Крутой техасец

– Благодарю вас, мэм. Мне очень жаль, что Клифф заболел, но у вас все получается так хорошо, как у него никогда не выходило.

– Спасибо, – ответила она и улыбнулась, стараясь, однако, соблюдать достаточную дистанцию в разговоре. Он повернулся и присоединился к двум своим друзьям, сидевшим за столом. К ней быстро вернулись навыки бармена, которые кроме всего прочего включали и искусство весело балагурить и перешучиваться с посетителями, но так, чтобы у тех не появлялись ненужные надежды.

За последние полчаса работы прибавилось, днем же она была не особенно загружена и имела возможность внимательно просмотреть газету из Сан-Антонио от первой и до последней страницы. Никаких сообщений об убийстве или хотя бы о стрельбе она не обнаружила. Наверное, газета была подписана в печать еще до того, как стало известно об этих событиях. Она решила посмотреть шестичасовые новости.

– Меня зовут Ида Галловей.

Кейт подняла голову и увидела маленькую сморщенную женщину, которая стояла у стойки бара. Она была не выше пяти футов. Ей должно было быть не менее семидесяти лет, но ее худое тело прямо источало энергию, а бледные голубые глаза, глубоко посаженные на обветренном, морщинистом, обожженном солнцем лице, светились жизненной силой.

Ида протянула руку.

– Я мама Инез. Я буду за повара.

– Кейт Миллер. Я буду за бармена.

Она улыбнулась и пожала руку Иды.

У старой женщины оказалось на редкость сильное рукопожатие.

– Пока Клифф не поправится, а Инез не сможет вернуться, я буду выходить на работу каждый день примерно в это время – как раз после окончания «оперы». Гриль заканчивает работу точно в девять пятнадцать. Это значит, что я буду успевать убрать рабочее место и вернуться домой к десятичасовым новостям. Так сойдет?

Кейт улыбнулась:

– Мне это кажется замечательным, но я не начальник. Вам надо поговорить об этом с Нидом.

– Ну! За Нидом Чишолмом задержки быть не должно. Я ему пудрила и вытирала зад, когда он еще под стол пешком ходил. Инез говорит, что он плохо питается.

Она протянула бумажный пакет.

– Принесла ему масла, кукурузного хлеба и большой кусок ветчины. А где этот заморыш сейчас?

– Я его еще не видела после обеда.

– Должен скоро прийти. Пусть это все полежит, а я надену-ка передник и разогрею-ка гриль.

– Помощь нужна? – спросила Кейт, которая начала беспокоиться, как эта старая женщина сможет находиться на ногах столько времени.

– Нисколько. Я уже привыкла работать здесь. Я им помогаю время от времени, как, например, прошлой зимой, когда Инез болела гриппом. Валялась больной три недели, не могла пошевелиться. Так что я отлично провела время. Сказать по правде, совсем не хотела прекращать. Была бы не против и поработать неполный день хотя бы. Слышала, впрочем, что это создаст чертовые трудности с моими чеками социальной защиты. К тому же не многие ребята берут людей на работу в таком возрасте.

Кейт хотела было уже задать вопрос о том, сколько же ей лет, но заставила себя замолчать.

Ида захихикала.

– Сгораешь от желания узнать мой возраст, да слишком деликатная. Тебе сколько лет?

– Тридцать один.

– Добавь к этому пятьдесят трудных лет, и ответ готов.

Кейт была потрясена:

– Как, вам ВОСЕМЬДЕСЯТ ОДИН?

– Ага. Стукнуло прошлым февралем.

Сзади к ним подошел Нид и обнял Иду за ее костлявые плечи.

– Как поживает моя лучшая девушка?

Он поцеловал старушку в морщинистую щеку.

– Цела и здоровехонька и чертовски чище тебя. Ты что, с бродягами обнимался? Иди умойся прямо сейчас. Я принесла твой ужин.

– Ну-ну, что фермеру на ранчо делать с бродягами? – Он улыбнулся. – Но, кажется, я действительно немного извозился. Я сегодня работал на сарае. А ты случайно не принесла своего ананасового пирога, а?

– Принесла. И хороший кусок. Но ты не должен заглатывать его за один присест.

– Слушаю, мэм. – Он подмигнул Кейт. – Ты познакомилась с моим новым барменом?

– Познакомилась. Сдается, мы с ней поладим.

– Что-нибудь случилось? – спросила Кейт у Нида.

– Никаких проблем. Все идет как надо.

Нид поприветствовал мужчин в баре, затем скрылся в задней части помещения.

Вошло еще несколько мужчин и женщин, и Кейт занялась ими. Когда Ида начала готовить гамбургеры, по бару разнесся божественный запах. Заказы стали поступать так часто, что Ида едва поспевала готовить новые порции. И делала это она очень быстро, потрясающе ловко орудуя своей лопаточкой.

Вошел Нид и присоединился к Кейт за стойкой. От него пахло мылом и чистым мужским телом. Она почувствовала его присутствие до того, как он начал говорить, и оглянулась. Он принес с собой ту свою особенную ауру, которая, излучаясь из его тела, заставляла почувствовать вокруг него особое поле, которое обволакивало ее и притягивало к нему. «Манера держаться, – подумала она, – или харизма».

Когда она украдкой взглянула на него, то обнаружила, что он стоит, засунув большие пальцы обеих рук за ремень своих джинсов, и, приподняв одну бровь, внимательно изучает ее.

– Я тебе не говорил, как ты здорово выглядишь?

– Нет, но спасибо, – ответила она и улыбнулась ему. Она заметила, что у него были мокрые волосы и что они завивались и закрывали воротник его рубашки. Он побрился и подровнял усы.

– Все подходит?

– Замечательно. Мои комплименты хозяйке магазина.

– Передам. Как насчет того, чтобы я пока заменил тебя, чтобы ты перекусила? Ида принесла такое количество еды, что можно накормить целую роту.

– Спасибо. Я и вправду умираю от голода, но думаю, что умру и в другом случае, если не попробую один из этих гамбургеров с сыром – чизбургеров.

– Я уже целый час мечтаю, как вопьюсь зубами в один из них.

– Совершенно правильно. Дам ей этот. Сейчас будет готов. Хэнк может подождать.

– Ох, Ида, – заныл седоватый мужчина, сидевший за ближним столиком. – У меня желудок уже прилип к позвоночнику.

– Тихо, Хэнк Бейли, – выпалила в ответ Ида. – Твой желудок совсем в другом месте. Последние сорок лет он висит прямо над пряжкой твоего ремня. И за десять минут от голода ты не погибнешь.

Кейт подошла к Иде.

– Я могу подождать.