Крутой сюжет 1993, № 1

Вздохнув, Инна перекатилась через кровать, сняла трубку. Но то, что она услышала, удивило ее: мужской голос потребовал Олега Федоровича.

— Кого? — переспросила Инна.

— Олега Федоровича Папулова. Позовите его к телефону.

Папулов стоял в двери спальни, голый, огромный, обросший по всему телу густой темной шерстью. Инна показала пальчиком с длинным наманикюренным ногтем сначала на трубку, потом на него. Секунды шли. В итоге разыгравшейся пантомимы Папулов все-таки подошел и взял трубку. Голос не был знаком ему. Однако собеседник представился:

— Я — полковник Фомин из областного управления КГБ.

Естественно, о Фомине он слышал, хотя встречаться не приходилось. Задавать в этой ситуации вопросы типа: «Как вы узнали, что я здесь?» мог только кретин. Папулов ответил почти машинально:

— Чем могу быть полезен?

— Не могли бы вы сегодня подойти ко мне в семь часов вечера?

Можно было спросить: «Зачем?», или сослаться на неотложные дела. Но Папулов лишь уточнил:

— На улицу Пархоменко?

На этой улице находилось областное управление.

— Нет, зачем же, тут дело несколько частного характера…

И он подробно разъяснил Папулову, где следует быть в семь часов вечера, попросив никого больше не посвящать в содержание их разговора.

Отдав трубку Инне, Папулов провел ладонью по вспотевшей плеши и попытался отгадать, каким образом там стал известен — нет, не номер телефона, и не то, что он вообще здесь бывает, — а сам факт его нахождения здесь в данное время. Его машина стоит за квартал отсюда. Сейчас за ней наблюдает старший лейтенант милиций, которому он неплохо платит. Подводить Папулова лейтенанту с точки зрения финансового благополучия невыгодно. Никто из приближенных не знал, куда он едет, телохранителей он не брал в подобных случаях, поддерживая с ними связь по радиотелефону. Инна? Исключено, он ее сам выбрал. Выходит, его «вели», за ним следили. Значит, Линник не всемогущ.

Папулов поглядел на часы в хрустальном корпусе, стоявшие на ночном столике — без четверти шесть.

Без трех минут семь Папулов позвонил у неприметной двери с задней стороны дома. Обычно за подобными дверями размещаются ЖЭКи, детские комнаты милиции, разные конторы с ничего не значащими названиями. Дверь открылась, являя взору Папулова ухоженный интерьер: приятного цвета обои, идеально ровный пол, покрытый квадратиками розового и зеленого линолеума. От входа влево размещалась покрытая голубым пластиком дверь, она была полуприкрыта, за ней слышался стук пишущей машинки. Фомин — следовало полагать, что дверь Папулову открыл именно он — жестом показал посетителю на другую дверь, распахнутую настежь. Руки он не подал, только кивнул в ответ на приветствие Папулова. На вид ему было лет пятьдесят пять — пятьдесят семь. С коротким седым «ежиком», худой, одетый в летний костюм, состоящий из серой куртки с короткими рукавами и такого же цвета брюк. Он напомнил Папулову в силу какой-то странной ассоциации хромированную деталь механизма. Жестом худой жилистой руки Фомин указал посетителю на кресло, сам занял место с противоположной стороны стола, на котором были только телефонный аппарат и лампа.

— С чего начнем, Олег Федорович? — Фомин посмотрел на него в упор. — С хорошей новости или с плохой?

— Я не знаю, собственно, о чем вообще идет речь, — мощные плечи Папулова, обтянутые тонкой, мягкой материей, поднялись и опустились.

— Вот как? Тогда для начала новость ни плохая, ни хорошая. Нейтральная, так сказать. Но это не значит, что она неинтересная.

Фомин наклонился к столу, щелкнул чем-то невидимым, и сразу пошло, как понял Папулов, воспроизведение разговора. Беседа, очевидно, была включена не с самого начала. Первый голос произнес: «Черняк Григорий Маркович». Второй голос спросил: «Где вы живете?» Далее один голос спрашивал, а голос того, что назывался Черняком, отвечал.

Вопрос. Где вы работаете?

Ответ. Малое предприятие «Руно».

В. Кем работаете?

О. Водителем.

В. Восемнадцатого марта прошлого года, в понедельник, произошла авария на трассе по пути из города в аэропорт. Вы ехали позади машины, которая разбилась?

О. Да.

В. Кто с вами еще был в машине?

О. Саричев.

В. Кто такой Саричев?

О. Это… он из конторы шефа, из главной фирмы.

В. Кто ваш шеф.

О. Папулов.

В. Что за прибор был тогда у Саричева?

О. Устройство… дистанционное.

В. Чем это устройство управляло?

О. Другим каким-то прибором, тем, что в подголовнике размещался.

В. Что это был за подголовник?

О. Это… в кресле водителя, в автомобиле того депутата.

В. Какого депутата?

О. Не знаю, не помню…

В. Значит, вы ехали следом за машиной того депутата — вы и Саричев?

О. Да, ехали. Саричев говорил мне, на каком расстоянии… держаться.

В. И что же тогда случилось?

О. Когда тот… что впереди, подъехал к повороту, Саричев включил…

В. Дистанционное управление?

О. Да, дистанционное управление, и машина, что впереди…

Тут Фомин опустил руку под стол, и диалог прекратился. Папулов отметил про себя, что отвечавший говорил странно протяжно, нельзя было понять, то ли он пьян слегка, то ли засыпает от изнеможения.

— Восемнадцатого марта прошлого года в автокатастрофе погиб депутат Верховного Совета республики Анатолий Шостак. Установлено, что он бросил управление машиной на несколько секунд, находясь в состоянии, похожем на обморочное. Это состояние у него было вызвано генератором электромагнитного излучения, вмонтированным в подголовник кресла водителя. Управлял генератором, дистанционно, тот самый Саричев, который только что упоминался в прослушанной вами беседе. Вы не помните Саричева?

Папулов на несколько секунд задумался.

— Да, помню, — сказал он. — Работал у нас такой.

— Работал? Сейчас, значит, уже не работает?

— Вроде бы. Не могу припомнить, извините. Народу у меня во всех подразделениях не меньше двухсот человек.

— Да, предприятий и филиалов у вас много. Но все-таки, как мне кажется, Саричева вы должны помнить.

Фомин открыл ящик стола и выложил на стол фотографию, где был запечатлен Папулов и еще двое каких-то мужчин. Папулов был обращен к объективу правой стороной, в профиль, он что-то говорил в момент съемки. Мужчина в центре повернул голову к Папулову и внимательно его слушал.

— Вот. Этот, в центре — Саричев.

— Да, кажется, он. Но я не помню, когда это было, чтобы мы вот так стояли вместе.

— Помните, стало быть, что стояли, но не помните, когда.

Фомин положил на стол еще один снимок, отпечатанный с того же негатива, он изображал группу во весь рост.

— Может, конечно, и такое быть, — Фомин спрятал оба снимка.

— Но ведь вы не станете отрицать свое знакомство с неким Ребковцом Семеном Михайловичем.

Папулов настороженно поднял густые брови.

— Ну-ну, Олег Федорович, помните вы его, помните. Близко, правда, вы с ним не сходились. Не тот масштаб, личности несоизмеримы. Хотя, если посмотреть с другого конца — Ребковец выглядит довольно крупной фигурой. Как-никак главный врач областного психо-неврологического диспансера. Он утверждает, что достаточно хорошо знаком с вами. Хотите ознакомиться с его показаниями?

— Нет, зачем же? — влага скопилась на переносице Папулова, под бровями в глазных впадинах, он машинально собрал ее двумя пальцами. — Я не отрицаю, что знаком с Ребковцом.