Кружево-2

– Никогда не представляла себе Максину в роли компаньонки, – рассмеялась она, но под настойчивым взглядом Абдуллы все у нее внутри похолодело. – Думаю, что это будет… – Она собиралась сказать «невозможно», но вдруг услышала, как губы ее произнесли: «Замечательно». – При этих словах все вокруг вдруг озарилось разноцветными огнями: с той стороны лагуны запускали фейерверк.

Абдулла нежно обнял ее за обнаженные плечи и повернул к себе лицом. Пэйган, закрыв глаза, ожидала поцелуя, но его не последовало.

– Послушай, Пэйган, – услышала она вдруг серьезный голос Абдуллы. – Я хочу поговорить с тобой о Сидоне. Фундаменталисты получают поддержку от прокоммунистических блоков, и, если мне не удастся в ближайшее время разбить бандитские группировки, в стране вспыхнет крупномасштабная гражданская война. Я не в силах победить их без помощи американцев, а в данный момент заручиться активной поддержкой Штатов я не могу.

Пэйган меньше всего рассчитывала прослушать лекцию по текущему политическому моменту.

– Я знаю, что именно попытка обновления и модернизации твоей страны вызвала к жизни все эти проблемы, – произнесла она, пытаясь скрыть разочарование.

– Да, но еще одна проблема моей страны – это женщины.

– В каком смысле? – вежливо поинтересовалась Пэйган, которую, впрочем, меньше всего в данный момент волновали проблемы, связанные с другими женщинами.

– Во всех смыслах. Женщине намного труднее, чем мужчине, стать частью современного мира. В старые времена, отгородившись от света паранджой, они жили в полной зависимости от мужчины, но зато и под полной его защитой. Независимость пугает их, но терпеть до бесконечности прежний порядок вещей они тоже не могут. – По небу вновь рассыпались жемчуга фейерверка, а Абдулла тем временем продолжал: – Они жалеют западных женщин, которым приходится самим, без мужской поддержки, бороться за жизнь.

– Но ведь это не так! – воскликнула Пэйган.

– Согласно Корану, мужчина обязан поддерживать всех женщин своего дома. На Западе же муж волен развестись с женой, когда заблагорассудится, и он не понесет за это почти никакой ответственности. Поэтому права западной женщины в семейной жизни защищены далеко не на все сто процентов.

Вспомнив развод со своим первым мужем, Пэйган могла только согласно кивнуть.

– Тем не менее новое поколение женщин моей страны ставит под сомнение некоторые сидонские традиции.

– Какие, например?

– Как тебе должно быть известно, у нас все еще практикуется женское обрезание. И женщина является такой же собственностью своего отца, а потом мужа, как какая-нибудь гусыня.

– Да, я знаю, Абди. Ты уже рассказывал мне об этом. Но почему мы это сейчас обсуждаем? – Пэйган была по-настоящему изумлена.

– Потому что, пока женщины не начнут играть активной роли в жизни моей страны, Сидон никогда не станет частью современного мира. – Хвостатая зеленая ракета от фейерверка с шипением плюхнулась в воду. – И необходимо, чтобы рядом со мной находилась энергичная, образованная, по-настоящему современная женщина. Без этого не выжить моей стране.

– Ты все это говоришь таким тоном, будто зачитываешь вслух объявление: «Требуется…»

Абдулла отпустил ее плечи и прошелся взад-вперед по террасе.

– Мне необходим человек, который бы знал и понимал западную цивилизацию и западных женщин и в то же время мог помочь нашим женщинам утвердиться в этом мире.

– Почему бы тебе не предложить этот пост Глории Штайнем?

Рот Абдуллы искривился от гнева.

– Я поклялся себе, что не потеряю самообладания. Пэйган, я не позволю тебе не понять меня вновь! – Он с силой схватил ее за плечи. – Я знаю, ты упряма, импульсивна и…

– Самоуверенна? – прервала его Пэйган. – Ты это имеешь в виду? Ведь именно поэтому у нас с тобой раньше вспыхивали бесконечные ссоры. Тогда еще, когда оба мы были юны. Ты был нервен и очень напыщен. А я просто нервна.

За спиной Абдуллы возвышался Дворец дожей, и его филигранный фасад красиво отражался в сверкающей огнями воде лагуны.

– Но мы оба уже не юны, – констатировал он.

– А ты к тому же еще и очень тактичен, – рассмеялась Пэйган. – Но, Абди, когда я с тобой, я по-прежнему ощущаю себя юной, нервной и неуверенной в себе.

– Тебе придется привыкнуть ко мне.

И неожиданно Пэйган осенило, предисловием к чему была вся эта лекция по текущей политике.

– Я прошу тебя выйти за меня замуж, – церемонно произнес Абдулла и взволнованно добавил: – Пэйган, давай не упустим больше нашу судьбу.

– Я не могу в это поверить.

– Ни секунды не сомневался, что ты именно так и ответишь. – Он вновь поднялся и нервно зашагал по террасе.

– Ты не понял… – начала было Пэйган.

– Нет, я все понял. Ты боишься опять оказаться униженной, боишься, что я вновь откажусь от тебя, как это случилось уже, когда тебе было девятнадцать. – Он тяжело вздохнул. – Но, пожалуйста, подумай, ведь с тех пор прошло чертовски много времени.

– Да, ты прав, Абдулла, я боюсь вновь обмануть себя надеждой, боюсь в очередной раз оказаться посмешищем, только теперь уже для всего мира.

Абдулла нежно взял ее руки в свои.

– Но ты действительно необходима мне. Именно ты, Пэйган, ведь ты тоже пришла в этот мир из царства вековых традиций, и ты, как никто, способна понять мой народ.

«Все это скорее напоминает предложение высокого дипломатического поста, чем предложение руки и сердца, – подумала Пэйган. – Вот мы стоим сейчас в самом романтическом месте мира, среди всей этой красоты, свет луны дрожит на волнах, гондолы медленно движутся по воде, гондольеры поют любовные песни, а Абди ведет себя так, будто оба мы с ним уже на Востоке».

– Я понимаю, почему тебе нужна королева, но совсем не могу уразуметь, зачем тебе понадобилась жена.

Последовала пауза.

– Затем же, зачем и всем, – наконец произнес он, глядя в сторону.

– Абди, каждая женщина в душе навсегда остается семнадцатилетней. А семнадцатилетние все хотят слышать одно и то же. – «Я заставлю его сказать это, пусть это для него равносильно смерти», – поклялась она себе. – Хотя мужчины никак не могут понять почему.

– Я люблю тебя, – пробормотал Абдулла наконец, глядя в пол.

– И я люблю тебя, – нежно прошептала Пэйган.

– Означает ли это, что твой ответ «да»?

И опять Пэйган уловила слишком жесткие, резкие ноты в его тоне. Он ли это, знаменитый сердцеед и любовник, человек, способный истратить на розы целое состояние?

– Есть две темы, которые необходимо предварительно обсудить.

Поглаживая ее по обнаженной шее, он прошептал:

– Только учти, я ничего не желаю слышать о том, что ты уже не так молода и вообще не подходишь мне по каким-либо статьям. Так что давай сразу опустим этот пункт.