Круто закручено

– Выдали они Сергею аванс, – продолжила Галина. – Он и подстригся, и костюм купил, точно под Женьку перестроился, так что различить их стало невозможно. И ходил в фирму брата, когда того на работе не было, брал нужные формулы. Как он это делал, я не знаю, да и не разбираюсь я в химии.

Все оказалось точно так, как мы с Мельниковым и Самойловым вычислили. Сергей под видом брата проходил в здание «Химсинтеза», брал ключ из-под коврика и доставал из железного ящика тетрадь. А с вахтершей он не разговаривал, потому что голоса у братьев все-таки немного разными были. Потом таким же методом клал тетрадь обратно. Конечно, никто ничего не мог понять…

– Попросту говоря, воровал материалы у «Химсинтеза» и передавал их «Менделееву», – уточнила я.

– Правильно, воровал, – согласилась Галина. – И я это очень скоро поняла, но молчала. Потому что платили ему хорошо. А как без денег жить, сама понимаешь… А недавно появилась эта красная тетрадь. Пришел мой Сережа домой веселенький, показал мне ее и говорит: «Видела? Вот эта самая штука стоит пять тысяч долларов. Хотя если всерьез, то гораздо дороже. Пусть-ка она немного отлежится». И он спрятал тетрадь под матрас. Пять тысяч долларов – это ведь сумасшедшие деньги, на них жить и жить можно. Я таких денег ни разу не видела.

«Кто же тебе за нее пять тысяч даст?» – спросила я мужа.

«Менделеев» отсыплет, ему деваться некуда. Без меня этот «Менделеев» сейчас – как ноль без палочки, – опять расхвастался мой. – Они, понимаешь, только три тысячи дают. Говорят, больше не стоит. А я-то знаю, сколько она стоит, эта тетрадь. За нее хороший хозяин и десять тысяч не пожалеет. Это я пять тысяч прошу, потому что вхожу в их бедственное положение. Так что пусть не жадничают. Ничего, пожмутся, пожмутся и пять тысяч выложат. Ты смотри, если они без меня заявятся, ни в коем случае не отдавай. Не знаешь ты ничего об этой тетради, не видела ее никогда, и все…»

Галина тяжело вздохнула и помолчала. Потом налила еще по рюмке.

– Давай выпьем за упокой души Сергея. Не надо было ему с самого начала за это дело браться. И себя я тоже виню, что не удержала мужика. Сережа ведь просто хотел заработать, а получилось… Теперь вот этот человек звонит и грозится убить, если я ему тетрадь не отдам. Правда, деньги дать обещает. Но не пять тысяч и даже не три, как Сережа говорил, а всего две. Сегодня опять звонить будет.

Мы выпили за упокой Сергея. Галина выговорилась, раскрыла душу, и ей как-то сразу стало заметно легче. Тоска из глаз исчезла, щеки порозовели. Хотя, вполне возможно, щеки порозовели от выпитого вина. Но все равно, чувствовала она себя сейчас гораздо лучше и держалась гораздо увереннее.

– Сам Сивопляс звонит? – спросила я.

– Откуда я знаю кто? Я ведь этого Сивопляса ни разу не видела и голоса его никогда не слышала. Звонит кто-то и грозит.

«Этого киллера срочно надо брать», – задумалась я. Двух человек он уже убил, вполне может и Галину убить. Ему нужна тетрадь, и это понятно. А свидетели ему совершенно не нужны, и это тоже понятно. Кто же он такой? Ясно, что с «Менделеевым» связан, но не сам же Сивопляс. Так что на фирме искать его нет никакого смысла. Вероятней всего, обычный наемный киллер.

– Галя, а когда этот человек тебе последний раз звонил? Вчера или сегодня?

– Сегодня утром и звонил. Я сказала, что не знаю, где тетрадь. А он сказал, чтобы я искала. Я сказала, что все в квартире обшарила, уже и не знаю, где еще искать. А он начал угрожать, мол, это может плохо для меня кончиться. И лучше будет, если я все-таки найду тетрадь. Я, конечно, сказала, что буду искать, тогда он повесил трубку.

– Не догадываешься, кто бы это мог быть?

– Представления не имею.

– Может быть, голос кого-нибудь знакомого напоминает?

– Нет у меня таких знакомых. Голос мужской, но высокий. Тенористый такой, как будто мальчишка говорит. Вот и все, что я могу сказать…

– Галя, надо его брать.

– Конечно, надо, – согласилась она.

– Нам с тобой его надо брать, вдвоем.

Она посмотрела на меня довольно испуганно.

– Так у него же пистолет. Он двоих уже убил, он и нас с тобой убьет.

– Авось не убьет. Но человек он, конечно, очень опасный. Если ты ему тетрадь не отдашь, может и убить. Но и если отдашь тетрадь, тоже убить может.

– Но если я ее отдам… За что же он меня?

– Ты ведь будешь единственным человеком, который знает его в лицо. Такие, как он, свидетелей не оставляют.

Как быстро может измениться лицо у человека. Только что передо мой сидела если не благополучная, то вполне разумная и довольно спокойная женщина. И вдруг мгновенно Галина стала другой: лицо как-то сразу осунулось, потемнело, а в глазах застыл ужас.

– И что, никакого выхода?

– Никакого. Поэтому его и надо брать побыстрей, пока он еще кого-нибудь не убил. Взять проще всего здесь, у тебя в квартире. По городу его искать нет смысла, а сюда он придет сам. Непременно придет – за тетрадью. Только надо сделать так, чтобы он пришел не тогда, когда захочет, когда ему это удобно будет. А тогда, когда это будет удобно нам с тобой.

– Как же мы его? – жалобно спросила Галина. – Он же с пистолетом.

План о том, как взять киллера, был, по сути дела, у меня уже готов, оставалось только кое-какие мелкие подробности уточнить. План простой, без особых хитростей и закидонов. Такие простые планы как раз и самые надежные, лучше всего срабатывают. Так что возьму я его наверняка, без особого риска, и вполне обойдусь без нашей доблестной милиции. Сделаю Мельникову подарочек. Он, конечно, шуметь будет, но ничего, победителей не судят. Только одна я ничего сделать не смогу. Участие, причем самое активное, в этом деле Галины было непременным. Поэтому надо ее уговорить.

Когда я посвятила Лебедеву в свой план, она окончательно растерялась: как же так, мы, две слабые женщины, поймаем убийцу?! Но я ей объяснила, что не такая уж я слабая женщина, что у меня тоже есть пистолет и что самое главное, нам поможет элемент внезапности. Ведь он тоже посчитает нас двумя слабыми женщинами и потеряет бдительность. Более того, тот, кто придет за тетрадью, должен считать, что встречается с одной слабой женщиной. О моем присутствии он и подозревать не должен.

Я была абсолютно уверена, что все у нас получится в лучшем виде. И эту уверенность мне постепенно удалось передать Галине. Так что дальше мы уже вдвоем обсудили мой план до мельчайших подробностей – кто где будет стоять, как и куда пройдет, кто что скажет и когда скажет. Прикинули, какие могут возникнуть неожиданности. Кажется, абсолютно все обсудили и даже немножко порепетировали.

Потом я быстренько съездила домой и привезла кое-что необходимое для проведения операции. С Галиной мы твердо договорились, что, пока я мотаюсь туда-обратно, она тихо сидит дома, крепко-накрепко заперев дверь на все возможные замки и засовы, никого к себе не впускает и на телефонные звонки не отвечает. Торопилась я основательно, ибо знала, что самые хорошие планы часто рушатся из-за какой-нибудь ерунды, сущего пустяка. Откроет Галя дверь или на телефонный звонок ответит, и все задуманное полетит вверх тормашками.