Кружевница

— Хм. Надо же. Возможно в чём-то ваш король прав. Если бы не пограничные запреты, ливийцев действительно уже не осталось.

— Это так. Но с каждым годом женщин рождается всё меньше.

— Потому вы их так охраняете.

— Женщины у нас большая ценность. Не каждому аристократу удаётся получить жену. А про обычных ливийцев и говорить не стоит.

— Этим и объясняется то, что вы эм… с… мальчиками?

— Я знаю, что для других наций это противоестественно. Но поверь, когда в обществе такое принимают в порядке вещей, то и сам становишься частью этого.

— Да уж я не своей шкуре ощутила.

— Прости.

— Да ты то ничего. Меня удивил господин Драфонт. Он же женат.

— Женат. Но чувство прекрасного ему не чуждо. А ты очень красивый, вернее красивая, — уточнил Шор.

Я только фыркнула. Ох, уж мне эти ливийцы. Хорошо, что у них не принято забирать сожителя у знатных господ. Хотя в гостиницах я ловила на себе заинтересованные взгляды аристократов. Один раз встречный патруль долго разглядывал меня. Я испугалась, что возможно это связано с нашей историей. Но оказалось, что ищут сбежавшего подростка. Шор заверил, что я его ученик и продемонстрировал наши браслеты. Кстати, по легенде, мы не просто так ехали в сторону кобестской границы. Учитель пояснил, что для сложившихся пар вполне нормально знакомиться с родителями. И вот сейчас мы вроде как ехали к моему отцу, поделиться радостью (ага, как же) того, что знатный господин выбрал меня. Я мысленно плевалась на местные правила приличия и считала часы до границы.

Естественно до самого пограничного посёлка мы не доехали. Попрощались в одной из придорожных гостиниц. Дальше я отправлялась пешком, лошадь пришлось оставить.

Прощание вышло скомканным, на Шора я старалась не смотреть. Он уже все губы искусал от волнения. На все мои заверения, что я лучше него знаю будущее, не реагировал и продолжал изображать курицу-наседку, следящую за несмышлёным цыплёнком.

А поскольку идти я собиралась ночью, Шор буквально извелся от беспокойства и заверил, что обязательно приедет в гости. Угу. Надеюсь, к тому времени я придумаю, под каким соусом преподнести его мужу. Я даже задумалась на тему того, как это выглядит со стороны. По идее браслеты о родстве мы одевали в храме богини Судьбы. А кто у нас богиня? Правильно. Я. Значит, хочу подтверждаю родство, хочу разрываю. О чём и поведала Шору, когда возвращала браслет. Кажется, он обиделся. Но это лучше, чем быть сожжённым разгневанным демоном. А то, что мужу такой «родственник» не понравится, я и так понимала.

В общем, оставила я учителя в расстроенных чувствах и пошла в сторону границы. Где-то к середине ночи была на пограничном посту. Как таковой охраны не было. Ливийцы привычно надеялись на свою узорную магию. Я даже подозревала, что магические узоры нанесены вдоль всей границы, только под снегом их не видно. А на этом месте перехода в сторону Кобера таких линий было пять. Причём магия такая не слабая. Две крайние были сигнальными линиями. А центральные — боевыми. Насколько я рассмотрела в темноте, что-то из замораживающих плетений.

Понятное дело, что соваться по темноте, да ещё и на неизвестные узоры я не стала. Отыскала для себя уголок на крыльце дома, закуталась поплотнее в плащи и стала ждать. Честно говоря, если бы не амулет теплого кокона, что дал мне Шор, до утра я бы не досидела. Зима уже вовсю хозяйничала в этих местах. А если учесть, что в Ливии даже летом снег в низинах не тает, положение моё было бы незавидным.

А так смирно сидела, скрытая невидимостью и даже подрёмывала. Солнце уже было высоко, а из пограничного домика никто не выходил. Я к тому времени истомилась. И скучно, и неудобно. Того и гляди пола плаща распахнётся и моя маскировка исчезнет.

Вообще-то Шор меня точно не отпустил бы этой ночью, да ещё одну, если бы мы не застали в гостинице торговый караван. Именно его я и ждала. А обозники, по непонятной для меня причине, задерживались.

Наконец, послышался шум саней и фырканье, издаваемое лошадьми.

Из дома соизволил выйти стражник. Из всех проведенных им манипуляция я уяснила, что магом он не был. Да и трудно представить, кто из магов согласился бы жить в такой глуши. Потому охранники пользовались амулетами. О чём-то таком и предупреждал учитель.

Пограничник вынес целую связку амулетов и стал попарно укладывать их на линии узора, создавая довольно широкий проход. Я же с превеликими предосторожностями двинулась следом.

Так что пока караванщики подтягивались и согласовывали действия. Я никем незамеченная прошла за пограничником след в след. Когда же охранник вернулся на сторону Ливии. Я скромно отошла на обочину и стала ждать. Не хотелось, чтобы сани догоняли меня. Люди точно не заметят, а лошади почуют.

Через полчаса торговцы ушли в Кобер, а я двинулась следом. До Белых скал идти оставалось недолго, но бессонная ночь порядком вымотала меня. Потому я брела медленно. Да и мысли у меня в голове также медленно шевелились. Я чуть не допустила оплошность, когда забыла снять радужный кристалл. Потом спохватилась и вернула себе истинный эритский облик. Чтобы не смущать жителей своим внезапным появлением, переоделась еще на дороге, и теперь напоминала мальчишку эритца, неизвестно по какой причине попавшего в это место.

В единственной гостинице у Белой скалы меня ждала посылка от самой себя. А так же заверения хозяина гостиницы, что лошадь для уважаемой госпожи мага приготовят по первому требованию.

Поскольку я собиралась отдохнуть, то попросила приготовить для меня лошадь и припасы на утро и отправилась в свою комнату. Уже заползая в кровать, я вяло размышляла на тему того, почему не послала для себя экипаж. Теперь мне ещё полдня ехать до Тонска верхом. А можно было с комфортом преодолеть и этот участок. Ладно. В другой раз буду внимательней в вопросах комфорта для себя любимой.

По дороге в Тонск я не встретила ни попутных, ни встречных караванов. Тот, что помог мне преодолеть границу, ушёл далеко вперёд, в Белых скалах он не останавливался. И похоже, что в ближайшие дни других торговцев не будет. Всё же после войны число обозов в ту и в другую сторону сократилось.

В Тонске привычно отправилась к дому капитана. Честно говоря, в предсказании, событий между Белой скалой и столицей я не видела. Вернее не стала заострять внимание. Мне казалось, что если уже буду на территории Кобера, то особых опасностей не встречу. И вот теперь, подъезжая к знакомому дому, задумалась о том, как пережил войну капитан. Вроде бы и тут воевали. Конечно, основные бои были южнее, но досталось тогда всем.

Спешилась и привязала лошадь у крыльца капитанского дома.

— Ама! Ты ли это, — привычно встретил меня возглас Фики.

Ну слава богине. Похоже, что все живы и здоровы.

Подруга уже вела меня в комнаты, на ходу вываливая все новости.

— Ама. Ты не представляешь, что здесь творилось! Зайчик мой тогда под какое-то ливийское заклинание льда попал. Полгода разговаривать не мог. Горло лечили все целители, которых в Тонске наши.

— Так он теперь в отставке? — предположила я.

— Да прям! Да кто ж на его место поедет? — возмутилась Фика. — Так и служит. Королевский совет ему только премиальные прислал. А так в нашей жизни ничего не изменилось. Ты то как? Какими судьбами? Сегодня какой-то обоз пришёл?

Подруга буквально ошеломила и завалила вопросами.

— Фика, прости, но я не могу тебе рассказать откуда я и куда. И лучше бы никому не говорить, что я здесь.

— Так ты не на службу? — разочаровалась она.

— Нет. Я отсюда в столицу поеду. Не подскажешь, с кем лучше?