Крылатая смерть

— А то, — изрек Сеня мрачно.

— В общем, обстоятельства сложились так, что Масдулаги и люди этого мира образовали почти идеальную пару звеньев пищевой цепочки «хищник-жертва». А чем больше людей собирается в одном месте, тем сильнее излучение, и тем легче Масдулаги его заметить. Заметить потенциальную добычу.

— То есть племя более уязвимо, чем одиночки, — осторожно высказал Сеня напрашивающийся вывод.

Смотритель покачал головой.

— Не все так просто, — были его слова, а голос звучал строго, — одиночка уязвим тоже. Одиночка скорее станет добычей хищника… любого, не только Масдулаги. Если одиночка заболеет, будет слаб, он может банально умереть с голоду. Ибо некому для него поохотиться, рыбу половить, пособирать ягоды. К тому же один человек просто не может уметь всего, что необходимо для полноценной жизни. Скажем, хороший охотник не сумеет построить себе жилище, а удачливый рыболов не факт, что может сшить себе одежду. Наконец, одиночка обречен по чисто биологическим причинам. Ибо умирает, не оставив потомства. Не с кем. Так что наиболее эффективной формой существования человека является все-таки сообщество. Чем многочисленней — тем лучше.

— Если б не было Масдулаги, — добавил Сеня, напоминая об этом немаловажном обстоятельстве.

— Вот мы и подошли к сути проблемы, — сказал Смотритель, — с одной стороны человечество дееспособно только в многочисленных группах. С другой — излучение от этих групп сильнее и заметнее для Масдулаги. Что в практическом смысле означает следующее. Стоит где-то сложиться более-менее успешному человеческому сообществу, не знающему недостатка в ресурсах и потому уверенно размножающемуся, становясь многочисленней, как к месту обитания этого сообщества словно мотыльки к источнику света устремляются наши хтонические хищники. Причем шансы скорее стать объектом охоты Масдулаги выше у сообществ, где наиболее высока концентрация умных людей. То есть людей с повышенной мозговой активностью.

— А защититься от нападения этих тварей…

— …возможности нет, обрести же такую возможность человеки разумные в этом мире не успевают. Только какое-то племя встает на ноги, как являются Масдулаги и уничтожают всех, кто не успел спрятаться или удрать. Причем даже выжившим становится несладко. Племя распадается на мелкие группки или вообще на множество одиночек со всеми вытекающими. О чем я уже говорил.

— Сизифов труд, — такая ассоциация возникла у Сени в ответ на рассказ Смотрителя.

— А что! Неплохую метафору придумала… хм, мифология вашего мира, — проговорил тот, одобрительно улыбнувшись, а от Сени не укрылось, как Смотритель и в этот раз задумался на мгновение, будто сверялся с невидимой шпаргалкой, — сизифов труд бесконечен и не дает результатов. Так же бесконечно может продолжаться и существование человечества этого мира в каменном веке. И такими же безрезультатными — попытки сдвинуться с мертвой точки. От барахтанья в трясине варварства перейти к развитию.

Помолчав несколько мгновений — точно давая собеседнику переварить свою сентенцию, проникнуться ею — Смотритель Бовенгронда добавил с легкой хитрой усмешкой:

— Но это — при сохранении естественных условий. Без вмешательства извне. И без привлечения… сторонних ресурсов. Из более развитых миров.

— Интересненькое дело! — воскликнул Сеня, — я ресурс, значит?

— Без обид, — молвил старик, — до обид ли, когда речь идет о судьбе целого мира. Замысел мой заключался в том, чтобы его жители получили нужные знания от пришельцев из развитых миров, не тратя времени на их самостоятельный поиск. И тем самым продвинулись бы в развитии, сэкономив время… да мозговое излучение то злополучное заодно. Так, чтобы к моменту, когда очередное племя заметят Масдулаги, этому племени было бы, чем защититься.

— Халява, — Сеня хмыкнул, выражая свое отношение к плану Смотрителя.

— Увы, — парировал тот невозмутимо, — лично я другого выхода не вижу. А вы? Так понимаю, вопрос риторический. И кстати: если вас это утешит, вы были не единственным. И не первым.

— Еще вожак аванонга, — вспомнил Сеня.

— Не только, — отвечал Смотритель, — просто он преуспел больше других. Особенно тех других, которые… хм. Одни пытались обработку металла здесь наладить, энергию пара в помощь себе привлечь, порох опять же. И либо на недостаток сырья наталкивались, на отсутствие подходящих инструментов. Либо, увы и ах, на прорехи в собственных знаниях да на кривизну рук.

Другие принимались агитировать, кто за более прогрессивную форму правления, кто за равноправие женщин или против поклонения духам. Большинство таких амбициозных, но недалеких пришельцев продержались несколько дней. А потом кого-то гнали из подопечных племен взашей, кого-то насаживали на копья. Был еще забавный случай… в некотором смысле: один приверженец вегетарианства попал в племя, не гнушающееся каннибализма и с удовольствием поедающее плененных чужаков. Так после речей этого чужака того даже съесть побрезговали. Закопали поглубже. От греха подальше.

Что до предводителя аванонга, то он поступил умнее. Брался только за то, в чем разбирался более-менее уверенно. А главное, взаимопонимание со своими подопечными в первую очередь наладил. Не с прожектами к ним пришел — с предложением…

— …от которого невозможно отказаться, — снова припомнил Сеня излюбленное выражение дона Корлеоне.

— По крайней мере, трудно, — его собеседник кивнул и продолжил, — хотите, мол, жить лучше — я расскажу вам, как. Хотите, чтобы о вас перестали вытирать ноги — нужно стать сильнее. То есть более сплоченными, дисциплинированными, лучше обращаться с оружием, поддерживать физическую форму. Хотите сделаться более мобильными… а значит, больше приспособленными к неспокойному миру? Надо не по пещерам отсиживаться, а самим строить жилища. И я… главарь то есть, знаю, как это делать. И охотно вас научу. Как-то так.

— Но аванонга не стали бороться с Масдулаги, — напомнил Сеня, а Смотритель махнул рукой: помню, мол.

— Даже не подумали, — проговорил он с досадой в голосе, — вместо этого предпочли заключить с ними что-то вроде союза… или симбиоза. Или не с Масдулаги, а с какой-то другой хтонической сущностью, благодаря чему Масдулаги воспринимали аванонга почти как своих — и не трогали. Оригинальный ход, согласитесь.

— Как шляпу на ногу надевать, — неуклюже сострил Сеня, вспомнив схватку с главарем аванонга и последствия, к коим привела его гибель.

— Правда, применительно к данному случаю шляпа оказалась удобнее любой обуви, — сказал Смотритель, — но это не единственный неприятный сюрприз, который преподнесли мне аванонга и их предводитель. Став так или иначе неприкосновенными для Масдулаги, эта банда… собственно, и стала обычной бандой, тем и ограничившись. Создавать полноценное общество, плодить и выращивать новое поколение, овладевать ремеслами и двигаться дальше по пути развития — ничего этого не было у аванонга даже в планах.

— Оно и понятно, — изрек Сеня, — чего еще ждать от урки в роли лидера и отбросов общества в качестве его соратников. Сами подумайте: зачем им руки напрягать и головы? Зачем трудиться… ремеслами, хе-хе, овладевать, если можно все, что требуется для жизни, отобрать силой? И с созданием общества… ячеек общества тоже заморачиваться ни к чему. Ведь половой инстинкт можно удовлетворить и насилуя чужих женщин. А детишки для лихих людей вообще-то обуза.

— Увы, — развел руками Смотритель, — множество обстоятельств и подводных камней, которые я не учел. Но хуже всего, что, встав на путь разбоя, аванонга даже усугубили тот отрицательный эффект, который оказывали на развитие здешнего человечества Масдулаги. По большому счету аванонга занимались тем же самым, что и хтонические твари. Только что летать не умели. Посему… я вынужден был признать эксперимент неудачным. И обратить внимание на вас, молодой человек.

— Весьма польщен, — ответил на это Сеня тоном, не выражавшим, впрочем, ни тени энтузиазма.