Кряк

– Здравствуй дорогой брат. С чем пожаловал? – начал сходу толстяк, внимательно устремил взгляд прямо в глаза Бруту.

Обстоятельный рассказ начинался с посещения церкви сегодня в утреннюю мессу. Про то как следил за супругой, что обнаружил в результате. Давно подозревая жену в неверности и сговоре с дьяволом, он даже обронил слезу; дескать не смотря на верность и беззаветную любовь к Софии, она так жестоко расправилась с ним. По средам, пятницам и субботам на протяжении трех лет, ночами, занимается плотской любовью с невидимым существом. Именно в эти дни он засыпает раньше обычного и спит до самого позднего утра, чего в обычные дни с ним не случается. Подозревает, что жена добавляет сонное снадобье в еду, чтобы он не мешал ей заниматься плотским грехом с дьяволом. Однажды она забыла подсыпать порошок в еду или оно было плохо приготовлено, сон оказался чутким. Брут проснулся и поразился отвратительным зрелищем предательства жены! Она прямо на полу, рядом с их супружеским ложем, совокуплялась с невидимкой. Мерзкие стоны и дьявольское оханье, стоит в его ушах уже ни один месяц, забыть такое не просто! Утром он попытался заговорить с ней на эту тему, но его язык словно присох к гортани! Странный шепот возникший в голове ему сообщил – он обязан молчать, а иначе смерть! Только теперь он понял, почему на протяжении трех лет, не может иметь близость со своей супругой. Она наслала на него половое бессилие, для того, чтобы муж не мешал ночами совокупляться с невидимкой, получая не виданные до него наслаждения. Брут с особой горечью в словах произнес – этот факт. Сегодня во время службы священник сказал: «Господь да будет с вами». Он отчетливо услышал как жена тихо – тихо ответила: «Поверни мне язык в заднице». В церкви Брут, услышал голос ангела предупреждающего об опасности грозящей ему и дочке. Ангел приказал поторапливаться домой! Послушав небесного защитника, он наконец добыл вещественное доказательство виновности жены, от этого ей не отвертеться! Оно находится во дворе их дома, закопано под задней стенкой сарая. Он обнаружил прямое свидетельство, что его жена София – ведьма. Он готов тут же отправиться и показать место где зарыто богомерзкое снадобье. В конце рассказа Брут зарыдал, сквозь слезы, задыхаясь, и сделав жалостливое лицо, стал упрашивать защитить его и дочку. Боится, что она окончательно посвятила себя душой и телом дьяволу, желает извести его и дочку со свету с помощью колдовства.

Сидевший сбоку монах все тщательно записал слово в слово. Дело о поимке ведьмы открыто.

– Грамотный? – задал вопрос Бруту толстяк.

– Да, – встал, чтобы расписаться под собственными показаниями.

– Она спит с инкубом – распутным демоном, ищущих неверных жен, однажды хотя бы раз изменивших супругу, пусть это и произошло в воображении, этого достаточно, чтобы совратить, запутать, увести с пути обычной жизни в омут дьявольского наслаждения, и как итог – продажа души. – Пояснил монах облизнувшись в предвкушении.

Для него было все ясно и понятно. Много раз он слышал подобные истории. И чего только не вытворяет с женщинами демон распутства и супружеской измены. Жалости к ведьмам он не испытывал. Считал своим долгом очищать землю от нечисти всеми доступными способами. Власти и методов изобличения ведьм предостаточно. Одних этих показаний с избытком хватит, чтобы отправить слугу дьявола на костер. Вырвать признание, доказать вину, уберечься от сглаза и порчи ведьмы – научили в школе инквизиторов. Путь до исполнения приговора не долог: месяц от силы два. Следствие, суд и заслуженное наказание неизбежно. Отпустил Брута со словами: «Иди домой, не подавай виду, мы придем ближе к вечеру арестовывать твою супругу. К такому мероприятию надо подготовится, получить разрешение на арест у судьи».

4.

Брат Серафим тщательно совершил все приготовления к поимки ведьмы. Специальная повозка с выстроенной на ней железной клеткой запряжена лошадьми и стояла по среди монастырского двора. Четверо братьев, его сподручных, вместе отслужили молебен оберегающий от ведьминского сглаза и порчи. На шеях повешен мешочек с освещенной в вербное воскресенье солью; сушеные травы и воск дополняли набор. При поимке ведьмы важно не давать ей соприкоснуться с руками – специальные рукавицы, обмазанные растертым чесноком входили в набор. Ворота монастыря открыты – повозка загрохотала по мостовой города, пугая своим видом жителей. Все знали – обратно повезут ведьму.

Софию не покидал страх. Пройдясь около места захоронения горшочка – сердце сжалось в комок от страха. «Что же она натворила», – крутилась бесконечно в голове мысль. Как она теперь будет ходить в церковь и смотреть в глаза священнику. Беготня по дому не смогла отвлечь от тревожных мыслей. Она увлеклась и не заметила как к дому подкатила повозка инквизиторов. Монахи одновременно перекрестились – решительно спрыгнули с повозки и направились в дом.

Толстяк возглавлял шествие, а братья семенили сзади. София увидела гостей и вышла спросить зачем пожаловали. Братья мгновенно окружили ее. Серафим достал из под рясы свернутый свиток.

– Твое имя? – спросил он у испуганной женщины готовой вот-вот разрыдаться.

– София, жена башмачника Брута, – торопливо произнесла она в ответ на пронзительный взгляд инквизитора.

Серафим прочистил горло и стал зачитывать.

– Милостью Божьей и по велению его преосвященства епископа Женевы Корнелия, святая инквизиция, верная своему долгу, без промедления обязывается арестовать и заточить в монастырскую тюрьму подозреваемую в колдовстве Софию Грин, жену башмачника, подпись: епископ Корнелий. – Серафим свернул обратно свиток, – ну веди, куда зарыла богомерзкое снадобье?

Руки братьев, защищенные перчатками, крепко сковали испуганную женщину. София словно вкопанная не могла сказать ничего – так велик был шок от сказанного.

– Веди к сараю! – братья потащили жертву во двор дома.

Брут все видел. Закрылся в мастерской, надеялся избежать встречи с инквизиторами. Ему надо делать вид, что он непричастен к этому делу. Для него – это шокирующая новость. Лучше он переждет в мастерской, займется делом, сделает вид будто и не заметил гостей. Дочке он сумеет объяснить почему забрали ее мать. Молва мгновенно разлетится по всему городу.

– У тебя есть единственный шанс спасти свою душу – это добровольно выдать спрятанное за сараем, – строго сказал Серафим.

София молчала. Она была подавлена. Откуда они знают о горшке? Не могла даже и представить. Неужели ангел Господень указал! Серафим словно читая мысли преступницы сказал:

– Ангел Господень посланный с вестью о готовящемся преступлении рассказал нам о тебе!

За сараем, Серафим пошел в наступление и потребовал Софию немедленно указать на место. Если она этого не сделает, то они сами все перероют и отыщут. Испуганная и подавленная София показала дрожащей рукой на место захоронения горшка, тем самым подписав себе смертный приговор. Брат у которого с собой была лопата извлек горшок из земли. Серафим облегченно выдохнул. Все. Ведьма попалась. Достал мешок, одел на голову Софии и дал команду отвести в клетку. Опытные братья знали, идти он обязана спиной вперед. Что и было исполнено.

Повозка загрохотала и удалилась с под двора башмачника. Вскоре пришла Магдалина. Она ничего не видела. Клонило к вечеру, пора было домой, оставила игры с братьями. Прибежав к порогу, она встретила сидящим на крыльце отца в задумчивости и с растерянным лицом.

– Где мама? – спросила Магдалина.

– Присядь рядом, – потеснившись освобождая место для дочери ответил Брут.

– Папа, представляешь на озере Генрих случайно наткнулся на огромное гнездо журавля. У него четверо маленьких журавлят в гнезде, а мамам кормит их лягушками, они такие прожорливые!

Брут обнял дочку и прижал к себе. Теперь у нее нет ближе человека. Все же он очень любил Магдалину! Как дочке сообщать о том, что только случилось? От таких вестей все равно не скрыться. Еще предстоит пережить публичную казнь. Как сделать так, чтобы она не появлялась в этот день он уже придумал – Марта должна помочь. В день исполнения приговора, уйдет на целый день в лес по грибы или ягоды. В том, что ее сожгут на площади воскресным утром, сомнений не было. Брут не испытывал угрызений совести. Он уже и сам поверил, что его жена ведьма. Помочь церкви навести порядок в городе – святой долг каждого благочестивого гражданина, коим он себя и считал. С разрешением на брак он торопится не будет, дабы в головах соседей не закралось подозрение, что это он из-за молодой Изабеллы подстроил все и погубил ни в чем не виноватую Софию. Сперва он возьмет ее в дом как служанку. Через год объявит о помолвке и сыграет свадьбу. За это время все утихнет и забудется. Ветер разнесет последний пепел от его супруги. В конце концов он страдал от деяний ведьмы! Мужское бессилие действительно имело место быть – София вообще не способна разжечь в нем любовную страсть! Зачем она засунула в горшок жабу и святое причастие? Кто ей мог посоветовать так поступить? Только дьявол! С ним она заключила контракт и продола душу! Он правильно все сделал, что изобличил ведьму! Поделом ей. Магдалине будет лучше без такой матери! Того и гляди она и ее научит мерзким проделкам, собьет с пути истинного.

5.

Четверо сподручных Серафима ловко втащили обвиняемую в железную клетку на повозке. Лязгнув задвижкой, противно скрипнула дверь, прежде чем заточить в свое чрево Софию. По правилам перевозки арестованных ведьм мешок с нее не снимали, дабы не будить нездоровый интерес у встречных людей. Все в городе знали друг друга. Быстрые слухи о том кого арестовала инквизиция, могут повредить следствию и делу выявления сподручных ведьмы. Руки у Софии сковали короткой цепью и пристегнули к кольцу в полу. Клетку закрыл лично Серафим. Ключ он обернул тряпкой смоченной святой водой. От ведьмы можно ожидать любую гадость: она способна зашептать и смутить братьев, поссорить между собой, наслать жалость и плачь о том, что она невинная, оболганная жертва навета. Взмолиться и попробовать уговорить его и монахов отпустить восвояси. Серафим никогда не нарушает правил сопровождения ведьм, вдолбленных его строгими учителями в школе инквизиторов. Повозка подпрыгивала на каменной мостовой города, черная кобыла по кличке Рая, спокойно и привычно семенила впереди. Сопровождавшие монахи сосредоточенно читали молитву о сохранении от сглаза и порчи, чередовали ее с молитвой «Отец наш небесный».