Крутой парень
Шрифт:
– Ба! Так что же, это договор?
– Намного больше, - Джэнет выпрямилась, - намного больше. А ты обидел меня. В самом деле, ты обидел меня, мистер Горрин.
Он взглянул на нее, почувствовав, что она говорит серьезно:
– И чему же мне верить? Я не хотел обидеть тебя.
Ты и Дюваль были... вы - как брат и сестра. Ты его прекрасно знаешь. Все это - нелепица какая-то, ты бы никогда не вышла замуж за такого никчемного, такого неприспособленного...
– Мистер Горрин!
Он замолчал.
– Сегодня днем, - спокойно продолжила Джэнет, - я согласилась стать женой Поля Дюваля.
– Я знаю, но...
– Вот и все.
–
– Да.
Он выпрямился и совершенно чужим, не похожим на свой голосом произнес:
– Джэнет, ты шутишь?
Она повернула к нему голову.
– К сожалению, - проговорила она, - ты все еще продолжаешь заблуждаться.
– Заблуждаться? У меня нет такой привычки...
– Есть. Есть, мистер Горрин. В конце концов мне придется тебе объяснять. Да, год назад я признавалась тебе в любви. Не важно почему... да и сейчас я не знаю.
Потом я поняла, что ошиблась. Я узнала тебя лучше, чем ты сам знаешь себя. Ты много раз просил меня быть твоей женой. Почему?
– Потому что я люблю тебя.
– Отлично, но почему?
– Почему? Естественно, чтобы ты была рядом... оберегать и заботиться о тебе, защищать тебя...
– Защищать меня от чего?
– От общества.
– Ну вот, все стало на свои места. Я не хочу, чтобы ты защищал меня от общества. Настоящая причина в том, что ты избалован. Ты хочешь меня, как ребенок хочет печенье. Вот где твоя воля обманывает тебя, предает и когда-нибудь она подведет тебя. Случится так, что ты влюбишься по-настоящему, и тогда узнаешь, чему равно твое самообладание. Что касается меня, то я помолвлена с Полем, ты же посчитал это шуткой. И теперь пытаюсь тебе все объяснить, чтобы ты меня больше не раздражал.
– Ра-аздражаю тебя! Джэнет...
– Да, раздражаешь. Я чувствовала это в течение не одного месяца. Твоя самоуверенность стала настолько явной! Такой жалкой! Такой ребяческой. Ты превратился в себялюба. Какое-то время было даже забавно, этакий каприз. Но сегодня моя помолвка с Полем прекращает наши отношения. Сейчас он там, наверху, в своей комнате. Позвать его, чтобы его объяснение удовлетворило тебя?
Она замолчала, ожидая взрыва. У нее были наготове крепкие словечки для Ричарда Горрина. Но он не произнес ни слова. В темноте она не могла как следует разглядеть его лицо, но догадывалась, что оно в напряжении и, наверное, даже бледное от изумления. Нет, он не покажет своей ярости, он слишком сильный человек. Тут ей пришло в голову, как это ей удалось выискать такое слово - "себялюб". Как здорово оно ударило по нему!
Безусловно, он сейчас повернется и молча уйдет. Она вздрогнула. Ведь она сотворила с собой ужасную вещь!
Поль был не прав. Не прав. Не прав!
Вдруг Горрин заговорил:
– Ты совершаешь ошибку, Джэнет...
– И тут произошло любопытное явление. Он начал говорить своим обычным тоном: твердым, уверенным, решительным. Но когда он произнес ее имя, странный, сдавленный звук вырвался из его горла. Сердце Джэнет затрепетало, и она подумала про себя: "Если бы только я могла увидеть его лицо, то сразу бы поняла его чувства".
– У меня и в мыслях не было обидеть тебя, - сказал Горрин, обретая прежнее спокойствие.
– Мне больно слышать это от тебя. Все это время я был искренне убежден, что ты любишь меня, и я...
– И поэтому ты подначивал, - прервала она его.
– Мне обидно, что ты так обо мне подумала.
– Так и было. Ты подначивал меня. Признаю, я пошла у тебя на поводу, решив, что тебе надо преподать урок. И... все это
забавляло меня. Но теперь... теперь, когда Поль и я... все должно прекратиться. Черпай свою силу где-нибудь еще, мистер Горрин.– Джэнет, я люблю тебя.
Она дрожала всем телом. Таким тоном он никогда не говорил с ней. Но ей все было мало.
– Мистер Горрин, - сказала она, - вы разговариваете с чужой невестой.
Тут же она закусила губу. Как глупо звучит эта шаблонная фраза! Но он не обратил на это внимания:
– Я ничего не могу с собой поделать. Я люблю тебя.
– Нет... я не должна слушать...
– Ты будешь слушать! Нет, я не имею в виду, что... я только хочу сказать, что не верю... да... ты должна выслушать! Неужели ты думаешь, я тебя так просто отпущу? Ты обвиняла меня, что я самонадеян! Да, это так! Что же касается его, я не уступлю тебя. Я никому тебя не уступлю. Ты - моя. Вот теперь ты понимаешь, Джэнет, что для меня значишь. Просто ты должна быть со мной, а он... пусть он даже не помышляет... он...
Горрин замолчал. Неожиданно Джэнет повернулась в гамаке лицом к освещенному окну и ровным голосом громко позвала:
– Поль!
Бессознательно Горрин тоже повернулся. Почти сразу в окне мелькнула тень, оно открылось, и поэт перегнулся через подоконник, вглядываясь во тьму.
– Поль, ты занят?
– Кто это? Джэнет? В общем-то да... нет.
– Я поднимусь к тебе.
– Хорошо. Давай.
Джэнет выскользнула из гамака.
– Вот так, мистер Горрин, вы не заставите меня слушать...
– начала она, но осеклась при виде его лица. Оно было бледным, ошеломленным, напряжение исказило его. Это было лицо человека, который внезапно столкнулся с потрясшей все его существо катастрофой и который прилагает все силы, чтобы не взвыть от горя.
– Боже мой, - пробормотал он, - ты и в самом деле говорила правду, Джэнет...
Она не могла больше выносить это и, не говоря ни слова, промчалась мимо него за угол дома и направилась к двери. Оглянувшись на углу, она не увидела его фигуры. Затем она вошла в холл, быстро поднялась по ступенькам, пролетела по коридору и постучала в дверь, которая тут же распахнулась.
Как только поэт увидел ее лицо, то выразительно свистнул и улыбнулся.
– А-а!- произнес он.
– Мне показалось, что ты была не одна внизу. Вроде бы я смутно разглядел силуэт крупного мужчины.
– Он двинулся в сторону.
– Входи.
– Нет, - торопливо проговорила она, - я не могу. Я только хотела... Да, он внизу. О, Поль, ты был прав! Я всего-навсего глупая девчонка. Я собираюсь... нет, подожди, сначала... Мы ведь не по-настоящему помолвлены.
– Что!
– укоризненно воскликнул поэт.
– Ты хочешь разорвать нашу помолвку?!
– Да. Мы ведь никогда не были помолвлены... Я только хотела...
– Ну и ну! Джэнет, ты причиняешь мне боль. Ты разбиваешь мое сердце. Ты разрушаешь мою жизнь. Я прекрасно понял...
– Глупый!
– вскрикнула Джэнет.
Она шагнула к нему, выпрямилась и поцеловала.
Вниз по лестнице она бежала быстрее, чем наверх. Но в холле она замедлила шаг, а когда ступила на крыльцо, и вовсе остановилась. Она почувствовала, как теплая волна поднимается в теле и по коже бегут мурашки. На минуту Джэнет замерла, затем снова двинулась вперед, но медленно и как будто нехотя. Она опять спустилась на дорожку, ведущую в сад. И тут ее мозг пронзила мысль:
"А что, если его там уже нет?" Она ускорила шаг. Завернув за угол дома, Джэнет напрягла глаза - нет, его не видно.