, и сын безмерно гордился своим отцом. Когда в дом приходили гости и мальчик выбегал им навстречу, чтобы ласковые дяди
и тети погладили его по головке и подарили заветную плитку шоколада, взрослые неизменно задавали ему воистину взрослый, нелепый вопрос:– Детка, кем ты хочешь стать, когда вырастешь? Только не ври!
И мальчик с полной серьезностью, как будто это было давно уже решенное дело и никаких сомнений просто появиться не могло, отвечал:
– Партизаном!
Гости громко, заразительно смеялись, по-взрослому неискренне восхищались находчивостью ребенка и, тотчас забыв о нем, отправлялись пить, есть и болтать о своих исключительно важных делах.
Но как-то раз гости по обыкновению задали мальчику свой «каверзный» вопрос, и малыш вдруг смутился, оробел и едва слышно пробормотал:
– Не знаю.
Гости, привыкшие к другому ответу, были поражены, но потом они рассмеялись, решив, что так быть и должно - ведь ребенок растет и, стало быть, мудреет…
А мальчик стремглав выбежал из дома, примчался на зеленую лужайку и замер, ожидая, когда же раздадутся шаги этого замечательного человека, который с недавних пор начал здесь гулять и рассказывать малышу удивительные истории про землю, звезды, птиц, зверей…
Кусты раздвинулись, и появился незнакомец.
– Привет, я смотрю, ты уже здесь!..
– сказал он, улыбаясь.
– Добрый день.
– Здравствуйте, - вежливо кивнул мальчик.
– Ты ждешь, наверное, что и сегодня я что-нибудь тебе расскажу?
– Да, - чуть смущаясь, ответил мальчик.
– Пожалуйста. Вы очень интересно говорите.
Незнакомец чуть заметно усмехнулся.
– Ну, что ж, тогда давай - присядем вот здесь и начнем. На чем мы в прошлый раз остановились?
– Вы говорили, что и по листьям, и по стволам, и по траве бегут соки, как кровь у нас. Я проверил: так и есть!
– малыш с восторгом поглядел на незнакомца.
– Но скажите теперь, почему зимой холодно, а летом тепло?
– Это очень просто, детка. Я ведь, помнишь ли, рассказывал, что Земля обращается вокруг Солнца… И получается так, что летом Солнце стоит высоко над горизонтом, а зимой очень низко, и, чем ниже, тем холодней. Тут все зависит от наклона земной оси. Земля ведь - как волчок.
– Я не люблю зиму, - с сожалением признался мальчик.
– И я очень не люблю, когда холодно. Неужели нельзя сделать так, чтобы лето было всегда?
– Ты задал сложный вопрос… - незнакомец качнул головой.
– Не знаю даже, что сказать… Об этом и прежде мечтали многие, совсем не глупые люди. Если хочешь, займись этим, когда вырастешь. Попробуй сделать так, чтобы на Земле осталось только лето, чтобы все холодное и пасмурное, какое только есть на свете, исчезло, чтобы люди не мерзли и не болели, чтобы у них было меньше ненужных забот. Займись, малыш, этим, когда станешь большой. А? Ты согласен?
– Да, - прошептал мальчик, мечтательно глядя вдаль - он уже видел лето, вечное тепло и вечные улыбки, которые подарит людям… - Ты станешь творцом, малыш. Должен стать! Ты обещаешь мне?
– Да!
– выкрикнул мальчишка.
– Да! – И ему показалось, что от одного лишь его слова принимаются таять в мире снега, исчезает стужа и на далеком севере расцветают луга и начинают зеленеть леса.
– Обещаю!
Он умолк и невольно зажмурился, отдаваясь этим упоительным картинам. А когда раскрыл наконец глаза, незнакомца уже не было, вечерние сиреневые тени вытянулись по земле - настало время возвращаться домой.
– Ну вот и САМ явился!
– дружно закричали гости, едва он возник на пороге, и, словно издеваясь над ним, а может, просто позабыв о том, что говорили раньше, они снова задали ему, по их убеждению, коварный и многозначительный вопрос: - Кем ты хочешь быть, детка, когда вырастешь?
– Творцом!
– выпалил он, стоя посреди комнаты.
– Кем-кем?
– Творцом!
– Ты, - Удивились гости, - ну, каков герой! Но ведь ты раньше хотел быть партизаном?!.
– А теперь я буду творцом, - упрямо повторил мальчик, испытывая неожиданную ненависть к этим добреньким дядям и тетям, которые дарили ему шоколад и гладили по головке.
– Буду!
– Ах, какая прелесть!..